Они вместе вернулись по галерее в верхнюю камеру Кровавой башни.
И никогда еще она не казалась им такой безнадежной тюрьмой.
Томас Хауард, граф Саффолк, улучил свободное время от дел при дворе, чтобы навестить свои сельские владения, и у него была очень веская причина для этого. Томас Хауард, как большинство членов его семейства, был очень честолюбивым человеком. Хауарды считали себя первостепенной фамилией и втайне полагали, что в том, что касается королевской крови, они не уступают ни Тюдорам, пи Стюартам. В прошлом многие из них без колебаний готовы были дать об этом знать всякому, за что им и приходилось расплачиваться. Саффолк извлек урок из несчастий своих предков и научился мудрости – его отец взошел на эшафот, потому что задумал жениться на королеве Марии Шотландской, а с таким примером в роду Саффолк не имел намерений совершать глупых поступков.
Его жена Кэтрин была с ним – ее не привлекала идиллия сельской жизни, но она была готова ехать с мужем, особенно по такой причине.
Они сидели в изысканной комнате с окнами, выходящими в парк, и выражения их лиц говорили о самодовольстве. Подобное же выражение было и на лице их гостя – еще одного члена фамилии Хауард, точнее, можно сказать, главы семейства. Это был Генри Хауард, граф Нортгемптон.
Граф Нортгемптон, мужчина уже в преклонных летах – в то время ему давно перевалило за шестьдесят пять, – был одним из самых могущественных людей в стране. Он играл в замысловатые политические игры так долго, что делал это с большим умением, и, несмотря на возраст, не намеревался выпускать из рук хоть малейшую частицу своего влияния, если можно было этого избежать.
Будучи тайным католиком, Нортгемптон горел желанием вернуть католицизм в Англию, и его план состоял в женитьбе принца Генриха на испанской инфанте. Но он ни на минуту не забывал об опасности своего положения. Нортгемптон был свидетелем тому, как его старший брат лишился головы, что придало ему стремление больше сохранить свою.
Теперь, в доме своего племянника, он был с совершенно другой миссией – приятной и семейной, – хотя все в жизни графа Нортгемптона, даже события, касающиеся его племянника, графа Саффолка, и его жены, носило политический оттенок.
– Этот брак будет выгодным для нас всех, – говорил граф Нортгемптон. – Яков поддерживает его, и, несмотря на то, что он неуклюжий, невоспитанный шотландец, нельзя не принимать во внимание то, что ему посчастливилось надеть на себя корону.
– Король с радостью окажет честь любому родственнику графа Эссекса. Несомненно, он чувствует угрызения совести, потому что его предшественница, избаловав этого молодого человека, позволила его врагам укоротить его на голову.
– О, старая королева окружала себя красивыми мужчинами, которые, как ей казалось, были влюблены в нее. Но ни к кому она так не благоволила, как к Дадли и Эссексу. Мальчик – приятный юноша. Этот союз будет на пользу нам всем.
– Я встречал молодого Роберта. Это многообещающий молодой человек. Об одном я сожалею – детки слишком зелены.
– Разве? Мальчику четырнадцать, а девочке?
– Франсис только двенадцать, – уточнила леди Саффолк.
– Ну, она может вернуться к своим урокам, пока юный Роберт отправится за границу заканчивать образование. Вопрос об осуществлении брачных отношений пока не стоит. Мне бы хотелось взглянуть на малышку. Настало время сообщить ей о ее счастье.
– Я пошлю за ней.
Через несколько минут в комнату вошла Франсис Хауард. Подойдя к взрослым, она остановилась на некотором расстоянии от них и присела в глубоком реверансе, деликатно расправив свои синие юбки. Платье шло ей, но она сама была настолько хороша, что ничего не отвлекало от ее внешности. Длинные золотые локоны ниспадали до талии, кожа была нежной, большие синие глаза обрамляли черные ресницы.
«Это не просто хорошенькая девочка, а настоящая красавица», – подумал Нортгемптон.
– Франсис, – сказал ее отец, – твой двоюродный дедушка приехал из королевского дворца, чтобы сообщить тебе приятную новость.
Франсис с надеждой повернулась к Нортгемптону. В ее манере вести себя не было никакой застенчивости, что обрадовало и в то же время встревожило старого графа.
– Подойди сюда, детка, – велел он. Девочка стояла перед ним в ожидании, пока граф вглядывался в ее овальное личико, ища недостатки. Он не нашел ни одного изъяна.
– Ну, тебе хотелось бы поехать ко двору?
– Больше всего на свете, – отвечала она пылко, и ее глаза засверкали.
– И как ты думаешь, что будет требоваться от такого ребенка, как ты, при дворе?
– Не знаю, дедушка, но хочу услышать от вас. «Неужели она дерзка?» – с сомнением подумал граф.
– Уверяю тебя, будет Франсис Хауард при дворе или не будет, никого не волнует.
– И все-таки Франсис Хауард поедет туда, не так ли, дедушка?
– Тебе повезло, что у тебя есть отец, мать и двоюродный дед, которые заботятся о твоем благополучии.
– Да, дедушка.
– Дело в том, что мы подыскали тебе мужа.
– Мужа… мне! О, и где же он?
– Ты что же, думаешь, что я ношу мужей в кармане, девочка?
– Я слышала, что граф Нортгемптон способен на все, сэр.
Да, она дерзка, но и умна. Что ей нужно – место при дворе, деньги, которые будут ее осыпать золотым дождем, или кнут? Он со временем это уточнит, и она получит то, что заслуживает.
Нортгемптон увидел, как леди Саффолк сдерживает улыбку. Ей следует быть осторожной. Ее репутация не слишком хороша. Говорили, что она извлекает выгоду из положения мужа при дворе и берет взятки за определенные услуги. Да и моральные качества этой женщины тоже не слишком высоки, к тому же она тратит целое состояние на платья и драгоценности.
Нортгемптон решил пропустить замечание девочки мимо ушей, сказав себе, что, вероятно, сам на это напросился.
– У тебя будет свадьба при дворе, малышка. Сам король заинтересован в твоем женихе и желает видеть союз между его семейством и нашим.
– Могу я узнать его имя, сэр?
– Роберт Девере, граф Эссекс.
– Граф! И сколько ему лет?
– Столько же, сколько и тебе… или чуть постарше. Какая разница? Твоя мама сказала мне, что тебе двенадцать. Роберту четырнадцать.
– Всего только четырнадцать, а уже граф!
– Его отец умер несколько лет назад.
– Полагаю, он лишился головы, – сказала Франсис. – Я слышала о графе Эссексе.
– Это несчастный случай, который время от времени происходит даже в самых знатных семействах, – буркнул Нортгемптон.
– И чем знатнее семейство, тем чаще это происходит, – вставила леди Саффолк. – Этот факт, дочка, мы все должны принимать во внимание.
