— Да, сэр. Он явился по объявлению, которое вы давали в «Газетт».
Выражение лица Дастина мгновенно изменилось.
— Объявление? — переспросил он. — Ты сказал, это юноша?
— Да, сэр.
— Но ведь я ожидал Ника Олдриджа!
— Сэр, по словам этого юноши — между прочим, его зовут Стоддард, — он явился в Тайрхем по указанию мистера Олдриджа.
— Зачем?
— Очевидно, чтобы занять предложенное вами место.
Дастин в недоумении уставился на дворецкого.
— Ты хочешь сказать, что Ник Олдридж прислал жокея себе на замену?
— Именно об этом я и говорю, сэр. У Стоддарда записка от мистера Олдриджа, которая, как утверждает этот юноша, все объяснит.
— Я приму его немедленно. — Дастин сделал два шага в направлении дома, но тут же остановился, повернулся к дворецкому и, понизив голос, значительно произнес:
— Немедленно пошлите телеграмму Тренту. Адресуйте ему лично. Я не хотел бы, чтобы телеграмму прочла Ариана. Сообщи Трентону, что два человека явились ко мне с предупреждением не нанимать Ника Олдриджа и при этом угрожали, упомянув Александра. Предупреди Трента, чтобы не спускал с сына глаз.
Дворецкий побледнел.
— Разумеется, сэр, — ответил он встревоженно. — Могу я что-либо еще сделать?
— Где этот Стоддард? Если он знает, с чем связаны эти угрозы, я намерен это выяснить.
— Он ожидает в вашем кабинете, сэр.
Кивнув, Дастин сжал руку Пула.
— И никому ни слова!
— Да, милорд.
— Спасибо, Пул, — сказал Дастин и зашагал к дому.
Николь слегка пошевелилась в глубоком кресле, теряясь в догадках, куда запропастился загадочный маркиз Тайрхем. Она с нетерпением ожидала его появления, хотя и очень волновалась.
Николь выглядела в мужской одежде безупречно, и знала это. Волосы были уложены в тугой пучок на затылке и спрятаны под кепкой, грудь, вместо неудобного корсета туго перетянутая полосой материи, была почти незаметна. Сжимая в руках записку отца, Николь мысленно повторяла заранее приготовленную речь. Она постоянно твердила себе о необходимости свести движения до минимума, чтобы не выдать себя. Ведь это единственная встреча один на один с человеком, на которого она намеревалась работать. Уже завтра она будет заниматься своими делами, а маркиз — своими, какими обычно занимаются аристократы.
Но Николь не покинет Тайрхем, не получив работы! Дверь за спиной девушки с шумом распахнулась, и Николь медленно поднялась на ноги. Пришло время убедить маркиза. Она обязана это сделать! Ради своего отца и… ради себя.
Николь обернулась.
— Мистер Стоддард? Я — маркиз Тайрхем. Насколько я знаю, вы желали меня видеть?
Николь почувствовала, как у нее отнимаются ноги, она чуть не упала в обморок. Перед ней стоял Дастин!
Так, значит, он и есть маркиз Тайрхем? Неужели такое бывает на свете?
Дастин посмотрел на нее странным взглядом и вновь спросил:
— Так вы и есть Стоддард?
«Соберись, — мысленно приказала себе Николь. — Он ничего не заметил. Он — коннозаводчик, разыскивающий хорошего жокея, а я и есть этот самый жокей. И мне нужна работа — у Дастина или у кого-то другого. Говори же что-нибудь! Немедленно!»
— Да, я Олден Стоддард. Спасибо, что приняли меня, милорд, — произнесла она.
Отлично, великолепно! Голос Николь был спокоен и звучал несколько ниже, чем обычно. Она притронулась к козырьку своей жокейской кепочки, почувствовав себя немного увереннее. Николь помнила, что Дастин встретил ее поздним вечером и, конечно, не мог как следует разглядеть. Значит, он не только не заметит сходства, но и не станет его искать.
— Вы, надо признаться, вызвали у меня любопытство, Стоддард, — заговорил Дастин, одновременно жестом приглашая Николь сесть.
Она подчинилась. Дастин же некоторое время внимательно ее разглядывал. Затем он подошел к столу.
— Дворецкий сказал мне, что вас прислал Ник Олдридж.
— Да, сэр. — Николь вся напряглась, когда Дастин проходил мимо нее, — так близко, что можно было до него дотронуться. Она снова приказала себе забыть, что человек, от которого зависело ее будущее, — тот самый мужчина, который занимал ее мысли все последние ночи.
— Почему Ник Олдридж послал именно вас? — Дастин оперся о край стола, его взгляд опять остановился на лице Николь.
— В записке обо всем сказано, милорд. — Собравшись с духом, Николь протянула руку с посланием отца, изо всех сил пытаясь скрыть предательскую дрожь. — Вы, наверное, слышали о травме Ника?
— Слышал. — Дастин взял записку, но и не подумал развернуть ее.
Николь откашлялась:
— Знаете, он был ужасно расстроен тем, что не может принять ваше предложение — по крайней мере в ближайшее время. Ник прислал меня заменить его, до тех пор пока он сам не будет в состоянии ездить верхом.
Дастин поднял бровь:
— А кто, позвольте вас спросить, вы сами? Имя Олден Стоддард ничего мне не говорит.
Господи, до чего же он строг, когда речь идет о делах, — совершенно другой человек! Что ж, быть может, оно и к лучшему: ей проще будет помнить о том, зачем она сюда явилась.
— Я обучался у него пятнадцать лет, — гордо заявила Николь.
— Пятнадцать лет? Вы, должно быть, сели на лошадь прежде, чем начали ходить.
На щеках Николь, задетой за живое, вспыхнули яркие алые пятна.
— Мне двадцать лет, милорд. Я научился ходить, когда мне было около года, а вскоре после этого сел и на лошадь.
— Продолжайте.
— Ник — блестящий наездник. И мне здорово повезло: я постиг его науку и достаточно квалифицирован, чтобы выступать вашим жокеем до возвращения Ника.
— Довольно самонадеянное заявление.
— Это не самонадеянность, сэр. Это факт.
— Понятно. — Дастин посмотрел на нераскрытое письмо, которое держал в руке. — Уверен, что Олдридж приложил к своей рекомендации ваш послужной список.
— Послужной список?
— Да. Перечислил состязания, в которых вы участвовали, составил список скачек, в которые вас включали… ну и все такое. И, разумеется, ваша лицензия.
Этого вопроса Николь боялась больше всего. Распрямив плечи, она приняла вызов с высоко поднятой головой.
— Нет, Ник ничего не приложил.
Дастин изобразил на лице притворное удивление:
— А почему?
— Мне кажется, вы догадываетесь об ответе, милорд. Честно говоря, у меня нет лицензии. И я никогда не принимал участие в профессиональных состязаниях. Я лишь долгие годы помогал Нику. Но не стоит сомневаться по поводу моего мастерства. Как только я приму участие в скачках, а я буду в них участвовать — не важно, за кого, — я выиграю. И не одиножды, но всякий раз, как только буду в седле.
— Браво, юный нахал!
— Милорд, — Николь сделала глубокий вдох, — прошу вас, не иронизируйте! Если вы уже решили отказать мне, я тут же откланяюсь. Но если, милорд, в вас есть хоть капля благосклонности, я докажу, что вы не ошиблись в выборе.
