— Отца ранило под Флодденом, — неуверенно улыбнулась мать. — Но теперь ему лучше.
Она вздрогнула, когда за дверью на пол снова полетела посуда. Потом раздался рев отца:
— Умерли, что ли, все?
Йен кинулся к двери и влетел в маленькую комнатку, в которой раньше спали слуги. Ноги приросли к полу, когда он увидел человека на постели.
Невероятно исхудавший отец лежал под пледом с намотанной на голову повязкой, перекрывавшей один глаз. Из-под повязки к нижней челюсти тянулся глубокий красный рубец. Кожа на открытой стороне лица была желтоватой, как пергамент, от прежнего румянца не осталось и следа.
В его памяти отец был высоким, крепко сбитым воином, который ударом меча мог играючи развалить противника напополам. Проводя основное время в горах и на море, он редко бывал дома. Увидеть его беспомощным инвалидом — было настоящим потрясением.
— Привет, папа.
Йен изо всех сил старался говорить бодро.
— Долго ж ты добирался до дому.
Голос у отца дребезжал, слова выходили с трудом, как будто ему не хватало дыхания. Он перевел взгляд на Алекса, который вошел в комнату на цыпочках и встал у Йена за спиной.
— Тебя это тоже ждет, Алекс Бан Макдональд. Дункан и Коннор вернулись вместе с вами?
— Да, — подтвердил Алекс. — Они отправились на запад, чтобы посмотреть, как там обстоят дела.
Во рту у Йена пересохло. В том месте, где у отца должна была быть левая нога, плед лежал абсолютно ровно. Йен с трудом отвел взгляд от этого места, чувство вины повисло на нем тяжким грузом.
— Ты прав, отец, мне следовало приехать раньше. И быть рядом с тобой на поле возле Флоддена.
— Думаешь, сумел бы уберечь мою ногу, да? — Лицо отца покраснело от гнева. — Нет, сынок. Хорошо, что тебя там не было. Иначе ты остался бы там заодно со всеми. Ты нужен семье, потому что я теперь не опора.
Вне зависимости от исхода Йен считал, что должен был сражаться бок о бок с отцом. Слова отца не освобождали его от ответственности.
— Вот если бы ты сражался рядом, я знаю, ты дал бы мне умереть как мужчине.
Отец сердито посмотрел на Нилла.
Йен глянул на брата, впервые осознав, что тот участвовал в сражении. Не мог же крепкий пятнадцатилетний молодец, которого учили воевать, отсиживаться дома вместе с женщинами и детьми.
Нилл, заиграв желваками, примирительно обратился к отцу:
— Да, ладно тебе, папа. Давай я помогу тебе сесть.
Когда он попытался взять за руку, отец оттолкнул его.
— Я сказал, отстань от меня!
Какая-то более серьезная перемена произошла в отце, помимо потери ноги. Пейтон Макдональд как воин нагонял ужас на своих врагов, но всегда был добр и ласков со своими домочадцами.
— Принеси Йену стул и уйди, — скомандовал отец, не глядя на Нилла. — Алекс, не стой в дверях, зайди сюда. Я должен рассказать о несчастьях, случившихся с нашим кланом. Будущее Макдональдов Слита теперь зависит от вас.
— Ты считаешь, нам уже пора уезжать? — удивился Алекс, когда они шли по двору к хлеву. — Мы ведь только что приехали.
— Нужно найти Коннора и Дункана и решить, что делать, — сказал Йен.
Печальные новости, которыми поделился отец Йена, долго не давали им заснуть. Как они и опасались, Черный Хью со своими подручными взял под контроль Данскейт — замок главы клана, сразу же после того, как воины вернулись из-под Флоддена и погребли своего вождя. Хью объявил себя новым главой клана. А потом, когда Маккинноны напали на замок Нок, новый «вождь» остался в стороне и пальцем о палец не ударил, чтобы вмешаться.
Гнев застилал Йену глаза.
— Коннор сказал, что сам найдет нас, когда мы ему потребуемся, — напомнил Алекс.
— Я не могу рассиживаться, когда так много стоит на кону, — отрезал Йен.
Помимо того, ему хотелось уехать куда-нибудь, хоть на пару дней. В доме все переменилось самым неожиданным образом. То, что отец стал калекой, потрясло его. А вид Шилес смущал.
— Так что ты придумал насчет Шилес? — не отставал Алекс.
— Пока ничего.
— Думаешь, что вдали от нее тебе будет легче на что-нибудь решиться? — продолжал задавать вопросы Алекс. — Ты должен знать, что это абсолютнейшая глупость, кузен.
Глупость или нет, именно это Йен и собирался сделать. Из-за того, что его силком заставили произнести брачную клятву, она никогда не связывала его. Но если он соберется взять Шилес в жены по-настоящему, тогда и клятва должна быть настоящей. Это будет его личное решение, и клятву придется держать. До гроба.
— Мне нужно время, чтобы принять решение, — объяснил он.
— Значит, ты считаешь, что все зависит от твоего выбора, да? — уточнил Алекс. — А ты уверен, что Шилес захочет тебя?
Йен повернулся к кузену, чтобы убедиться, что тот не шутит.
— Все это время она жила в моей семье и ждала меня. — Усмехнувшись, он добавил: — Весь клан знает, что девчонка с детства умирает по Йену.
— Но она уже не несмышленый ребенок, — бросил Алекс через плечо, открывая дверь в хлев.
Он вдруг резко остановился, и Йен налетел на него. Выглянув из-за его спины, он понял что, вернее, кто так поразил его.
Шилес, одетая в мужскую рубашку и старые сапоги, вилами чистила стойло. С полосами навоза на лице и с соломой в волосах, она выглядела именно так, какой ее помнил Йен.
Взяв вилы на изготовку, она обернулась к ним и широко раскрыла глаза от удивления. Потом медленно опустила вилы, опершись концом черенка в грязный пол.
— Только не говорите, что надумали опять уехать, — сказала она, пристально глядя на Йена.
— Всего на несколько дней, — объяснил Йен, почему-то испытывая вину, несмотря на то что у него имелись веские причины уехать.
— Ты серьезно? — Она повысила голос. — Теперь ты знаешь, что тут происходит. Ты же видел, что с твоим отцом.
— Шил, мужчина должен делать то, что должен, — сказал он. — На кону стоит будущее нашего клана.
— Черный Хью сидит в замке вождя уже несколько недель. — Шилес подбоченилась. — Мы уж как-нибудь переживем, если он просидит там еще пару дней.
— Если все откладывать в дальний ящик, это только усугубит положение, — сказал Йен.
— Ты уделил матери всего лишь один вечер, и это после того, как бедняжка пять лет не видела тебя.
Йен ощутил приступ раскаяния, но ему требовалось уехать. Чтобы отвлечь ее от этой темы, а заодно удовлетворить свое любопытство, он спросил:
— Почему ты так вырядилась и почему чистишь хлев?
— Кому-то ведь нужно это делать. — Глаза Шилес полыхнули зеленым огнем. — Ты не можешь. У твоего брата это плохо получается, даже когда он старается.
