— Мы найдем выход, клянусь, найдем, — прошептал он. — И Роберт не дурак. Он никогда не попадет в такую западню, в которой оказались мы.
Изабелла откинулась на подушки, не в силах простить себе, что поверила письму. Она слишком хотела поверить ему, а в результате подвергла всех троих немыслимой опасности. В чужой карете пахло конюшней из-за соломы на полу и неприятными запахами, оставшимися от прежних пассажиров. Сзади ехала их собственная карета, и она еще не знала, что бедного Тома бросили в канаву, избитого до потери сознания. А когда он придет в себя, доберется до Лондона и все расскажет, уже будет очень поздно посылать на помощь.
Дороги, по которым они теперь ехали, были так разбиты, что выматывали душу. Пленники не представляли себе, куда их везут, но утешало то, что они были вместе и могли снова и снова пытаться понять, какую роль играл Люсьен в их похищении и в чем состояла конечная цель его замысла.
Наконец карета остановилась. Дверца открылась, и грубые руки протянулись, чтобы вытащить их. Ночь была слишком темной, а туман таким густым, что первое время они ничего не видели, но Изабелла догадалась, что море было недалеко. В воздухе чувствовался запах смолы, а под ногами перекатывалась галька.
— Где мы? Куда вы нас привезли? — спросила она.
— Молчи, черт тебя побери! — сердито проворчал человек, схвативший ее за руку.
— Теперь пошли, пошевеливайся! — и он подтолкнул ее вперед, так что она споткнулась и упала на колени, вскрикнув от боли.
— А ну не трогай ее, слышишь? — крикнул Ги, но его утихомирили ударом в спину.
— Не петушись, парень, если хочешь помочь себе и своей сестре.
Вставая на ноги, Ги подумал, что этот человек, должно быть, знал его, и это подтвердило догадку, что для достижения своих целей Люсьен использовал самых отпетых негодяев среди контрабандистов.
Они шли, оскальзываясь на гальке, пока впереди не показалась одна из черных рыбацких хижин. Внутри было темно, хоть глаз выколи, ужасно, пахло тухлой рыбой и пронизывал ледяной холод. Их швырнули в крохотную заднюю комнатку, не больше кладовки. Ги попытался вставить ногу в дверной проем, чтобы дверь не закрылась, но его отбросили в сторону, а дверь захлопнули.
В комнате ничего не было, кроме деревянной скамьи. Изабелла упала на нее, слишком измученная, чтобы разговаривать в тот момент. Ги начал обследовать их тюрьму. Крохотное незастекленное оконце находилось так высоко и было таким маленьким, что нечего было и думать, чтобы выбраться через него. Он осмотрел каждый дюйм узкой комнатушки и помедлил перед дверью.
Изабелла собралась с силами.
— Ги, нам нужно что-то сделать. Надо выбраться отсюда.
— Чш-шш, — прошептал он и махнул рукой, чтобы она замолчала. Ги стоял рядом с дверью, прижав ухо к одной из длинных щелей между неоструганными досками. — Они разговаривают. Я кое-что слышу, немного, но это может нам помочь.
Не дыша, Изабелла приблизилась к брату. Голоса то появлялись, то исчезали. Происходило что-то вроде ссоры. Они улавливали только отдельные слова, смысл которых было нелегко понять.
— Анри Риваж, — пробормотал Ги, — ты слышишь, Изабелла? Не может ли он стоять за всем этим? Они что-то говорят о Совиньи. Как ты думаешь, они нас везут туда?
— Но зачем, зачем, Ги? Это же бессмысленно. Совиньи принадлежит теперь Риважу. Мы узнали об этом в Париже. Мы никогда не смогли бы требовать его назад, никогда. Мы для Риважа не представляем угрозы.
— Тихо. — Жестом Ги приказал ей замолчать и приник к двери. — Они говорят, что надо отплыть сегодня вечером. Это, наверное, капитан корабля. Он говорит, что не отплывет, пока не рассеется туман, но Люсьен боится, что его обнаружат. Он хочет, чтобы они вышли в море, как только рассветет. Что-то говорит о Роберте. О Боже, если бы я мог слышать побольше! Они все время расхаживают туда-сюда, и я почти ничего не слышу. Он в страшной ярости из-за чего-то.
— Роберт уехал очень рано. Он должен быть здесь. Может быть, он уже отплыл во Францию, я уверена, что он так и собирался сделать, — в отчаянии говорила Изабелла. — И ничего не узнает о том, что творится здесь. Пройдет несколько дней, прежде чем нас хватятся.
— Вот что я тебе скажу: ясно, что Люсьен хотел заполучить всех нас, но Роберт каким-то образом ускользнул от него. Но как, Изабелла? Как? И где он сейчас? То письмо было ловким трюком, им нужно, чтобы вы здесь оказались вместе, но план провалился. — Ги замолчал, потом снова придвинулся к двери. — Кажется, ушли. — Он с силой дернул дверь, но она даже не дрогнула. — Проклятие, должно быть, они заперли ее на засов.
Голоса за дверью затихли. Слышался только скрип гальки под ногами. Наверное, Люсьен и его подручные вышли.
— Ладно, что есть, то есть. Мы здесь торчим уже довольно долго, и я страшно проголодался, — сказал Ги, пытаясь шутить. Надо было нам прихватить сюда какую-нибудь провизию.
— Ах, Ги, меньше всего я думаю сейчас о еде, — вздохнула Изабелла.
— Я-то мечтал о вкуснейших блюдах, что подает мистер Лэмб в своей гостинице, а нам придется дышать тухлой рыбой, — грустно продолжал Ги. Он обнял сестру за плечи. — Не отчаивайся, старушка, мы как-нибудь выпутаемся. Клянусь, выпутаемся.
Прижавшись друг к другу, голодные и измученные, они ждали. Время тянулось невыносимо медленно. Вдруг они услышали, с облегчением, что кто-то приближается к хижине. Послышались голоса, и дверь открылась. Их вытолкнули наружу. Ледяной предрассветный холод пробирал до костей. Ночью налетел ветер и разогнал туман. Было еще темно, но они разглядели Люсьена, закутанного в длинный темный плащ. Поблизости не было никого из банды, захватившей их накануне, а двое мужчин, оставшихся с Люсьеном, в тяжелых сапогах, плотных морских куртках, бушлатах и шапках, обтягивающих голову, как чулок, были похожи на моряков. Один из них, догадались пленники, был капитаном судна.
— Прошу извинить, что вам пришлось провести ночь без удобств, — пробормотал Люсьен. — Потом будет легче.
Очевидно, он чувствовал себя неловко, но подошел прямо к Изабелле, которая отпрянула от него.
— Не прикасайтесь ко мне. Куда вы собираетесь везти нас?
— В Совиньи, куда же еще? Вы отправляетесь домой, и ваш брат с вами. Ведь вы всегда этого хотели?
В его голосе слышались леденящие душу нотки, а ведь они сейчас находились совсем рядом с тем местом на берегу, где, как она считала когда-то, этот человек так много значил для нее. Изабелла удивилась: как она могла думать, что любит его.
Ги пытался разобраться в ситуации и найти возможность бежать. Он понимал, что не справится со всеми тремя, но можно было попробовать затеять драку. Если он нападет на одного из них, это вызовет замешательство, и тогда, может быть, у Изабеллы появится шанс убежать. Теперь он видел, что место, в котором они находились, было не таким уж пустынным. Невдалеке стояли другие хижины. На берег за линией прилива были вытащены лодки. Как маленькие звездочки мелькали огоньки. Там жили люди, криков они бы не услышали, но Изабелла могла бы добежать до одной из этих хижин, постучать в дверь, позвать на помощь. Вероятность удачи была невелика, но попробовать стоило. Оба моряка пошли вперед, они явно нервничали и хотели поскорее отплыть.
