Матильда с тревогой, что-то шепнула мужу на ухо, внимательно вглядываясь при этом в выражение лица барона. Вильгельм кивнул и обратился к рыцарям.
— Моя дорогая жена напомнила мне, что я даю этой женщине щедрое приданое. Несомненно, победитель получит вместе с леди Даниэль её замок и плодородные земли.
Вильгельм сухо улыбнулся. Райан прикрыл глаза, понимая, что затеяла королева. Добрая душа, она желала соблазнить его богатствами, заставив одуматься. Громкий рокот прокатился по рядам собравшихся. Нашлись те, кто не устоял.
— Мы немного изменим условия состязаний. Первый, кто достигнет ворот Тендервиля и беспрепятственно пройдёт через них, не обнажив меча, сможет заявить себя победителем. Рыцарь должен привезти ко мне хозяйку. Добровольно. Я лично выслушаю её.
Вейн слышал каждое слово Вильгельма. Ему не надо было ничего говорить. Когда Райан повернулся, чтобы уходить, ему достаточно было только взглянуть на лицо друга. Барон ещё не покинул гудящий зал, как Вейн уже отдавал распоряжения своему вассалу, седлать лошадей. Они выдвигались. И не на прогулку.
— Райан, это не поединок, ты слышишь меня? — мрачно окликнул его товарищ.
— Я знаю, Вейн!
— Несколько рыцарей хотели принять участие, надеясь на состязание, но многие отказались, узнав, об условии. Они поддерживают тебя, — продолжил говорить Вейн.
— Но не Хьюберт.
— Но не Хьюберт, — Вейн бежал следом за другом, не поспевая, — что ты намерен делать? Ты решил вернуться в Тендервиль?
— Я просто должен убедиться, что она в безопасности, и мы сразу же выдвинемся к дому, — Райан нахлобучил свой потёртый шлем, пряча взволнованное небритое лицо.
— К дому, говоришь? — Вейн постарался не ухмыляться слишком широко, боясь, что не досчитается зубов в тот же миг.
* * *
— Скажи мне, что я делаю не так? — Вильгельм хмуро глядел в окно, наблюдая из-за тяжёлых штор, как мужчины седлают лошадей.
Она погладила мужа по спине. Её ласковый голос успокоил его немного.
— Ты держишь своё слово, дорогой, — Матильда участливо улыбнулась, глядя на него.
— Глупый мальчишка! Это поступок зелёного юнца!
— Он просто не верит в то, что справится в этой битве. Сердце женщины не крепость, дорогой.
— Где другой бы на его месте плясал от восторга, этот негодяй бежит, как чёрт от ладана! Разве он не понимает, что именно там он нужен? Что именно там его дом? Он и так слишком долго отсутствовал. Я бы не стал ждать десять лет…
— Ты действительно так беспокоишься об этом маленьком мятежном создании, или тебя тяготит то, что ты не смог выполнить обещание, которому больше десяти лет?
Вильгельм опять пришёл в ярость.
— Он пожалеет о принятом решении!
— Позволь ему самому понять, что он ошибся, дорогой, — Матильда поспешила успокоить горячего супруга, — тем интереснее будет увидеть результат. Ты сделал свой ход, просто подожди. Я думаю, твой барон ещё удивит тебя.
Они в немом восторге наблюдали, как она спускалась по ступеням. Изящно придерживая длинный подол, хозяйка бесшумно достигла последней ступени и подняла голову. Кто-то из мятежников ахнул. Голубые глаза в бесконечных ресницах, завораживали. В великолепных, пусть и коротковатых для леди белокурых волосах, играло золотом солнце. Движения хозяйки замка были плавными и неспешными. Она молча прошла мимо захватчиков, распустивших слюни. Никто не заметил холодную усмешку, тронувшую прекрасные губы. Ещё миг и тяжёлый сапог, возникший из-под лёгких юбок, впечатался в живот рядом стоящего воина. Следующий был сбит с ног ударом с разворота, так и не понявший, что произошло. Леди, смачно выругавшись неожиданным басом, вырубила оторопелого ратника кулаком.
— Дорогуша, держи!
Кухарка метнула пару тесаков, перелетевших через головы мятежников и Гай, проклиная мешавший подол, подхватил лезвия на лету, метнув их в то же мгновение, расчищая себе дорогу. Ещё двое упали. Во дворе послышались крики и шум ведущегося боя. Гай тревожно вслушивался, боясь среди них, услышать знакомый голос. К его радости, рядом с главным входом, у распахнутых захватчиками дверей, упало бездыханное тело. Из груди его торчал короткий кинжал. Затем огромные двери резко захлопнулись, создавая полумрак при прикрытых ставнях. Нападавшие мятежники мигом ощутили себя в дьявольской мышеловке, не понимая, что в этом странном доме происходит. Лёгкая тень мелькнула в высоких окнах второго этажа. И в тот же миг последние несколько мятежников, не успевших пасть от руки Гая, были пронзены летящими кинжалами.
Когда все стихло, «леди», проклиная тугой корсет, задрала голову, глядя на тонкий силуэт, маячивший на распахнутом теперь окне.
Она стояла там, в золотом ореоле полуденного солнца. Её золотая коса, касаясь высоких сапожек, доходила ей теперь до щиколотки. Восхитительные голубые глаза сияли на загорелом лице. Она стала настоящей красавицей. Высокие скулы с едва приметной россыпью веснушек на переносице, пухлые губы улыбнулись, обнажая белоснежные зубы. Даниэль оказалась среднего роста, хрупкого телосложения, словно лесной эльф.
— Это был последний раз, ты же не станешь спорить?! — сердито пробурчал молодой человек.
Кухарка Таис, закатив глаза, направилась обратно на кухню, не преминув при этом шлёпнуть по заду негодующего Гая.
— Приберись тут! У меня дел выше крыши! И ножи мои не забудь вернуть! Мне ещё овощи разбирать…
— Чёртова баба, — Гай прошипел проклятия, подставляя руки и ловя своё бесценное сокровище.
Даниэль потрепала его по раскрасневшейся щеке.
— А ты очень мил!
— Ты с ней заодно?!
— А кто иначе будет нас кормить? И прикажи убрать во дворе!
— Сколько их?
— Мы насчитали девятнадцать. Ещё четверо сбежали.
— Как им удалось пробраться? — Гай не мог унять злости и поставил её на пол.
Благо, им удалось отразить очередное нападение. Судя по шуму во дворе, их немногочисленные стражники расправлялись с оставшимися захватчиками.
— Был предатель, — зло кинула Даниэль.
— И кто же он? — сощурился Гай.
— Один из тех, что валяются в грязи во дворе! — она вскинула подбородок.
— Не смей покидать этот зал! — Молодой человек поднял меч одного из убитых мятежников, направляясь к дверям.
Даниэль привычно упёрла руки в бока и надула губы. Опять всё самое интересное проходило мимо!
Вздохнув, девушка едва дождалась, когда Гай покинул дом, намереваясь присоединиться к воинам у стен, и снова взобралась на окно. Обзор был великолепный. Широко открытыми глазами, Даниэль наблюдала за происходящим, неистово желая присоединиться. Руки так и чесались схватить оружие, валявшееся на грязном полу. Но Гаю было просто необходимо выплеснуть весь гнев, иначе им всем достанется. Чего стоила идея обрядить его в это платье!
