И это сделала она? Не может быть!
Великан смотрел спокойно, даже равнодушно, и все же Эмили не могла избавиться от неприятного ощущения, что он проницательно читает каждую мысль. Как же заставить его отпустить подругу? Ведь это необходимо сделать сейчас же, немедленно!
Эмили вытащила из складок юбки платок и осторожно начала стирать с груди кровь. Она и сама не понимала, что делает: мысли целиком сосредоточились на судьбе Кэт. Защитить! Спасти!
– Поездка верхом может навредить ребенку, – повторила она.
– Балморалы не обижают женщин, – негромко ответил шотландец. – Друстан оставит пленницу у себя, но не причинит зла ни ей самой, ни младенцу.
Эмили бережно прижала платок к ране, которую так неосмотрительно сама же и нанесла. Мало-помалу в голове начал созревать отчаянный план.
– Может быть, лучше взять в плен жену вождя? Неплохая месть!
Воин прищурился.
– Синклер не женат.
– Еще несколько дней назад так и было, однако сейчас все изменилось.
Кэт услышала бессовестную ложь и невольно охнула, однако выразительным взглядом Эмили заставила подругу замолчать.
– И где же его жена? – уточнил воин, хотя вовсе не собирался продолжать разговор.
Он и сам не понимал, с какой стати медлит и выслушивает глупую болтовню маленькой англичанки.
Да, она действительно хороша, прелестна, однако до сих пор еще ни одной красивой женщине не удалось сбить его с толку. Может быть, все дело в неожиданном мужестве малышки или в той нежности, с которой она пытается залечить рану, которую сама же и нанесла в порыве отчаяния? Непредсказуемое поведение всегда увлекает.
Да, англичанка увлекала. Искренняя тревога за сестру Талорка смущала. Конечно, подобная забота казалась бы вполне естественной для дочери клана Синклеров, но ведь эта девочка к нему не принадлежала. Без всякого сомнения, она действительно явилась из Англии. На севере Шотландии о подобных нарядах и не слыхивали. Да и на языке гор она говорила с ярко выраженным южным акцентом.
Англичанка или не англичанка, а смотреть на стройную миниатюрную красавицу было очень приятно. Как же она старалась спрятать страх! Однако все напрасно: дрожь выдавала. Несмотря на волнение, сиреневые глаза метали гневные молнии. Пылкое самолюбие искренне забавляло. Судя по всему, эта пигалица готова немедленно ринуться в бой. Против него, вождя клана Балморалов!
А ведь она даже не волчица.
Интересно. Удивительно.
Где же Синклерам удалось откопать такое сокровище?
– Я и есть жена Талорка.
Слова повисли в воздухе, и лишь через несколько секунд до великана дошел их смысл. Внезапно стало скучно. Оказывается, сокровище принадлежит Синклеру? Верить почему-то не хотелось.
Великан покачал головой.
Маленькая красавица несколько раз энергично кивнула убеждая.
Он повернулся к дочери враждебного клана:
– Твой брат выбрал в жены англичанку?
– Нет.
Лахлан пальцем приподнял хорошенькое личико и заглянул в фиалковые глаза.
– Терпеть не могу, когда лгут.
– Я… я не лгу.
– Хочешь сказать, что лжет твоя подруга? – прорычал великан таким страшным голосом, что товарищи невольно отвернулись.
– Нет. Конечно, нет. Просто Талорк вовсе не выбирал меня. За него это сделал ваш король.
– Ты не сможешь убедить меня в том, что он женился на англичанке!
Вся Шотландия знала о лютой ненависти Синклера к врагам с юга. Ведь по их вине он потерял отца и брата. Оба пали жертвами жадного и жестокого английского барона и его сообщницы – той самой вероломной англичанки, которая предала клан.
– Талорк ненавидит англичан яростнее, чем ужасных Макдоналдов, – словно услышав мысли Лахлана, подтвердил Друстан.
– Я и сама знаю, что Талорк ненавидит англичан. Поэтому союз вряд ли принесет счастье. – В голосе Эмили слышалась искренняя горечь, настолько убедительная, что сомнения потускнели. – И все же я его жена. Так приказали короли – ваш и мой. К тому же отец прислал солидное приданое.
Вряд ли Талорк мог польститься на деньги, пусть и немалые. О чем же в таком случае он думал?
– Почему ты не носишь плед клана? – поинтересовался Лахлан. В неожиданно сложившейся пикантной ситуации месть становилась доступной и очевидной.
– Готовность вождя жениться оказалась не столь велика, чтобы поспешно надевать на англичанку свой плед. Он еще не полностью смирился с предстоящим венчанием.
Что ж, объяснение звучало вполне правдоподобно. Глядя в невинные фиалковые глаза, Лахлан пытался понять последствия странного союза. Возможно ли, чтобы брак до сих пор не был консуммирован?
– Если ты действительно жена Синклера, то он лишь поблагодарит Балморалов за избавление, – раздался откуда-то сзади голос Ульфа.
В глазах вспыхнули боль и обида, но малышка тут же спрятала чувства за длинными пушистыми ресницами и равнодушно пожала плечами:
– Гордость вождя все равно окажется уязвленной – даже если в глубине души он почувствует облегчение.
Странно, но обида пленницы тронула Лахлана, и выразительным взглядом он приказал брату замолчать.
Ульф, в свою очередь, удивился неожиданной реакции, однако ничего не сказал, хотя и нахмурился.
Лахлан не мог совладать с внезапной яростью. Разрушительное чувство родилось вместе с глубоким разочарованием, в тот самый момент, когда оказалось, что необычная обаятельная женщина принадлежит давнему сопернику. И все же он понимал, как жестоко оставлять ни в чем не повинную пленницу один на один с гневом Талорка – что тот сотворит, узнав, что сестра оказалась в руках недругов?
Балморал смерил Эмили критическим взглядом. Отважная малышка уже успела собраться с духом.
– Вряд ли Талорк согласится отдать вам даже англичанку, – негромко добавила она.
Жестокие слова Балморала задели за живое. И все-таки не хотелось поддаваться слабости и обращать внимание на замечания и колкости необузданных варваров.
Лахлан услышал слова Эмили и улыбнулся. В этот момент сердце ее едва не остановилось. Разве враг может так чудесно улыбаться? Да еще когда лицо раскрашено в боевой синий цвет?
Не сказав ни слова, Лахлан подхватил драгоценную добычу и снова водрузил на спину лошади – в том же непривычном, непристойном положении, в котором вез и раньше. Эмили опять сидела верхом, плотно прижавшись спиной к мускулистой груди всадника. Удивительно, но план сработал! Теперь оставалось всего лишь скрыть разъедающий душу страх.
Повернувшись к подруге, Эмили спокойно произнесла:
– Не волнуйся за меня, Кэт. Все будет хорошо. Ты же сама видишь: храбрые воины добры и благородны.
Кэт лишь молча покачала головой – события окончательно лишили ее дара речи.
