Только успела она улыбнуться собственной фантазии, как услышала приказ:
— Ждите здесь!
— Конечно. — Княжна перевела взгляд на долину, стараясь увидеть и запомнить как можно больше.
Теперь она заметила несметное количество пушек, выстроившихся в ряд, словно на параде.
Она автоматически начала считать людей, которые сидели рядом с орудиями или спали на камнях, положив руки под голову.
Те, что ходили вокруг, держались преувеличенно развязно и непринужденно, как показалось Илене, с чувством собственного превосходства и уверенностью в своей неуязвимости.
Они так чудно и необычно выглядели, что напоминали неких сказочных героев.
Разглядывая их точно так же, как они разглядывали ее, девушка пришла к выводу, что некоторые из них турки, некоторые — греки, а большинство, по всей видимости, — выходцы с Балкан.
Но одно было очевидно: все они очень сильные и, несомненно, обладают превосходными бойцовскими качествами.
Неожиданно княжну охватила паника — она представила, с какой легкостью эти люди победят армию Зокалы.
В отчаянии думая, что делать, она вздрогнула от голоса за спиной.
— Мой вождь желает видеть вас. Входите!
Разбойник жестом указал ей на вход в палатку, и она прошла туда, чувствуя, что Олава остановили и не дали проследовать за ней.
В течение нескольких секунд девушка не могла привыкнуть к темноте, царившей в палатке после яркого солнца снаружи.
Потом в глубине она заметила человека, который что-то писал, сидя за столом.
Когда она подошла ближе, мужчина встал.
Илена догадалась, что это и есть генерал Владилас; он вовсе не соответствовал тому образу, который она мысленно нарисовала.
Высокий, широкоплечий, он показался Илене необычайно красивым.
Но в нем чувствовалось то же превосходство, что и в разбойниках, которыми он командовал.
На генерале была форма — очень знакомая форма.
Лишь спустя несколько минут Илена с изумлением поняла, что она почти идентична форме, которую носили в армии Зокалы.
Так она и стояла перед ним, думая, стоит ли начать разговор самой или подождать, пока он изволит что-нибудь сказать.
Неожиданно генерал Владилас протянул руку и произнес:
— Это сюрприз для меня, княжна Илена, я очень рад видеть вас здесь!
Какое-то время Илена была слишком обескуражена, чтобы отвечать.
Но вот непроизвольный вопрос слетел с ее губ.
— Вы знаете, кто я?
Генерал Владилас улыбнулся.
— Конечно!
Последовало неловкое молчание.
— Не хотите присесть? — предложил он наконец. — Столь нелегкое восхождение на гору, которую, как мне сказали, вы покорили очень быстро, должно было вас немного утомить и вызвать жажду.
Генерал жестом указал на два стула, стоявших рядом с низким круглым столиком, и, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами.
Внезапно откуда-то из темноты возник мужчина с подносом, на котором стояли бутылка вина и два бокала.
Он опустил поднос на столик и исчез.
Илена с удивлением отметила, что он ведет себя как хорошо вышколенный придворный.
Заметив, что генерал в ожидании смотрит на нее, она присела на стул и, не в силах больше терпеть жару в палатке, сдвинула шапку со лба.
Притворяться, что она мальчик, уже не было никакого смысла.
Генерал окинул ее изучающим и, как показалось Илене, немного дерзким взглядом, прежде чем сел на соседний стул и разлил вино по бокалам.
Девушке невыносимо хотелось пить, к тому же у нее до предела натянулись нервы, и она жадно отпила глоток вина, с удивлением обнаружив, что такого тонкого букета еще никогда не пробовала.
В голове ее между тем вертелась неотвязная мысль.
— Сдается мне, на горе Бела за нами следили, — решилась произнести она, — и если это так, то шпион был мастерски закамуфлирован.
Ей показалось, будто генерал чуть заметно улыбнулся, и быстро промолвила:
— Над вершиной кружили орлы, и это позволило мне думать, что на горе никого нет.
— О, это был простой трюк! — вновь улыбнулся генерал.
— Трюк? — в недоумении переспросила княжна.
— Орел будет всегда кружить над горой, если там пасется ягненок или еще какое-нибудь маленькое животное.
— Как же я об этом не подумала! — воскликнула Илена.
И тотчас ей пришло в голову, что армии Зокалы следовало бы знать о подобных вещах, но она была уверена, престарелые генералы понятия не имеют об этой уловке.
Вдруг, осознав, что до сих пор никак не объяснила свое присутствие здесь, Илена торопливо сказала:
— Я часто взбираюсь на Белу. Я просто обожаю эту вершину, и, если честно, совершенно не ожидала, что меня арестуют на собственной горе.
Она решила, что пришло время переходить в атаку на генерала, но, бросив эту фразу, почувствовала, что он видит ее насквозь и прекрасно понимает все ее намерения, а его спокойная, непринужденная поза привела ее в еще большее замешательство.
— А вблизи вы гораздо красивее, чем издалека, — чуть погодя медленно произнес он.
— А вы что, видели меня раньше?
— Конечно, — все так же медленно ответил генерал.
— Что значит «конечно»? — передразнила его Илена. — Последние два года я ни разу не выезжала из Зокалы.
Он хмыкнул, словно она сказала что-то невероятно смешное.
— Вы хотите сказать, что бывали в моей стране? — спросила княжна.
— Да, и причем совсем недавно, — не переставал улыбаться предводитель разбойников.
— Если это правда, то почему мне не было известно об этом?.
— Для этого не было причин. Я приезжал в вашу, как вы говорите, страну, не под своим именем, а инкогнито.
Было нечто в его интонации, что заставило девушку замереть.
Но, вспомнив, о горах оружия, собранных снаружи, она осведомилась:
— Вы... хотите сказать, что вы... шпионили в Зокале?
— Ну это не совсем подходящие слова, — пожурил ее генерал. — На самом деле я просто пытался выяснить, кто и как управляет государством Зокала и насколько сильна у вас оборона и армия.
Илена отставила в сторону бокал и выпрямилась на стуле.
Затем перевела взгляд на генерала и холодно спросила:
— А с какой стати вас должно это интересовать?
Вопрос прозвучал резко. Генерал тоже отставил свой бокал и повернулся к ней.
— Благодаря моему визиту, или, как вы считаете, шпионскому расследованию, я узнал, что Зокала в настоящее время очень слабая и практически беспомощная страна, и если кому-нибудь захочется захватить ее, то не составит большого труда это сделать.
Он говорил спокойно и отчетливо, даже тон его оставался все таким же подчеркнуто дружелюбным.
