Она проснулась разгоряченной, но теперь ее пронизывал холод. Эти сны всегда опустошали, заставляли мерзнуть в теплой спальне, вселяли в душу беспокойство. Однако на этот раз источником охватившей ее тревоги было не только сновидение.
Шарлотта услышала легкое движение справа и испуганно натянула одеяло до подбородка. В полутьме спальни она явственно различила силуэт. В кресле рядом с камином кто-то сидел… Это был мужчина…
От страха у нее перехватило горло, и из груди вырвался сдавленный крик.
— Не кричи, — тихо произнес мужской голос.
На мгновение Шарлотта решила, что у нее начались слуховые галлюцинации. Неужели теперь голос Алекса будет преследовать ее не только во сне, но и наяву? Может быть, она сходит с ума?
Сидевший в кресле поднялся с удивительной легкостью и прирожденной грацией. Это был Алекс. Через пару секунд он уже стоял у кровати. Половину его лица озарял слабый свет от горевшего в камине огня. Это был настоящий Алекс, мрачный, неприступный, суровый.
— Алекс… что ты здесь делаешь? — пролепетала Шарлотта, чувствуя на себе невозмутимый взгляд его серебристых глаз.
После паузы, показавшейся Шарлотте вечностью, Алекс наконец заговорил спокойным ледяным тоном:
— Когда ты планировала сообщить мне, что родила от меня сына?
Шарлотта не знала, что именно она ожидала услышать от Алекса в таких необычных обстоятельствах, но те слова, которые слетели с его уст, повергли ее в панику. Мозг лихорадочно работал, сердце бешено билось. Шарлотта пыталась хоть что-то сказать в ответ, но не могла. Ей было трудно придумать правдоподобную ложь.
Откуда он все узнал?
Оцепенев, она долго молча смотрела на него. Алекс тем временем зажег газовую лампу на ночном столике, и теперь Шарлотта могла ясно видеть его лицо. Он поднял голову и впился в нее пылающим взглядом. Хотя голос Алекса звучал спокойно, сам он был напряжен, натянут как струна. Создавалось впечатление, что он едва сдерживал рвущуюся наружу ярость.
— Я… я вовсе не уверена, что…
— Клянусь, что если ты снова солжешь мне, то дорого за это заплатишь.
Эта угроза тоже была произнесена ровным, спокойным голосом. И лишь глаза выдавали те чувства, которые в этот момент испытывал Алекс. Их выражение противоречило сдержанному тону. Они сверкали, как молния во время грозы, способной повалить столетний дуб и вызвать ливень, который затопит город.
«Откуда он узнал правду?» — этот вопрос мучил Шарлотту. Она ведь сказала ему, что Николасу три года, а это значило, что Алекс не мог быть отцом мальчика. Очевидно, он не поверил ей…
В ярком свете, падавшем от газовой лампы, Шарлотта явственно видела, что смуглое лицо Алекса пошло темно-багровыми пятнами. Шарлотта нервно сглотнула, пытаясь найти нужные слова. Но что она могла ответить Алексу?
— Он…
Алекс, должно быть, почувствовал, что она снова собирается солгать, и, резко наклонившись, навис над ней всем своим мощным телом. Отпрянув, Шарлотта вжалась в подушки. Его лицо пылало от ярости, губы кривились в злобном оскале.
— Не смей лгать мне! Не смей снова обманывать меня! — прорычал он.
Его тон испугал ее. Она поняла, что Алекс может потерять контроль над собой и тогда на нее обрушится долго копившаяся ярость.
— Алекс, — с мольбой прошептала Шарлотта, пытаясь образумить его.
Он слегка отшатнулся и сделал глубокий вдох. Шарлотта видела, что в нем борются противоречивые чувства. В конце концов, в Алексе возобладал разум, и он снова взял себя в руки.
Мурашки побежали по коже, когда Шарлотта увидела появившуюся на губах Алекса ледяную усмешку.
— Если бы в тот год, когда мы обручились, Чарлз не отправился в путешествие, ты бы познакомилась с ним, — промолвил Алекс тоном, которым обычно вели светские разговоры о разных мелочах. — Я покажу тебе как-нибудь один портрет, на котором он запечатлен в детском возрасте. Если бы я не знал всех обстоятельств жизни брата, то подумал бы, что Николас — его сын.
Даже если бы Шарлотта не лишилась в этот момент дара речи, то все равно не произнесла бы ни слова, так как не знала, что сказать. Отпираться было бессмысленно. Алекс вывел ее на чистую воду.
— Когда родился Николас? — тихо спросил Алекс, обхватив ладонями ее лицо. — Говори правду!
Но правда давалась Шарлотте с большим трудом. Она замялась, а потом все же едва слышно выдавила из себя:
— В январе.
Алекс некоторое время молчал, сверля ее испытующим взглядом, а потом, наклонившись к уху Шарлотты прошептал:
— Вот видишь, говорить правду не так уж сложно.
Шарлотта почувствовала возбуждение, когда ее висок обдало его горячее дыхание. Как давно она тосковала по его ласкам! Сновидения не шли в расчет, наяву все было более пьянящим, оглушительным.
Алекс выпрямился и расправил плечи. Его фигура загораживала свет.
— Ты еще и дня не пробыла здесь, а уже смотришь на меня голодными глазами, — издав смешок, заметил Алекс.
У Шарлотты участилось дыхание, ее соски набухли и затвердели. Физическое возбуждение нарастало.
— Обратная дорога, должно быть, показалась тебе очень долгой, — с наигранным сочувствием продолжал Алекс.
Несмотря на насмешливый тон, взгляд Алекса пылал страстью. Его тоже охватило возбуждение, но он умело скрывал его. Шарлотта посмотрела на его ширинку и увидела небольшую выпуклость. Впрочем, возможно, ей это только показалось.
Вспыхнув от стыда, она отвернулась. Шарлотте было неприятно, что Алекс заметил ее возбуждение. Она вела себя как женщина, которой не хватало мужской ласки.
— Ты мечтала обо мне? — Алекс продолжал дразнить ее.
Шарлотта молчала, не смея поднять глаза. Она боялась увидеть на его лице самодовольную улыбку.
— А ты знаешь, что во сне ты выкрикивала мое имя?
Теперь голос Алекса звучал глухо.
Шарлотта наконец отважилась взглянуть в его сторону. Он смотрел на нее сверху вниз. Его нижняя губа блестела так, словно он только что провел по ней влажным языком.
— Я тебе снился, да? И что же я делал в твоем сне? Целовал тебя вот так?
И он нежно коснулся губами ее губ. Ошеломленная всем происходящим, Шарлотта замерла, невольно приоткрыв рот.
Но этой небрежной лаской дело не ограничилось. Алекс тут же перешел к более решительным действиям. Обхватив лицо Шарлотты ладонями, он надолго припал к ее губам в пылком, глубоком поцелуе. Шарлотта страстно отвечала ему, и вскоре из груди Алекса вырвался стон удовольствия, к которому примешивалось нетерпение.
Шарлотта отдалась на волю чувств и вскоре погрузилась в полузабытье. Она была полностью поглощена ласками, прикосновениями, поцелуями Алекса. Ее соски затвердели в ожидании его прикосновения. И когда его пальцы надавили на них, из уст Шарлотты вырвался стон, а промежность увлажнилась. По телу прошла горячая волна. Ей казалось, что она превратилась в комок нервов, ее напряжение требовало разрядки.
