Плезанс догадывалась, что народ повалил на суд, привлеченный фамилией Данстан. Все, кроме ее родственников, внимательно разглядывали ее. Их, конечно, удивляло (как и ее саму), почему ее судят не присяжные и почему на суде нет адвоката. С ней обращались как с нищим преступником. Родители не потратили ни цента и палец о палец не ударили, чтобы ей помочь.
Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох, потом украдкой взглянула на Тирлоха О'Дуна, который сидел, высокий и бесстрастный, перед заинтересованной толпой. Безусловно, хорошо, что он не получил ранения после ее удара кубком по голове, но в данный момент это обстоятельство почему-то ее огорчало.
Она злилась на него почти так же сильно, как и на своих родных. Да, она плохо с ним обошлась, но не заслужила такого унижения. Его месть ее семье слишком жестока. Задетое самолюбие и, возможно, легкое разочарование на любовном фронте не повод для подобных ответных действий. Его обвинения и этот суд погубят всю ее жизнь. Он вернется домой, и вскоре все забудут о его роли в этом скандале, если уже не забыли. А она станет изгоем общества, прокаженной, от которой отреклись даже ее ближайшие родственники.
Внезапно Тирлох обернулся, и взгляды их встретились. Увидев на его лице сожаление, даже сочувствие, Плезанс тут же смягчилась, но потом строго напомнила себе, что это именно он велел ее арестовать, и в глазах ее сверкнула холодная ненависть. Она быстро отвернулась. Подумать только: этот человек совсем недавно нежно ухаживал за ней, а теперь выступает в качестве ее обвинителя перед мировыми судьями! Что ж, такой крутой зигзаг судьбы весьма действенное лекарство от страстной влюбленности.
Тирлох мысленно поморщился, увидев ее гневный взгляд, после которого она тут же повернулась к нему спиной. Он вовсе не собирался доводить дело до суда и думал, что родители спасут ее от скандала, однако они вели себя так, как будто она была им чужим человеком. Они навели о ней справки всего один раз, сразу после ее ареста, да и то лишь затем, чтобы выяснить, как много она рассказала. Узнав, что она молчит, они пустили в ход Летицию, и та наплела такое, что у Тирлоха волосы встали дыбом.
Превосходно разыгрывая робость и сожаление, Легация клеветала на сестру. Из ее слов выходило, что Плезанс была обычной потаскушкой. Она украла кубок, чтобы подарить его Тирлоху и тем самым завоевать его симпатию. Теперь остановить колесо правосудия, раскрученное Тирлохом, было уже невозможно. Его маленькая сеть переплелась с куда более сложной сетью, сплетенной семьей Данстан.
Как только Данстаны и Мартины выставили перед собой щит из власти и престижа, отгородившись от арестованной Плезанс, он оказался бессилен. Его никто не желал слушать; для борьбы с такими высокопоставленными жителями Вустера требовалась поддержка, получить которую он не успел.
Впрочем, был один план, но Тирлох не решался его применять, боясь заслужить еще большую ненависть Плезанс. Однако то, что он придумал, спасло бы ее от публичного унижения и телесных наказаний. Она вряд ли сразу согласится на такой вариант, но поскольку члены ее семьи не пришли ей на помощь, это было бы самым лучшим выходом из положения.
Она стояла бледная и осунувшаяся. Темно-серое платье, которое было на ней вдень ареста, стало мятым и грязным. Матовая кожа утратила то здоровое теплое сияние, которым он всегда восхищался. Вокруг глаз залегли темные тени, похожие на синяки, а густые каштановые волосы потускнели. Оглядев несчастную девушку, Тирлох вновь мысленно обругал себя: «Дурак! Зачем я вообще затеял все это? Однако хороши же ее родственнички! Кто мог предположить, что они поведут себя так подло?»
Его злость на Данстанов только усилилась, когда вперед шагнул Джон Мартин, само воплощение респектабельности, от макушки, украшенной кудрявым белым париком, до пят, обутых в туфли с серебряными пряжками. Джентльмен заявил, что будет говорить за свою невесту Летицию, так как она слишком ранима для судебных допросов и слишком расстроена поведением сестры. Тирлоха чуть не стошнило. Интересно, Джон в самом деле верит в ту ложь, которую вещает, или он сознательно пошел на сговор с Данстанами, чтобы погубить Плезанс и тем самым спасти Летицию от скандала? А как чувствует себя Плезанс, выслушивая все это?
Когда Джон заговорил, Плезанс едва сдержала вопль возмущения. Она пыталась уберечь Летицию от грязи, а в благодарность за это ее саму замарали так, что ей уже никогда не отмыться. Какое неслыханное предательство!
— Значит, это ваш кубок, мистер Мартин? Вы уверены? — наседал Корбин Маттиас.
— Да, совершенно уверен. Две недели назад моя невеста сообщила мне о его пропаже.
— А она объяснила вам, каким образом он у нее пропал?
— Нет. Она не хотела выдавать свою сестру.
«С такой защитницей быстро отправишься — на тот свет», — горько подумала Плезанс.
— Так вы говорите, что кубок взяла мисс Плезанс Данстан?
— Да. Она отдала его мистеру О'Дуну, назвав это подарком.
Плезанс тупо слушала, как Джон обвиняет ее в воровстве. Мало того, по его словам выходило, что она безнравственная женщина, давно лишившаяся невинности, или попросту шлюха, которая годами обременяла семью. Якобы она совершила этот опрометчивый поступок, чтобы впечатлить Тирлоха О'Дуна: ей уже исполнился двадцать один год, а замуж по-прежнему никто не брал. Итак, она обокрала собственную семью из отчаянного желания заполучить мужа. Какой позор! Сглатывая обиду, она смотрела, как многие из присутствующих с пониманием кивают головами.
Но Плезанс ждал еще один сокрушительный удар. Со своих мест начали подниматься другие люди, которые тоже свидетельствовали против нее и говорили о ее безнравственности. Посетители гостиницы утверждали, что она состояла в любовной связи с Тирлохом.
Очевидно, приходя на свидания к Тирлоху, Летиция устраивала маскарад, и со стороны казалось, будто это Плезанс Данстан крадется в гостиничный номер Шотландца. Плезанс была потрясена. Сестра щедро лила на нее ушаты грязи, защищая собственное имя.
Суд прервался на обед. Плезанс увели в небольшую комнатку в заднем крыле здания, приставив к ней охранника. Холодный пирог с голубем и сидр показались ей по вкусу печной золой, к тому же есть связанными руками было неудобно, однако она заставляла себя глотать еду, понимая, что ей необходимы силы.
Когда суд продолжился, она услышала новую ложь. Несколько подруг Летиции послушно повторили то, чему она их научила. Судя по лицам, присутствующие в зале поверили в эту клевету. Затем выступили люди, которые были в баре в ночь ареста Плезанс. Они в подробностях рассказали, как она напала на Тирлоха О'Дуна. Девушка только вздохнула. Зачем надо было устраивать судебную церемонию, ведь ее поймали с поличным. Можно объявить ее виновной без всех этих обличительных речей и оскорбительного вранья. Сколько же можно терпеть?
