– Но ты же не собираешься убить его? Взгляд его голубых глаз заставил ее содрогнутся.
– Я провожу тебя до ближайшей деревни, а затем вернусь.
– Но этого делать нельзя! – невольно вырвалось у нее. – О, Морган, одно дело – обороняться и совсем другое – вернуться… Это же преднамеренное убийство!
– Ваш конь, сэр, – сказал Квентин, выводя во двор мускулистого мерина.
Оуэн передал Моргану хлыст.
– Вам следует поторопиться, – с озабоченным видом проговорил старик. – Мне кажется… если они поймут, что в замке вас нет, то первым делом заглянут сюда.
– Морган… – прошептала Сэйбл, и в ее голосе прозвучала давно выстраданная любовь к нему.
По выражению его лица было видно, что он борется с собой, но капитан все же покачал головой.
– Прости, Сэйбл! – сказал он. – Я обязан сделать это.
– Обязан? – горячо переспросила она. – Ведь ради мщения ты рискуешь головой! Разве не достаточно того, что у тебя есть документальное свидетельство о твоем праве наследования? Да, я слышала, что ты говорил Себастьяну, и не понимаю, почему нельзя сделать все по закону, через суд, вместо того чтобы устраивать кровопролитие. Ведь ты и сам можешь погибнуть! – Голос ее дрогнул. Сэйбл отвела взгляд и судорожно вцепилась в повод.
– Не надо, прошу тебя! – взмолился Морган; он был не в силах видеть ее слез, дрожащих на ресницах.
– Боже, как я ненавижу тебя! – задохнулась она, не обращая внимания на то, что их слышат Оуэн и Квентин. – Для тебя не существует ничего, кроме твоей гордыни! Ладно, поезжай, и пусть твоя гордыня приведет тебя на край пропасти! Я вижу, что тебе безразлично, как я буду страдать в случае твоей гибели, но, возможно, ты все-таки передумаешь, если узнаешь, что у нас будет ребенок!
Краска сбежала с лица Моргана. Его пальцы сжали рукоятку хлыста.
– Ради Бога, Сэйбл…
Она рванула повод, заставив арабского скакуна нервно забить копытами.
– Пусти! – крикнула она, захлебываясь слезами. – Меня не волнует, что с тобой будет! Если твоя проклятая гордыня и Пенлис Уэллс значат для тебя больше, чем наш ребенок, то мне не о чем говорить с тобой! Тебе незачем провожать меня. Я и сама найду дорогу.
И, пришпорив стройного жеребца, она галопом умчалась во тьму. Когда копыта Дамаска зацокали го выложенному булыжником двору, раздался яростный вой целой своры собак. Моргану ничего не оставалось, как вскочить на коня, которого держал Квентин, и устремиться следом за девушкой.
Его единственным желанием было догнать ее, но когда весь двор перед ним внезапно ярко осветился, он так резко остановил коня, что тот поднялся на дыбы. Морган вглядывался в хмурые лица окруживших его людей с факелами в руках. Он увидел, что все они вооружены, и на его суровом лице появилась усмешка. Было ясно, что Сэйбл удалось выскользнуть из замка, а это было главное.
– Можете отогнать собак, Себастьян, я не намерен никуда уезжать, – сказал он, узрев бородатого француза, проталкивавшегося сквозь толпу молчаливой челяди.
Как только он спешился, трое слуг бросились к нему, но Морган без труда оттолкнул их.
– Если они ценят свою жизнь, то пусть лучше не приближаются ко мне! – предупредил он.
Себастьян подал знак своим людям, и они вернулись на место. Капитан ухмыльнулся, когда увидел, какое облегчение испытывают слуги, отходя подальше от него. Хвала Господу, Сэйбл на свободе, и у нее под сердцем его ребенок! Какое значение имеет все остальное?!
– Я вижу, ты решил пойти на мировую? – заметил Себастьян, подходя поближе и с ненавистью глядя на Моргана. – Однако не думай, что я оценю твое мужество. И уж подавно этого не будет после того, что наделала твоя сучка! – Лицо его исказила гримаса, и он показал свою забинтованную руку. – Вероятно, она сделала меня калекой. И конечно же, ускользнула, иначе без борьбы ты не сдался бы, – добавил он, шипя, как змея. – Ты не стоял бы сейчас здесь так спокойно, bien? Ничего, я малость позабавлюсь с тобой. – И, приблизив свое потное лицо к лицу Моргана, он зловещим голосом проговорил: – Ты умрешь, Морган Хауэлл Кэри, и обещаю тебе, что это будет нелегкая смерть.
Морган поднял одну бровь.
– Уж не ожидаете ли вы, что я буду молить о пощаде?
Себастьян с трудом скрыл свое разочарование. Ему было досадно, что молодой капитан не испытывает страха и даже ухмыляется. Неужели он не понимает, что не доживет до утра? Ну ничего, скоро он запоет по-другому, а с рассветом нужно будет собрать всех людей и послать их в горы, чтобы разыскали Сэйбл Сен-Жермен. В темноте ей далеко не уйти, и тогда он полностью насладится своей местью.
– Чего вы опасаетесь, Себастьян? – резко спросил Морган. В его голосе звенел металл. – Вы говорите о пытках и мести, но что-то я не вижу в ваших глазах радости оттого, что ваши приспешники выполнят за вас эту грязную работу.
– К чему ты клонишь, Кэри? Или пытаешься выиграть время? Тебе это не удастся: ты обречен.
– Если вам пришлось столько лет мечтать о том, чтобы встретиться со мной лицом к лицу, то почему бы не воспользоваться такой возможностью? – бросил ему в лицо Морган. – Отзовите своих людей, и начнем прямо сейчас.
Себастьян фыркнул и, откинув голову, громко захохотал.
– Ты, должно быть, спятил! – сказал он наконец. – Всего час назад я схлопотал пулю, и у меня до сих пор кружится голова! И после этого ты ожидаешь, что я приму твой вызов?
– Вы всегда пользовались левой рукой не хуже, чем правой, – холодно напомнил ему Морган. – Кроме того, вы имеете возможность воспользоваться оружием.
Себастьян больше не мог стерпеть надменности этого человека, спокойно стоявшего перед ним. Пятнадцать лет назад он выгнал этого ублюдка из дому, как щенка! Mon Dieu,[15] да он сделает это и сейчас, даже одной левой рукой!
– Клянусь Господом, Кэри, – выдохнул он, – пожалуй, ты знаешь Себастьяна Фабуа лучше, чем он сам. Да, я с удовольствием воспользуюсь возможностью лично выпустить тебе кишки! Антуан!
Стоявшие вокруг люди расступились, пропустив вперед маленького лысого человечка. Морган даже не удостоил взглядом эту омерзительную личность. Его взгляд был устремлен на Себастьяна Фабуа – человека, которого он должен убить, чтобы выжить. Теперь он понял, что Сэйбл права. Его ненависть и жажда мести едва не погубили его самого. Сейчас ему уже ничего не хотелось – лишь прожить остаток жизни рядом с ней. Но какой смысл думать о будущем, пока жив Себастьян?
Наконец-то он может встретиться со своим заклятым врагом, обладая холодным, ясным умом и мрачной решимостью. Он будет сражаться, защищая не только себя, но и своего будущего ребенка, и женщину, которую – теперь он мог признаться себе в этом – любит больше жизни. Слава Богу, что Себастьян оказался настолько глуп, что принял его вызов!
