– В чем дело? – лениво спросил Йен. – Укладываюсь спать, а ты кричишь, будто тебя режут.
– Где? Где ты будешь спать?! Здесь? Со мной? – не унималась Бригитта.
– А ты видишь в доме еще одну кровать?
– Это в высшей степени неприлично! – заявила она, непримиримо задирая свой и без того вздернутый носик. – Если ты не можешь вести себя, как полагается джентльмену, я буду спать в другом месте.
Она собралась было встать, но Йен схватил ее и резко потянул назад. Бригитта попыталась вырваться, но он держал ее мертвой хваткой.
– Ты должна доверять мне, Брия. Я не сделаю тебе ничего дурного, но спать ты будешь здесь. Все!
Он поцеловал ее в макушку и демонстративно отвернулся. Постепенно Бригитта успокоилась и смирилась. А когда почувствовала, что на нее наплывает сон, то, вздохнув, бессознательно притулилась к его боку. Но уже в следующее мгновение глаза ее широко открылись, а дыхание замерло. О Боже, что она делает! Она лежит в постели со сводным братом своего мужа! Как это могло случиться?!
Отодвинувшись от Йена на самый краешек кровати, она повернулась к нему спиной. Теперь, по крайней мере, их тела больше не соприкасались. Решив во что бы то ни стало оберегать свою добродетель и быть настороже всю ночь, Бригитта уставилась в стену широко раскрытыми глазами.
– Ты никогда не оправишься настолько, чтобы ехать в Эдинбург, если не будешь спать ночами, – предупреждающе прозвучал голос Йена в темноте. – Не беспокойся за свою невинность. Со мной ты в безопасности.
– Это уж я сама буду судить, – проворчала девушка, но все же закрыла глаза. «Вот как! Он-то, оказывается, не спит», – сонно подумала она, погружаясь в дремотное забытье.
Между обманщиком-мужем и ничего не подозревающей женой воцарилось хрупкое перемирие. Бригитта больше не заговаривала о своем уходе, а Йен не настаивал на дальнейшей близости. Она, когда хотела, могла гулять по ближайшим окрестностям, впрочем, он всегда сопровождал ее, чтобы не сбежала. Они весело разговаривали и как-то умудрялись не ссориться, отчасти благодаря очень удачной способности Хитреца рассмешить их в нужный момент.
Так прошла неделя. Однажды утром Йен решил наведаться в Данридж. Нужно было пополнить запасы охотничьего домика. Он собирался привезти еду, одежду и виски. Ему не хотелось оставлять Бригитту здесь одну. Бог весть, что может натворить эта взбалмошная девчонка. Кроме того, он опасался, как бы она вообще не сбежала в его отсутствие.
В то утро они сидели за своим обычным завтраком – овсяной кашей. Хитрец гремел миской на полу.
– Сегодня я еду в Данридж, – словно, между прочим, обронил Йен. – Может быть, ты поедешь со мной?
– Н-нет, – Бригитта едва не подавилась. – Д-думаю, не стоит.
Йен едва сдержал улыбку.
– Меня не будет почти весь день. Не боишься остаться здесь одна?
– Нет, нет! Ничуть, – торопливо заверила его Бригитта. – Я даже не буду выходить из домика. И не забудь, что со мной Хитрец. Он защитит меня.
Йен с сомнением взглянул на маленького лисенка, который явно не годился на роль защитника.
– Ну что ж, ты можешь пока тут прибраться, а заодно и приготовь нам обед.
– Я должна убираться и стряпать? – Бригитта была поражена таким предложением.
Йен кивнул, изобразив некоторое недоумение:
– Конечно… А в чем дело?
– Но… но я не знаю, как… я не умею готовить.
– Вот так так! Цыганка – и не умеет готовить? – В его глазах блеснул веселый огонек.
Встретив насмешливый взгляд Йена, Бригитта вспыхнула от негодования.
– Ах, Боже мой, что тут непонятного? – И объяснила снисходительным тоном: – Мой отец – цыганский барон. Поэтому мне, никогда не приходилось заниматься хозяйством. На это у нас были слуги.
Забавляясь ее изворотливостью, как, впрочем, и слабым знанием жизни, Йен едва сдержал смех, готовый вырваться из груди. Да, женушка его бойка на язык и хитра, как этот рыжий зверек, которого она называла своим любимцем.
– А может, все-таки попытаешься? – поинтересовался он.
– Ну что ж, рискну, – с облегчением пообещала Бригитта, весьма довольная тем, что он легко проглотил еще одну ее ложь.
Йен удивленно поднял брови, уверенный, что она шутит. Он встал, но вдруг наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Я скоро вернусь.
Едва он ускакал, Бригитта почувствовала себя одинокой и покинутой. Она взяла Хитреца на колени и начала гладить его, скорее для собственного успокоения, чем для его удовольствия. Росс словно бы заполнял собой этот домик, и без него он казался пустым.
О Боже, что за мысли приходят ей в голову! С чего ей беспокоиться о брате своего мужа! Только головную боль себе наживешь. Лучше заняться домашними хлопотами, вроде готовки или уборки – от этого сразу станет легче.
Но легко сказать, а как за это взяться? Впрочем, если слуги могли это делать, то и для нее не составит труда. Решив так, Бригитта принялась мыть миски, а когда завершила это благое дело, почувствовала несомненное удовлетворение. Ну вот, и ничего такого сложного. Теперь можно и постель убрать. Покончив и с этим, она решила, что, несмотря на насмешки этого Макартура, все-таки приготовит обед. Правда, о том, как это делается, она не имела ни малейшего понятия. Ну не Бог весть какие тут тайны – когда мясо тушится, оно должно кипеть. Всех и сложностей-то. И чем дольше кипит, тем лучше.
Разведя огонь в очаге, Бригитта положила в горшок все, что было необходимо для жаркого, как на ее глазах не раз делал Йен, а когда горшок был поставлен на огонь и закипел, она решила, что пора и отдохнуть. Занятия эти, конечно, полезны, но ужасно утомительны. Сделано, слава Богу, вполне достаточно. Так что и полежать не грех. Бригитта уютно устроилась рядом с Хитрецом и тут же крепко заснула.
Уже вечерело, когда вернулся Йен. Что ж, надо признать, съездил он не зря. Первым делом он доложил отцу, что скоро можно ждать их с Бригиттой в Данридже. Однако предпочел не пускаться в объяснения, почему они с женой остаются в охотничьем домике. Он и сам толком не смог бы объяснить это.
Собрав с помощью Перси все, за чем, собственно, и приезжал, включая добрый запас виски, он тут же отправился обратно. Ему удалось улизнуть из Данриджа вовремя, избежав встречи с Антонией, которая так и не узнала, что он был здесь. Именно это и радовало его больше всего.
Насвистывая какой-то веселый мотивчик, Йен спешился и вошел в охотничий домик. В нос ему сразу же ударил соблазнительный запах тушеного мяса, наполнявший комнату, – его жене явно удались кулинарные опыты.
Он присел на край кровати и посмотрел на спящую Бригитту. Волосы ее были в беспорядке, щеки пламенели румянцем, а влажные губы были полураскрыты, точно в безмолвном приглашении. Йен медленно наклонился и коснулся губами ее нежного рта.
