Девушка тряхнула головой, откидывая волосы, упавшие на глаза, вновь подняла руку, но так и не решилась нарушить мертвую тишину коридора. Возможно, не хватило мужества. Потом взялась дрожащими пальцами за бронзовую ручку, легонько повернула ее и осторожно открыла дверь.
«Что бы я ни делал, даже если поступал неправильно, все было продиктовано моей любовью к тебе...»
Краешком глаза Эмили заглянула в комнату и облегченно вздохнула. От былых сомнений и опасений не осталось и следа. Как и следовало ожидать, в столь поздний час Джастин не спал, а читал при свете свечи, взбив подушки за спиной. Балдахин над громадной кроватью был приподнят, и его края подвязаны к четырем стойкам простой веревкой, выглядевшей крайне неуместно на общем фоне богатого убранства.
Одеяло из гагачьего пуха сползло к низу живота, оставив грудь открытой, волосы разлохмачены, на золотой оправе очков для чтения играет пламя свечи. На лице красивого мускулистого мужчины очки смотрелись столь трогательно, что Эмили буквально задохнулась от переполнившего ее страстного желания.
Герцог поднял глаза; при виде девушки, выглядывавшей из-за двери, в его взгляде вначале мелькнуло удивление, затем взор затуманился, и Джастин сурово нахмурил брови.
От такого приема появилось желание тут же повернуться и исчезнуть, поскольку провалиться от стыда под землю было довольно затруднительно. Но пути к отступлению были отрезаны, и оставалось только войти. Эмили на цыпочках прокралась в комнату и подыскала удобное место на пушистом ковре, где ногам было не так холодно.
Жарко пылал огонь в камине, куда недавно подбросили угля, но Эмили продолжала мелко дрожать то ли от холода, то ли по иной причине. Джастин неспешно отложил книгу, снял очки и аккуратно засунул в футляр на прикроватной тумбочке. Девушка приблизилась к кровати, поглядывая на нее с вожделением. Кровать казалась огромной, теплой и манящей. В общем, ничего общего с лежащим на ней хозяином комнаты.
— Я... как бы это сказать?.. я хотела... — запинаясь начала Эмили. Под строгим взглядом Джастина трудно было найти нужные слова.
Герцог откинул одеяло и выпрыгнул из кровати, повязав бедра простыней, и Эмили поняла, что он ложится спать обнаженным.
— Значит, вот до чего дошли наши отношения, — заговорил Джастин раздраженным тоном, меряя спальню длинными шагами от стены к стене. — Ты полагаешь, что можешь в любое удобное для тебя время просто войти в мою комнату? И это после того, как ты дала мне ясно понять, что думаешь обо мне! — На секунду герцог перестал метаться по комнате и сердито посмотрел на девушку. — Неужели ты думаешь, что я буду счастлив питаться объедками в тех случаях, когда тебе угодно снизойти до меня?
Горячая сбивчивая речь возлюбленного поставила Эмили в тупик — она растерялась.
— Неужели ты думаешь, что я, поглядев на свое отражение в зеркале завтра утром, смогу по-прежнему считать себя благородным человеком, если сейчас заплачу своей честью за несколько минут любовного экстаза? — воскликнул герцог, энергично потер затылок и принялся кружить вокруг Эмили. Внезапно резко остановился, сжал ее за плечи и сильно встряхнул. — Неужели ты считаешь себя настолько неотразимой в ночной рубашке, что посмела войти сюда в твердом убеждении, будто я не сумею совладать с собой? Неужели ты так уверена, что, когда стоишь передо мной, я забываю обо всем на свете и у меня не остается ни чести, ни гордости?..
— Н-но я...
— Так чтоб ты знала, ты абсолютно права! — воскликнул Джастин и жадно прильнул к дрогнувшим ее устам. Горячий язык требовательно запросил дорогу, добился своего и встретил радушный прием.
Джастин отнес Эмили на кровать и прикрыл своим телом, его руки нетерпеливо срывали штанишки, сейчас герцог не был похож на прежнего чуткого и нежного любовника, подходившего к акту любви медленно, шаг за шагом, стараясь предугадать и удовлетворить малейшее желание своей возлюбленной. Он вел себя так, будто боялся, что в любую секунду может потерять Эмили и ее вновь поглотит темная ночь. С тяжким стоном Джастин вошел в нее и сразу понял, что его ждали и уготовили достойный прием.
Горячность и нетерпение Джастина передались девушке, она обвила его руками, дрожа и всхлипывая под грубой лаской. Еще пару минут назад Эмили не находила себе места от холода, а теперь по жилам разбегалось всепоглощающее пламя. В уста вновь вторгся огнедышащий язык и стал действовать по образу и подобию ненасытных бедер. Никогда прежде Джастин не любил ее столь жадно и страстно, он шокировал и одновременно доставлял неземное наслаждение, особенно когда подвинул Эмили на край кровати и встал между ее ног, что позволило ему глубже в нее войти. Эмили до крови закусила губу, чтобы не закричать, глаза закатились, и плоть оказалась на тонкой грани неизведанного, в любое мгновение готовая сорваться в пропасть удовольствия или бесчувственного небытия.
— Посмотри на меня, Эмили! — Приказал Джастин хриплым голосом, сдавив ее щеки. — Смотри прямо в глаза!
Она покорно встретила всепоглощающий взор возлюбленного, пылавший страстью, и думала лишь о том, чтобы доставить ему наслаждение. Не отрывая взгляда янтарных глаз, Джастин прижал плечи любимой к кровати, заставил на секунду лежать неподвижно, вошел еще глубже, и в это мгновение оба содрогнулись и застыли. Даже уста Джастина, прикрывавшие рот Эмили, не смогли сдержать вырвавшегося на волю протяжного крика сладострастия.
Проснувшись, Эмили обнаружила, что ее губы крепко прижаты к груди Джастина. Во сне их тела переплелись, его нога лежала на ее бедре, а рукой он сжимал ее ниже талии. В объятиях возлюбленного огромная кровать показалась теплой и уютной, как никогда. От пламени огня в камине по стенам плясали причудливые тени.
Эмили потерлась щекой о мускулистую грудь, как кошка, благодарящая хозяина за обильный вкусный ужин. Она и впрямь была сыта по горло, чувствовала некоторую слабость и готовность бесконечно нежиться в постели. Ночью Джастин не удовлетворился и еще раз вошел в нее, с такой чуткостью и нежностью, так предугадывая любые ее желания, будто хотел возместить прошлую невольную грубость, и помимо воли Эмили разрыдалась от счастья.
Она бережно укрыла Джастина покрывалом, осторожно, стараясь не разбудить, высвободилась из его объятий и выскользнула из постели. При малейшем движении ломило кости и стонали мускулы, так что, когда она встала на ноги и почувствовала, что может идти, это явилось приятным сюрпризом. Возле самой двери Эмили настиг резкий окрик, она испуганно оглянулась и встретилась с грозным взглядом хозяина Гримуайлда. Приподнявшись на локте, он смотрел ей вслед, будто решая, какую казнь уготовить ночной гостье.
