Она вновь застыла, но в этот раз её напряжение так и не прошло. Терренс понял, что где-то каким-то образом снова обидел её. Ему, определённо, хорошо это удавалось.
Каролина пошевелилась, словно хотела освободиться. Однако, несмотря на то, что из-за этого они чуть не упали в сугроб, Терренс продолжал крепко её держать.
— Знаете, лорд Дэрингтон, я думаю, что вы ещё более напыщенный, чем Лорд Повеса.
Лорд Повеса. Терренс всю голову себе сломал, пытаясь сообразить, знаком ли он с каким-нибудь лордом Повесой?
Напыщенный? Терренсу оставалось только рассмеяться. Это он-то? Напыщенный? Учитывая, что он с трудом мог высказывать свои мысли, а всего два года назад врачи заявили, что его мозг повреждён, он был склонен считать слово «напыщенный» несправедливым эпитетом.
Но тут он вспомнил, что Стю совсем недавно назвал его точно так же. По-видимому, постоянное молчание Терренса заставляло окружающих воспринимать его таким образом.
Стю всё понимал. А Каролина нет.
На самом деле слугам и людям из Айви-Парка тоже понадобилось очень много времени, чтобы привыкнуть к нему.
— Я… — Он пытался найти слова, чтобы всё рассказать Каролине, но в конце концов просто произнёс:
— Я никогда не заставлю вас плакать.
А вот это было хорошо: кратко, но мило и, пожалуй, если можно так выразиться, довольно романтично. Он даже поздравлял себя, когда внезапно полетел в сугроб.
И когда он накрепко засел в предательской горе холодного снега, то до конца осознал: только что леди Каролина Старлинг толкнула его прямо в этот сугроб.
Гм, возможно, он был не настолько мил и романтичен, как ему казалось? Точно. Он с возрастающей ясностью начал понимать, насколько легче было ухаживать за женщинами, будучи негодяем и повесой, нежели будучи влюблённым и подразумевая предложение руки и сердца.
Господь милосердный, он совершенно определённо был влюблён. Терренс точно это знал, потому что, когда он стряхнул снег с волос и поднялся на колени, ему не хотелось придушить сердито глядящую на него леди Каролину.
Ну, может, и хотелось, но не очень сильно.
На самом деле ему гораздо сильнее нужно было заставить её понять.
Это было интересно.
— Вы никогда не заставите меня плакать, лорд Дэрингтон? — переспросила Каролина с блестевшими в её ярко-зелёных глазах слезами. — Да вы единственная причина, по которой я когда-либо плакала!
С этим загадочным замечанием она умчалась прочь от него и вообще от места, где проходил прием, быстро исчезнув из виду за поворотом реки.
— Мне кажется, Дэр, ты потерял навык обращения с дамами.
Терренс огляделся и увидел Стю, протягивавшего ему руку, чтобы помочь подняться из сугроба.
— Да. — Он взялся за руку друга и выпрямился на льду. — Это смущает меня. В кои-то веки я попытался понять одну из женщин, но теперь я ещё больше сбит с толку.
Стю лишь пожал плечами.
— И всё же, Дэр, я должен сказать, что, возможно, ты прав насчёт этой девушки. — Его друг бросил косой взгляд на то место, где они в последний раз видели леди Каролину. — Может, не такая уж она и бесцветная. Вообще-то сегодня она выглядела довольно соблазнительно.
Терренс повернулся и свирепо уставился на Стю. Молодой человек поднял перед собой руки, словно защищаясь.
— Я не обратил на это внимания.
Они оба снова посмотрели на излучину реки.
— Я собираюсь на ней жениться, — сказал Терренс.
— Ну да, — кивнул Стю. — Я так и подумал. Понял, когда вы катались.
— Однако она очень сердита на меня. — Терренс снова посмотрел на друга, который стоял и постукивал указательным пальцем правой руки по нижней губе. — И я не знаю почему. — Терренс склонил голову набок. — Может, ты знаешь?
Стю ещё немного постучал по губе.
— Может быть.
— Я так и подумал. Понял, когда ты начал постукивать пальцем по губе.
Стю сжал правую руку в кулак и скрестил обе руки на груди.
— Эта привычка сильно подводит меня за игорным столом.
— Я знаю, — кивнул Терренс. — Я частенько у тебя выигрывал.
— Верно, верно.
— Ну и?
— Сегодня и правда холодно, не так ли? По-моему, это самая холодная зима на моей памяти.
Терренс не ответил.
— Полагаю, я был довольно груб с ними… нет, я знаю, что был очень груб с леди Каролиной и её матерью, когда ужасно переживал, что ты умрёшь.
Терренс удивлённо поднял бровь.
— Терпеть не могу, когда ты так делаешь, — сказал Стю.
Тэрренс не пошевелился.
— Ну ладно, конечно, я знал, что ты не умрёшь. Тебя довольно хорошо подлечили во французском госпитале. Но выглядел ты и правда страшно, вся голова была в бинтах. А все врачи говорили, что ты никогда больше не сможешь говорить, а если и сможешь, то, возможно, у тебя повредился рассудок.
Стю ухмыльнулся ему, но Терренс даже не улыбнулся.
— Ну что ж, рассудок всё ещё при тебе, верно? — помрачнев, сказал Стю.
— Ещё бы.
— Однако мне в любом случае нужно было отвезти тебя домой, а в Лондон я ехать не хотел. Поэтому я написал леди Дэрингтон письмо, в котором сообщил, что ей придётся уехать из Айви-Парка.
Терренс слегка замешкался, пытаясь вспомнить нужное слово.
— Уехать? Как скоро? — наконец спросил он, ощутив неприятный привкус во рту.
Стю снова начал постукивать по губе.
— Боже, Дэр, да ведь прошло уже — сколько? — три года! Ты думаешь, я пом…
— Стю!
— Два дня, по-моему, так. Я дал им два дня. — Стю подковылял ближе. — Но, Дэр, я ведь не знал, что мне делать. Я хочу сказать, что не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о твоём ранении, и не был уверен, чего бы хотел ты сам. Или захочешь ли ты ещё что-нибудь когда-нибудь вообще. Я просто старался в той ситуации поступить наилучшим образом.
Терренс тяжко вздохнул и закрыл глаза.
— Ш-ш, — наконец сказал он.
Стю запнулся и замолчал.
— Ты верный друг, Стю.
Стю наклонил голову и начал ковырять лёд мыском своего конька. Из-за этого он не удержал равновесие и упал, но быстро поднялся на ноги.
— Ты оцениваешь меня… — Терренс знал слово, но ему пришлось напрячься, чтобы выговорить его. — Объективно, — наконец произнёс он, взглянув на катающихся гостей и со вздохом покачав головой. — А они бы меня на кусочки разорвали.
— Да, теперь они все думают, что ты просто напыщенный осёл.
Терренс сердито нахмурился.
— Но это же хорошо!
Терренс понял, что его друг прав, и его лицо разгладилось. Затем он усмехнулся:
— Да, они не думают, что я… — Слово никак не подбиралось.
— Повредился в уме?
— Да.
Широко улыбнувшись, Стю хлопнул Терренса по спине и снова упал.
