— Послушай-ка, что это за «мистер Бёрнс»? Я твой папа, девочка. Я понимаю, что должно пройти какое-то время, пока ты привыкнешь ко мне, поэтому ты могла бы называть меня Ангусом или, как я известен большинству в этом городе, Гасом. Выбирай, что тебе больше нравится.
— Думаю, Ангус меня устроит. Так вас называет моя мать.
Ангус недоверчиво фыркнул:
— Я удивлён, что она не вычеркнула меня из своей памяти с той минуты, когда за мной захлопнулась дверь.
— Я уверена, она с удовольствием сделала бы это, — согласилась Хетер. — Дедушка. и бабушка забыли о вас безо всяких усилий.
— Не сомневаюсь, — мрачно пробормотал Ангус. В следующую минуту лицо его посветлело. — Пошли, дочка. Давай соберём твои чемоданы, посмотрим город, и я покажу, где ты будешь жить в течение следующих нескольких недель. Додж все ещё шумный, не обустроенный городишко, но гораздо более цивилизованный, чем был несколько лет назад. Я думаю, он понравится тебе, когда ты узнаешь его получше, познакомишься с моими друзьями и ещё кое с кем.
Хетер пошла следом за отцом, и первые впечатления вызвали у неё сомнения в том, что радужные предсказания Ангуса сбудутся. На первый взгляд Додж-Сити, небольшой пограничный городок, не был ничем примечателен, за исключением, пожалуй, полного отсутствия красоты. Не мощёные улицы были испещрены глубокими колеями полузастывшей грязи в несколько дюймов глубиной. Все здания были запущенны, в основном тускло-коричневого цвета, потрёпанные непогодами, некоторые были такими покосившимися, что казалось, вот-вот завалятся от лёгкого дуновения ветра.
В центре города не было ни одного дерева или травинки. Вместо вымощенных тротуаров, имеющихся в большинстве цивилизованных мест, в этом жалком подобии города были деревянные мостки, устроенные только перед магазинами. На некоторых перекрёстках были сделаны переходы из досок, но в основном люди брели по щиколотку в грязи, чтобы просто перебраться с одной стороны улицы на другую.
Проходя мимо различных заведений, Хетер отметила про себя, как мало здесь магазинов дамской одежды, чайных, кондитерских, антикварных и ювелирных магазинов и нет ни одного отделения банка. Мелкие магазинчики гордо именовались универмага-ми. Однако в глаза бросалось обилие ресторанов, аптек, танцзалов, бильярдных; были даже пара картинных галерей и оперный театр. Им встретилось также много баров и салунов, при виде которых Хетер нахмурилась с отвращением и растерянностью.
— Мистер… э-э-э… Ангус, — сказала она, — я удивлена, что здесь есть заведения, которые, судя по всему, процветают, несмотря на то, что, как мне известно, продажа крепких спиртных напитков запрещена в штате Канзас уже в течение двух лет.
— Мы не очень считаемся с этим здесь, в Додже, — сообщил Ангус с лукавой улыбкой. — Мэр Вебстер не советуется обычно с губернатором, как ему управлять городом.
— Очень жаль. Лично я верю в полное запрещение подобных заведений и горжусь тем, что являюсь членом Бостонского общества трезвости.
Шаги Ангуса стали менее уверенными, улыбка исчезла с его лица.
— Зная бабушку Блэйр, я этому не удивляюсь. — Он вздохнул, и его шаги опять стали твёрдыми, хотя теперь он шёл медленнее. — Ну что ж, на это я не стал бы особенно надеяться.
— На что надеяться?
— Ты скоро узнаешь, девочка. — Он говорил с шотландским акцентом, слегка растягивая гласные, поэтому слово «девочка» у него получалось как «деевоочкаа».
Пройдя ещё полквартала, Ангус остановился и указал на противоположную сторону улицы.
— Мы перейдём здесь, — сказал он. — Вон наш дом. Иди осторожно, эти доски могут быть скользкими.
Пока они пропускали фургон и двух всадников, Хетер с интересом разглядывала кирпичное здание, на верхней части фасада которого висела вывеска: «Галерея и Гурди Гаса».
— Я знаю, что такое галерея, но что такое «гурди»? — вежливо осведомилась она.
— А, ну, видишь ли, это сокращённо от «хурди-гурди», — ответил он без прежней решительности в голосе.
— «Хурди-гурди»? — повторила она. — Не думаю, что я слышала это слово раньше.
Ангус проворчал что-то, но она не расслышала, а прежде чем Хетер успела задать ему следующий вопрос, ей потребовалось все её внимание, чтобы удержаться на покрытой грязью доске. Все ещё пытаясь отряхнуть комья грязи со своей обуви, она прошла за Ангусом через двусторонние двери в затемнённый зал его заведения.
Ещё до того, как её глаза приспособились к полумраку, царившему в помещении, Хетер почувствовала сильный запах перебродивших дрожжей, и её совершенно неподготовленному взору открылось ошеломляющее зрелище, от которого она буквально разинула рот. От удивления она чуть не выронила Пиддлса.
Прочитав вывеску над входом, Хетер вообразила, что её отцу принадлежит художественная галерея типа картинной. Действительно, на стенах висели картины, но, уставившись на них с раскрытым ртом, она быстро изменила первоначальное, явно ошибочное предположение. Всего в помещении имелась дюжина картин, все необычайно большие и выписанные маслом до мельчайших подробностей. На них были изображены нимфы и наяды в непристойных позах, абсолютно нагие, бесстыдно демонстрирующие свои прелести. Эти крикливые произведения даже отдалённо не имели ничего общего с настоящей живописью, за исключением, может быть, основных элементов, таких, как полотно и краска.
Затем, к своему ужасу, она увидела, что две трети одной стены были покрыты зеркалами, в которых отражались не только картины, но и длинный ряд бутылок со спиртным, стаканы для виски и пивные кружки. Вдоль задней стены помещения протянулась длинная стойка из красного дерева, окаймлённая полосой жёлтой меди. Напротив стойки, вдоль боковой стены располагались многочисленные, крытые сукном круглые столы, возле которых небольшие группы мужчин были заняты игрой в карты. Широкая лестница отделяла часть помещения, занятую столами, от такого же большого пространства, отведённого для игры в бильярд. В дальнем углу за лестницей Хетер разглядела пианино, установленное на небольшом возвышении вроде сцены. Эта часть помещения, отведённая, вероятно, для танцев, была окружена небольшими столиками. — О Боже милостивый! Это же… питейное заведение! — громко воскликнула Хетер.
Ангус, стоявший рядом с ней и молча наблюдавший за тем, как менялось выражение её лица, сухо ответил:
— Да, мисси, это бар. А также бильярдная и «хурди-гурди», которое является просто выдуманным названием танцзала.
— Но… но…
Большинство посетителей повернулось в её сторону, услышав визгливый голос, которым она произнесла свою фразу. С опозданием Хетер заметила, что присутствующие мужчины разглядывают её оценивающими взглядами, а многие откровенно плотоядными.
