– Все члены команды мечтали доставить вас на берег, но первый помощник кое-чем обязан мне и Хуку, поэтому выбрали нас. Верно, Хук?
Молчаливый сопровождающий только улыбнулся в знак согласия, обнажив свой щербатый рот.
– Ну что ж… – Эрика помедлила, потом протянула матросу руку, полагая, что он ограничится рукопожатием, но тот наклонил голову и почтительно поцеловал ей кончики пальцев, и ей это было приятно, а когда Карсон последовал примеру товарища, она сделала реверанс и проговорила: – Даже припомнить не могу, когда со мной были столь галантны. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания капитану и миссис Лоуренс. И берегите себя.
Карсон смутился и обратился к Полли:
– Приятно было познакомиться, мисс Маккалем. Передайте вашему отцу, что Карсон Билз ему кланяется.
– Он будет признателен, что вы привезли к нам мою тетю Эрику, – очень серьезно произнесла Полли. – Вы знаете, что моя бабушка больна. Поэтому ей нужна помощница, чтобы управляться с детьми.
«Эта девчушка – просто прирожденная интриганка», – отметила про себя Эрика, гадая, от кого Полли унаследовала свой озорной нрав – от матери или от отца. Учитывая проявленную Абигайль Линдстром способность к заговорам, пожалуй, следовало признать, что не от Маккалема перешел к дочери этот азартный огонь в голубых глазах.
Они долго махали вслед баркасу, потом Эрика, нахмурившись, подняла брошенную на песок рубашку Полли.
– Эта ткань очень грубая. Как ты только терпишь ее прикосновение к твоей коже?
– Бабушка говорит, что я слишком резвая для модных платьев.
– И все-таки… – Эрика помогла девочке просунуть руки в рукава. – Я полагаю, у тебя есть парочка платьев.
– Ба шьет их для меня, но я их не ношу. Пойдем, ты познакомишься с ней.
Полли взяла Эрику за руку и потянула за собой, а Эрика не могла отвести глаз от асиенды. Она чувствовала, что наступает решающий момент – ей надо по-настоящему оценить Маккалема как вероятного супруга для Сары. Вопреки своей репутации он может многое предложить Саре. Маленькую Полли, которую Сара, несомненно, очень полюбит. А это место! Розовый песок, теплый бриз, трепещущая бугенвиллея, гибискус… Цветы размером с блюдце, яркие, словно радуга. Внезапно сердце у Эрики забилось сильно-сильно: ведь здесь идеальное место и для того, чтобы к ней приехал Джек! Он заключил бы ее в объятия, поднял и унес на пляж, подальше от асиенды, туда, где их никто не увидит, туда, где они впервые отдадутся друг другу и все сомнения исчезнут навсегда.
Эрика отряхнула с ног песок и, прежде чем переступить порог дома Маккалема, обернулась. Посмотрев на море, она прошептала: «Поспеши, любовь моя. Всю жизнь я ждала этого – и тебя!»
Абигайль Линдстром была женщиной добропорядочной и разумной – во всяком случае, такой она себя считала. С видом любезной и опытной хозяйки она настояла на том, чтобы Эрика прошлась с ней по всему дому Маккалема, и по пути объясняла гостье, насколько в этом доме все предусмотрено и устроено так, чтобы жизнь в тропическом климате была удобной для его обитателей. Прохладные, выложенные красной плиткой полы; огромные окна доступны для бризов, но в конце лета, когда бушуют ураганные ветры, надежной зашитой от них служат особо прочные ставни. Легкая тростниковая мебель – ни намека на обивку, исключение составляет только кресло-качалка самой Абигайль! – и кровати на высоте подоконников, так что прохладный ночной воздух овевает спящих. И разумеется, белоснежные противомоскитные сетки, спасающие от укусов назойливых насекомых.
Но у гостьи самое большое восхищение вызвало обилие и разнообразие чудесных запахов, потоками льющихся в каждое окно из сада, где цвели розовая алламанда, оранжевые бегонии и желтый гибискус. Эти запахи кружили голову, наполняя весь дом и делая атмосферу в нем необыкновенно романтичной – так и хотелось, чтобы рядом был возлюбленный, так и хотелось обвить его шею руками и коснуться губами его губ в порыве греховного искушения.
– Просто великолепно, – со вздохом произнесла Эрика. – И все это сделала ваша дочь? Не думаю, чтобы капитан Маккалем занимался такими вещами.
– Она насадила сад, но дом построил и обставил Дэниел вместе со своим другом Шоном. Если вам повезет познакомиться с Шоном во время вашего визита, вы узнаете то, что известно немногим: в море он тратит время понапрасну, ведь он может творить чудеса из дерева и кирпича.
– Он друг капитана Маккалема?
– Старший помощник у него на шхуне, – пояснила Абигайль. – Дэниел нанял его в тот год, когда они с Лили поженились. Мой муж преподнес им шхуну в качестве свадебного подарка, главным образом потому, что ему претила мысль иметь зятем простого матроса. Но капитан! – Она неодобрительно хмыкнула. – Муж мой и Лили находили этот статус вполне респектабельным и романтичным.
– Судя по тому, что я о нем слышала, ваш зять просто создан для такого занятия, – улыбнулась Эрика. – Боюсь, что и я согласна с мнением вашего мужа и дочери – это весьма привлекательное занятие. – Она понизила голос, чтобы Полли ее не услышала, и спросила: – Вы не одобряли этот брак?
Абигайль помолчала, потом жестом указала на круглый стол красного дерева, на котором уже стояли кувшин с лимонадом и блюдо лимонных пирожных.
– Присядьте и освежитесь, а я расскажу вам все по порядку. Полли, пойди взгляни на братиков, они вот-вот должны проснуться. Только не буди их сама, – добавила она строгим голосом. – Им надо хорошенько отдохнуть.
Полли кивнула, повернулась и сбежала вниз в выложенный плиткой длинный коридор.
– Какая милая девочка, миссис Линдстром. Я невероятно удивилась, увидев, как она вдруг возникла передо мной словно ниоткуда, вся мокрая и одетая как мальчик.
– Вам это не по душе? Мне тоже. Это все затеи Дэниела. Уверяю вас. Полагаю, он достаточно знает мужчин и потому надеется, что она не привлечет ни одного. – Абигайль задумчиво улыбнулась. – Вы спросили, одобряла ли я этот брак. Ответ мой – да, но только потому, что Дэниел Маккалем вызывал на лице моей девочки такое сияющее выражение, какого мне никогда не доводилось видеть. К тому же я думала, что она убедит его бросить жизнь на море, совершенно не подходящую для женатого мужчины, особенно после того, как родилась Полли. Я была уверена, что они покинут эту глушь и переберутся в Салем, чтобы жить вместе с мистером Линдстромом и со мной. Но Дэниел чудовищно упрям. Решает только он, и никто больше.
– Вы говорили об этом в вашем письме. – Эрика улыбнулась, принимая из рук хозяйки стакан лимонада. – Но есть кое-какие подробности, о которых вы не сочли нужным упомянуть Расселу Брэддоку.
