– Это платье, – коротко пояснил Джеффри, опускаясь в кресло.
– Ну зачем же вы раскрыли сюрприз? – рассмеялась Capa и потянула край ленты, которой был перехвачен пакет. Ее пальцы скользнули внутрь, нащупали ткань и замерли. Затем она осторожно развернула бумагу…
Платье было сшито из грубой дешевой ткани мерзкого цвета – фантастическая помесь прелой травы с болотной тиной. Фасон был под стать цвету и ткани – устаревший, уродливый, с неровным квадратным вырезом. От огромного количества металлических крючков и застежек оно казалось колючим и потому еще более неприятным.
– Что это?! – воскликнула Capa.
– Это было единственное платье в лавке миссис Уэкстон, которое может вам подойти, – пояснил Джеффри. – Она сказала, что у вас нестандартный размер.
– Вы называете это платьем? спросила Capa.
– А что же это по-вашему? – возмутился Джеффри.
– Им только полы мыть, – Capa с омерзением встряхнула буро-зеленой тряпкой. – А я это не надену.
– Наденете, – заверил ее Джеффри.
– Нет! – взвизгнула Capa, теряя остатки юмора. – Лучше буду носить ваши рубашки, пока не найдется чего-нибудь поприличнее.
– Не выйдет, – твердо заявил Джеффри. – Вы будете носить то, что я принес для вас. С этой минуты запрещаю вам разгуливать по дому в моей одежде.
– Но…
– Вы сейчас похожи на цыганку из табора, – заметил он.
– Ч-что? – задохнулась Capa.
– И, кстати, – добавил Джеффри. – Сделайте что-нибудь со своей прической.
– А что с прической? – Capa вскинула руки к голове.
– Да она похожа на конскую гриву, – сказал Джеффри. – Похоже, вы потеряли не только память, но и скромность. Итак, вы наденете это платье, приведете в порядок волосы и, может быть, тогда станете похожи на леди.
– На леди? – потрясенно повторила Capa.
– Да, именно так, – сказал Джеффри. – На леди.
– Послушайте, сэр, – начала Capa, клокоча от гнева, – да вы сами-то знаете, как должна выглядеть настоящая леди? Настоящая леди не позволит даже хоронить себя в таком платье, как это!
– В мужских штанах она тоже себя хоронить не позволит, – заметил Джеффри. – Так что извольте надеть платье, иначе не получите больше ни крошки в этом доме! Мои слуги, должен заметить, всегда исполняют мои указания – в отличие от вас, мадам!
– Вы не сделаете этого! – воскликнула Capa.
– Еще как сделаю, – ответил Джеффри. – Или вы надеваете это платье, или умираете от голода. Выбирайте.
– Но это невозможно! – закричала Capa, вскакивая с дивана.
– Отчего же? – возразил Джеффри. – Еще как возможно.
– Я отказываюсь, – отчеканила Capa.
– Воля ваша, – пожал плечами Джеффри. – Тогда не будете есть!
– Это просто невыносимо, – простонала она. – Вы грубый, жестокий тиран!
– Если вас все не устраивает, – нахмурился Джеффри, – вы вольны идти на все четыре стороны.
– Так я, пожалуй, и сделаю, – кивнула Сара. – Я не желаю оставаться под одной крышей с таким человеком, как вы.
– А я не желаю видеть, как вы разгуливаете по дому в моих штанах и двигаете здесь все с места на место.
Capa молчала. Она понимала, что идти ей некуда. Джеффри, казалось, прочитал ее мысли.
– Из двух зол надо выбрать меньшее! – посоветовал он, усмехнувшись.
Capa не могла в душе не согласиться с ним.
– Хорошо. Я надену… это, – с отвращением сказала она. – Если вы будете столь любезны прислать ко мне горничную, мы постараемся что-нибудь сделать с этим чудовищем.
– Не пришлю, – коротко отрезал Джеффри.
– Нет? – удивленно переспросила Capa.
– У меня нет в доме свободных горничных, – пояснил Джеффри. – К нам приходят две девушки, но они помогают миссис Биддингтон. Для вас у них нет времени.
Capa стиснула ладони.
– В таком случае мне придется голодать, – грустно сказала она.
– Успокойтесь. Вы же все-таки моя гостья.
– Гостья? – возмутилась Capa. – Нет! Я – пленница. Или прислуга. Но не гостья!
Джеффри подошел к брошенному на пол платью, поднял его и протянул Саре. Та возмущенно отвернулась.
– Благодарю вас, – холодно бросила она. – Я уже сказала, что эта тряпка годится только для мытья полов.
– Это ваше платье, – мягко сказал Джеффри.
Capa бросила на Джеффри испепеляющий взгляд и, схватив то, что он называл платьем, покинула гостиную. Минуя коридоры, она поднялась по винтовой лестнице в комнату с твердым намерением немедленно собрать свои жалкие пожитки и отправиться отсюда восвояси. Оглядевшись в комнате, Capa застыла на месте. Только теперь она сообразила, что у нее нет никаких пожиток – ни одежды, ни денег, ни кошелька, куда можно было бы положить эти деньги, если бы даже они были.
Она посмотрела на болтающиеся на ней мужские брюки, потом на платье, скомканное в руке. Хорошенький выбор, ничего не скажешь! Уйти отсюда в мужской одежде? Невозможно. Бог, к сожалению, создал ее женщиной. Так что как ни крути, а избежать этого платья ей не удастся. Capa с ненавистью покосилась на бурую тряпку и швырнула ее на стул.
Однако ее тюремщик был прав. Из двух зол нужно выбирать меньшее. В таком случае лучше остаться в доме этого тирана, чем показаться людям на глаза в таком платье! В доме графа она по крайней мере останется наедине со своим позором. Это лучше, чем выйти в свет, где тебя узнают и отдадут под суд за убийство.
Capa скинула платье на пол, сама уселась на стул и глубоко задумалась. Ее разыскивают за убийство. Она скрывается в доме тирана, который заставляет ее носить платья, предназначенные для грешников, отбывающих свой срок в аду. И нет даже свободной горничной, чтобы помочь ей одеться!
Боже, как же она дошла до жизни такой?
Джеффри сидел за столом, возле которого хлопотала миссис Биддингтон. В столовой было очень тихо. Capa не выходила к обеду, не появилась и сейчас, хотя знала, что Джеффри специально для нее приказал повару испечь бисквит и пирожные к чаю. Джеффри был уверен, что такие лакомства она не оставит без внимания, но, как видно, просчитался. Нетронутые пирожные остывали на большом фарфоровом блюде.
– Благодарю вас, миссис Биддингтон, – сказал Джеффри. – Скажите, вы видели сегодня Ами?
– Нет, милорд, – ответила миссис Биддингтон. – Не видела. Я сделала все, что вы велели, – не давала ей никакой еды.
– А она не могла уехать? – спросил Джеффри.
– Нет, – заверила его миссис Биддингтон. – За этим мы следим.
– Понятно, – вздохнул Джеффри. – Еще раз благодарю, миссис Биддингтон.
Экономка поклонилась и вышла. Джеффри окинул взглядом накрытый стол, пустующее кресло напротив и нетронутый прибор. Он почувствовал, что ему совершенно не хочется есть. Черт бы побрал этих женщин! Впрочем, он и сам виноват. Наверное, ему нужно было более осторожно объявлять Ами свой ультиматум. Постепенно, может быть. А он свалял дурака и потребовал всего сразу. И хотя Ами называет его невежей и тираном, но он же не чудовище, в конце концов. Ему совсем не хочется уморить ее голодом.
