Стоя рядом с Лаурой, он ощущал тепло ее кожи, исходящей от нее аромат весенних цветов, согретых солнцем… Он с трудом не поддался искушению сжать ее в объятиях. Он хотел чувствовать, как ее нежное тело прижимается к нему, как ее губы соприкасаются с его губами…
— Ну что ты встал! — Лаура потянула его за руку. — Идем, пока тебя никто не увидел.
— Лаура, ты только подумай, как все это для него необычно! — сказала Софи.
— Он может рассмотреть лампочки потом. Если кто-нибудь увидит его, мы никак не сможем объяснить его появление. Он выглядит как настоящий разбойник-викинг.
Коннор усмехнулся.
— Мой отец — викинг.
— Сейчас три часа ночи, — заметила Софи. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь был на ногах, кроме нас.
— Если кому-то из слуг не спится, мы пропали. — Лаура снова потянула Коннора за руку, и он улыбнулся ей в ответ. — Может быть, тебя это и забавляет, но я не собираюсь сгорать на костре только из-за того, что в тебе разыгралось любопытство.
— Сейлем… — пробормотал Коннор, вспомнив мрачную главу в одной из прочитанных им книг, и накрыл ее руку своей ладонью. — Я не позволю никому обижать тебя.
Лаура тотчас высвободила руку.
— Все, что я от тебя прошу, — не стоять на месте!
— Как прикажешь, моя Эдайна, — ответил он, наблюдая, как ее щеки заливает краска.
— Не зови меня так! — Она резко повернулась и зашагала по коридору.
— Дай ей привыкнуть к тебе, Коннор, — сказала Софи, положив ладонь ему на руку.
— Я ждал тысячу лет и буду ждать еще тысячу, если это нужно, чтобы покорить ее сердце.
Софи улыбнулась.
— Мне кажется, что это произойдет немного быстрее.
«Лаура закрылась броней изо льда», — думал Коннор, восхищаясь горделивой ее осанкой. Но даже лед плавится под лучами солнца. И он станет солнцем и растопит лед в ее сердце.
Коридор вел в просторный холл, в котором находилась широкая лестница с резными перилами. С потолка на толстой цепи свисала бронзовая люстра, и дюжина светильников отбрасывала свет на полированный деревянный пол и стены.
Коннор огляделся. Стены, обшитые деревянными панелями, были увешаны картинами. Двери по, обеим сторонам холла были распахнуты, за лестницей тянулся еще один темный коридор, в котором тоже виднелись двери, выходившие в темноту. Куда они ведут?
— Идем! — Лаура потянула Коннора за руку и повела вверх по лестнице.
Коннор краем глаза успел уловить полную луну, светящую через окно на верхней лестничной площадке. Лаура открыла одну из дверей на втором этаже и прикоснулась к стене около косяка. Тут же из хрустальной люстры под потолком хлынул свет. Коннор вошел за ней в комнату, поражаясь открывшемуся ему великолепию.
На ковре под его ногами синие и белые цвета образовали причудливый узор из цветов и медальонов. Подлокотники и ножки дивана, стоявшего рядом с камином, и кресел были сделаны из красно-коричневого дерева, покрытого резьбой, а сиденья и спинки обтянуты темно-синим бархатом. Того же цвета были бархатный полог над большой кроватью и шторы на окнах.
— Твой отец — король Бостона? — спросил Коннор, прикоснувшись к стене около кровати и проведя пальцами по шелковым обоям в белую и синюю полоску.
— Соединенные Штаты Америки — не монархия, — ответила Лаура.
— Да, припоминаю. Я читал о том, как выбрасывали в море чай. — Он обернулся к Лауре, улыбнувшись и надеясь получить улыбку в ответ. Но его постигла неудача. Во взгляде ее зеленых, как весенняя трава на лугу, глаз, читалось желание удивить его. — И благодаря этой революции у вас все живут в роскоши?
Лаура покачала головой.
— К несчастью, не все могут позволить себе иметь такой дом.
— Отец Лауры управляет большой судоходной компанией. Он очень богат, — заметила Софи.
— В мое время было точно так же, — Коннор присел на край кровати и улыбнулся, проваливаясь в мягкую перину. — Хотя такой роскоши не было даже у короля.
— Мы можем показать тебе много удивительных вещей, Коннор, — сказала Софи. — Завтра же и начнем. А сейчас я принесу чистое белье и мы приготовим тебе постель.
— Стойте! — окликнула Лаура тетю, направившуюся к двери. — Вы же не оставите меня наедине с этим человеком?
Софи только махнула рукой.
— Я сейчас вернусь. Покажи Коннору гостиную и ванную комнату, — сказала она и, шелестя юбками, вышла из комнаты.
Лаура смотрела на Коннора, прижав одну руку к горлу, а другую сжав в кулак. Казалось, что она разрывается между стремлением убежать и желанием остаться лицом к лицу со своим демоном. Конечно, он — демон, кто же еще?
— Твои комнаты расположены рядом с моими?
— Где расположены мои комнаты, тебя не касается!
«Невеселое начало», — подумал Коннор, поднимаясь с кровати.
— Не надо меня бояться. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
Лаура вздернула подбородок.
— Я тебя вовсе не боюсь.
— Я очень рад, — Коннор, бесшумно ступая по толстому ковру, приближался к ней, как к дикому лебедю, боясь спугнуть.
— Что ты делаешь? — воскликнула Лаура, отступая от него на шаг.
— Я хочу только прикоснуться к тебе, — прошептал он, проведя ладонью по ее руке. — Целую вечность я ждал этого мгновения.
Едва он дотронулся до нее, как ему тут же передались все ее чувства. Это были и страх, и гнев, и сомнение, и желание, одновременно сплетенные в один клубок. Лаура смотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами. Когда его ладонь скользила по ее руке, ее рот раскрылся в изумленном вздохе. Но она осталась на месте, дрожа, как дикий лебедь, испуганная его прикосновением.
Ее великолепные волосы лежали пышной короной на голове. Толстые косы блестели золотом. Коннор знал из снов, что ее волосы, освобожденные от грешней и заколок, густой волной упадут и закроют ее до пояса. Он представил себе, как запускает руки в ее искусно уложенную прическу, и тяжесть волос падает на его голую грудь…
— Не смотри на меня так. Это нехорошо.
— Что ты имеешь в виду?
Лаура облизала губы, показавшийся на мгновение кончик языка оставил на них соблазнительный блеск влаги.
— Ты смотришь на меня, словно думаешь о том… как джентльмен в нашем веке не должен думать о даме.
Он не отводил взгляда от дрожащего изгиба ее губ. Наверно, они такие же сладкие, как ему представляется.
— Может быть, ты научишь меня, как мужчины вашего века ведут себя с дамами?
— Во всяком случае они не ведут себя, как дикие викинги.
— А ты поверишь мне, если я скажу, что никогда не ходил в набеги, что никогда не грабил и не насиловал?
Лаура бросила взгляд на его меч.
