Эйлин Драйер - Искушение любовью

– Но ведь лучше, если с вами будет кто-то из тех, кто в случае чего сможет помочь,  – попытался возразить Алекс.

Впервые с того момента, как эти двое мужчин постучали в дверь, Фиона весело и легко рассмеялась.

– О Алекс, я ухаживаю за Мейрид чуть ли не с тех пор, когда нас учили ходить. Мне не нужна помощь: главное – чтобы не мешали. Увидимся завтра!

– А она не может причинить вам вред?

– Конечно, нет,  – быстро ответила Фиона, подумав, что правду им в данном случае знать не обязательно.

Лишая их возможности задать еще какие-то вопросы, девушка быстро вышла, взяла у Тима накидку и плотно запахнула ее. Еще через мгновение они были на улице.

Прошло четыре часа, а Алекс все еще пребывал в возбужденном состоянии. Она в безопасности! Это было единственное, о чем он мог думать. После почти панического страха, не оставлявшего его на всем пути от Йоркшира, после страшных картин того, что могло случиться с ней и ее сестрой, которые непрестанно всплывали перед его мысленным взором, после бессонных ночей и неистовой безостановочной скачки оказалось, что ей ничто не угрожает, у нее есть пища и даже работа.

Когда он увидел Фиону, ему захотелось накричать на нее, сжать в объятиях и кружить до тех пор, пока не рухнет без сил. Она немного похудела, черты лица заострились, но это ничуть не изменило ее сути. Фиона оставалась такой же спокойной, хладнокровной и сдержанной, какой он мог бы ее увидеть в Йоркшире. Это его раздражало. Она могла бы понять, как переживали из-за нее, и оценить, что значит чувствовать себя в безопасности. Ну ничего, у него будет еще чертовски много времени, чтобы предоставить ей шанс проявить все это. А сейчас ему необходимо заняться другими делами. Ему наконец удалось поговорить с лордом Дрейком.

– Я ценю ваше решение встретиться со мной,  – произнес он тогда, входя за Дрейком в библиотеку.

– Я один из тех, кто искал тебя, старик,  – ответил тот, не поднимая глаз от маленьких рюмок, в которые наливал бренди.

В том, что это правда, Алекс не сомневался. Он взял протянутую рюмку и присел в одно из зеленых кресел с изогнутыми ножками у камина.

Дрейк, также с рюмкой в руках, последовал его примеру, так плотно вписав свое тело в очертания кресла, будто у него не было костей, закинул ногу на ногу, пригубил бренди и, прикрыв глаза, опустил рюмку на колено.

Друг Алекса Дрейк был темной лошадкой. Полноправный граф, он выглядел так, как принято представлять чистокровных британских аристократов: мужественный голубоглазый блондин, безупречно учтивый, веселый и легкий в общении. Но в отличие от большинства других их друзей Алексу было известно и о его скрытной жизни, окутанной тайной и связанной с такими грехами, о которых предпочтительнее не думать. Этот человек собрал вокруг себя пятнадцать отпрысков принадлежащих к высшей аристократии семей для тайной работы на правительство под видом «Клуба повес». Действовали они очень умно и решительно, выполняя задачи без лишнего шума, но с большим рвением. Однако обнаружить следы этой деятельности, как правило, было невозможно.

– Таким образом, старик попросту выбросил сестер Фергусон из дома? – наконец прервал молчание Дрейк, и в его мелодичном голосе звучал явный интерес. – Как-то чересчур, однако. Они-то ведь не наводили ружья на национальных героев.

Алекс нахмурился:

– Они угрожали престижу имени Хоуз своей родственной близостью к изменнику.

– Но ты же прояснил это недоразумение.

– Очевидно, никому не позволено указывать маркизу на то, что он был не прав,  – грустно улыбнулся Алекс.

– И ты хочешь?..

Алекс прямо взглянул на Дрейка. Лицо было абсолютно равнодушное, но плясавшие в глазах искорки выдавали явную заинтересованность.

– Я хочу убедиться, что они заняли в свете подобающее место. Хочу, чтобы они своими успехами утерли нос этому старому ублюдку.

– Но в обществе есть негласные правила.

Улыбка Алекса стала еще более грустной, и он сказал:

– И тем не менее шансы есть. Чаффи уже умасливает леди Би, уговаривая ее взять девушек под свое покровительство, по крайней мере до тех пор, пока не вернется леди Кейт.

Брови Дрейка приподнялись.

– Леди Би – это, конечно, превосходно, лучше не придумаешь,  – согласился он после некоторого размышления. – Но ты уверен, что леди Кейт будет интересно заняться подготовкой двух никому не известных цыплят к выходу на ярмарку невест? Это совсем не соответствует репутации леди Кейт.

Алекс усмехнулся, подумав, что репутация леди Кейт сводится к ее безудержному стремлению к роскошной жизни и зачастую весьма скандальному поведению.

– Кто, будучи в здравом уме, решится задеть леди Кейт? Тем более сейчас, когда она выходит замуж за такого, в полном смысле этого понятия, респектабельного героя войны, как Гарри Лайдж? К тому же,  – продолжил Алекс, отхлебнув глоток бренди,  – если нам повезет, к моменту ее возвращения после медового месяца у девушек уже появятся кое-какие связи. Кстати, куда она поехала на этот раз?

– В Венецию,  – ответил Дрейк, расплывшись в улыбке, сделавшей его похожим на сытого кота. – Я прослежу, чтобы девушек встретили подобающим образом. Хотелось бы, чтобы я сам смог быть там, когда они встретятся с леди Би.

– Не думаю, что тебе следует…

– Ехать туда вместо тебя? – завершил за него начатую фразу вновь нахмурившийся Дрейк. – Нет, спасибо. Я уже достаточно натерпелся из-за твоих историй.

Алекс перевел глаза на мягкие тени, колыхавшиеся на полу богато обставленной комнаты.

– Но ведь мне действительно необходимо вернуться к участникам этой домашней партии именно сейчас, когда прибывает принцесса.

Дрейк пристально посмотрел на Алекса и сказал:

– Нет, ты не должен туда возвращаться.

Алекс почувствовал, как похолодело в груди, услышал удары собственного сердца и замер с поднятой рюмкой в руках.

– Потому что мне больше нельзя доверять?

– А ты бы мог?

Алекс со стуком опустил рюмку на стол.

– Не будь ослом. Конечно же, мог бы. Я же сообщил, что «Львы» связались со мной, не так ли?

– А кроме того, оставил свой пост и позволил им добраться до Фергусона.

Алекс не помнил, чтобы когда-нибудь видел у друга столь непроницаемый взгляд, как сейчас, и ощутил почти физическую боль.

– Не думай, что можешь наказать меня сильнее, чем я сам уже себя наказал. Понимаю, что мой поступок непростителен, и осознаю свою вину.

– И мы уже никогда не узнаем, что они хотели тебе сообщить,  – продолжил, будто не услышав его, Дрейк.

– Да, ты прав. Но будь уверен: как только я услышу о них снова, ты об этом тут же узнаешь. Для меня теперь нет ничего важнее этого. Даже честь, даже жизнь не столь важны.