– Ты утомился. Сейчас заварю чай, – сказала Патриция, потянувшись за фарфоровыми чашками.
Молодой человек ступал тяжелее обычного. Его мундир был покрыт пылью, а взгляд выдавал глубокую усталость. Женщина твердо решила, что отныне сама будет заботиться о своем сыне. У индианки, даже если бы она каким-то чудом очутилась здесь, не оставалось ни единого шанса быть на первых ролях.
Джейсон продолжал стоять посреди комнаты.
– Где мои жена и сын?!
– В другом месте.
– Где именно?
Патриция махнула рукой.
– Наверное, где-то там… Ратна ушла к своим.
– Что значит «к своим»?! – Джейсон почти кричал.
– К индийцам.
– Вы поссорились? – резко спросил он, на самом деле зная, что Ратна никогда не смогла бы «поссориться» с его матерью.
– Нет.
– Ты ее прогнала?
– Прошу тебя, сядь. У тебя нет поводов для волнения. Я все объясню, – быстро произнесла Патриция, ломая голову над тем, что сказать в оправдание.
Джейсон сел и провел рукой по лбу.
– Я ничего не понимаю. Вы должны были уехать сразу после меня. Когда Ратна успела «уйти к своим»?
Патриция заметно нервничала.
– Мы вместе отправились на площадь. Там уже ждали кареты. Вдруг она решила, что ей надо вернуться. И убежала вместе с ребенком. Ее очень долго не было, и мне пришлось уехать одной.
– И ты не пошла ее искать?!
– Нас бы не стали ждать.
– Почему? Что дало бы промедление в четверть часа и даже в час?
– Не знаю. Там распоряжалась не я.
– Послушай, мама! То есть ты оставила Ратну и Айрона в форте, который через несколько дней был взят в осаду и от которого в результате не осталось камня на камне?!
– Я подумала, что она не хочет ехать. Я не беспокоилась за нее, потому что она наверняка ушла оттуда и укрылась среди индийцев.
– А за своего внука?!
– Он же был с ней.
Взгляд Джейсона резал, обжигал, обвинял.
– Я не настолько глуп. Признайся, ты не хотела брать их с собой!
Патриция почувствовала, что должна проявить известную твердость.
– Да. Не хотела. И никто не хотел. Для нас не нашлось бы места ни в одной карете.
– Тогда тебе нужно было остаться с ней.
– Где, в военном городке? Ты желал мне смерти?
– А ты желала смерти ей?!
– Ни ей, ни кому-то другому. Я просто хотела, чтобы она исчезла из моей и твоей жизни, чтобы ты мог все начать с чистого листа.
– Как?! Взять и поменять одну семью на другую? Забыть о том, что у меня есть жена и ребенок?
– А твой ли он? Мальчик не похож на тебя ни единой чертой.
У Джейсона вырвалось:
– Думай, о чем говоришь!
– Думать надо было тебе, когда ты женился на язычнице, на женщине, которой чуждо все, что ты с детства впитал с молоком матери!
– Ратна носила крест.
– Но в ее душе не было нашего Бога! Это издевательство над религией. Если веришь, то веришь искренне, а если нет, то не притворяйся!
– Это нужно было, чтобы мы смогли пожениться.
– Значит, – Патриция продолжала гнуть свою линию, – ты не должен был жениться на ней. Я привыкла к Индии, мне мешала только эта женщина. Сейчас мы стали получать приглашения на званые обеды и ужины, пикники и балы. Разве ты смог бы появиться там с женой-индианкой?! Она ни за что и никогда не сняла бы свое сари! Она учила ребенка говорить на каком-то варварском языке!
– Он должен знать его, если живет в этой стране! И если он – наполовину индиец.
Патриция почувствовала, что выдохлась.
– Беда в том, что он никогда не сможет покинуть эту страну. И никогда не станет белым.
– Господи! – Джейсон закрыл лицо руками. – Неужели мои жена и сын мертвы?!
– Эти туземцы способны выбраться из любой переделки. Это же их страна, – пробормотала Патриция.
– Страна, в которую мы влезли без спроса!
Последующие дни выдались напряженными и тревожными. Джейсон пытался узнать о судьбе Ратны, но, во-первых, почти все оборонявшие форт солдаты и офицеры погибли, во-вторых, никто из уцелевших не помнил, чтобы на территории появлялась индианка с ребенком.
Живущие за пределами военного городка индийцы шарахались от Джейсона и не желали отвечать на вопросы. Едва ли кому-то из них было что-то известно о Ратне.
И она, и Айрон могли погибнуть при взятии форта, а их тела – сгнить в какой-нибудь канаве. Джейсон чувствовал, что никогда не узнает правды.
Подать объявление в газеты? Но Ратна не читала газет. И едва ли обращалась в военное ведомство. Индия настолько велика, что искать ее следы, не имея никакого ориентира, было просто бессмысленно.
Минуло несколько недель. Патриция напрасно пыталась завлечь сына приглашениями на приемы и балы. Джейсон замкнулся в себе и не желал никого видеть. Все происходящее в английском обществе казалось ему напыщенным и фальшивым.
Мать надеялась, что это дело времени, да и Глория Финч тоже уверяла, что так и будет. А потом Патриция получила письмо.
Собственно, оно было адресовано не ей. Просто однажды утром, после того как Джейсон ушел на службу, ее окликнула миссис Финч. Перегнувшись через ограду, она махала каким-то конвертом.
– Это письмо, – сказала она, когда Патриция приблизилась к границе их участков, – пришло в городок вчера. Мне удалось его перехватить. Возможно, там что-то неожиданное для вас. Будет лучше, если вы прочитаете его первой.
Патриция повертела письмо в руках. Супруга полковника Финча не собиралась уходить, вероятно полагая, что послание будет вскрыто в ее присутствии. Хотя, вполне возможно, она уже распечатывала конверт, а потом заклеила снова.
При некоторых обстоятельствах миссис Блэйд умела проявлять завидное упрямство и не позволяла командовать собой.
– Здесь стоит имя моего сына, – твердо произнесла она.
Миссис Финч хитровато прищурилась.
– Боюсь, если вы не заглянете в письмо, вам придется об этом пожалеть.
Резко повернувшись и не поблагодарив, Патриция ушла к себе. Пройдя в гостиную, опустилась в кресло и задумалась. Конверт был изрядно потрепан и испещрен штампами. Письмо пришло из Бенареса, из тамошнего военного ведомства. Что могло содержаться в послании? Почему-то мысль об этом наполняла ее душу тревогой. Дело было даже не в намеках миссис Финч, а в неведомом предчувствии.
Взяв ножичек, Патриция вскрыла конверт так, чтобы потом его можно было заклеить.
Ее сердце билось взволнованно и гулко. В послании кратко и сухо сообщалось о том, что капитана Джейсона Блэйда разыскивает его супруга, ныне проживающая в Бенаресе.
Патриция глубоко вздохнула. Значит, индианка жива! Это принесло ей и разочарование, и облегчение. Отныне она была свободна от груза вины за то, что бросила Ратну и Айрона в форте, но, с другой стороны, если индианка снова окажется здесь, их семья будет изолирована от местного общества.
