Ознакомительная версия.
Камилла отважилась продолжить осмотр спальни и раздвинула портьеры за стульями. Там, как и положено, оказались окна. Она поняла, что некогда они были без рам и не такие широкие, как теперь. Оконные ниши демонстрировали толщину каменных стен замка, и это впечатлило ее больше, чем египетские артефакты. В незапамятные времена такие стены защищали замок Карлайл от стрел и мечей врагов. Теперь граф укрывался за этим надежным каменным бастионом от английского света.
Она невольно вздохнула при этом сравнении, ее так и подмывало вернуться к Тристану и как следует отчитать его — пусть даже он и не услышит. Но она знала, что за дверью ее встретит тот цербер, недремлющий страж. Она решительно отмела все эти мысли, подошла к кровати и взяла льняную сорочку, намереваясь принять ванну.
Туалетные принадлежности были, как и обещано, приготовлены, а банное помещение оборудовано по-современному: ванна, унитаз и водопровод. У графа, видимо, были искаженные понятия о справедливом возмездии, если он полагал, что эти древние ископаемые нарушат ее сон, тем не менее ванная была выше всяких похвал — она прежде и мечтать не могла о такой роскоши.
В ванной горела свеча, рядом стоял поднос с бренди и бокалами. Она решительно пустила горячую воду, разделась донага, налила себе бренди и уселась в массивную ванну.
Как странно! Этот вечер принес ей столько несчастий — но вот она здесь, нежится в горячей ванне и не спеша потягивает бренди. Нахмурившись, Камилла напомнила себе, что ситуация пока крайне напряженная.
Она и вправду почувствовала некое физическое напряжение, только не поняла отчего. Шестое чувство предупреждало ее об опасности. Она затаила дыхание: похоже, слышны какие-то звуки. Не шелест. Не шаги… Как будто… камень скребет по камню.
Она выждала, но звук не повторился. Может, ее воображение разыгралось? Внезапно из-за двери спальни раздался яростный лай. Что бы там ни потревожило ее чувства, но собака тоже почуяла это.
Камилла едва не выронила бокал с бренди, но все же ей удалось поставить его на коврик на полу. Она выскочила из воды и накинула парчовый халат, висевший на двери ванной. Первое, что пришло ей в голову, — надо бы запереться в комнате, но затем ее обуяло инстинктивное желание отыскать источник шума, столь досадившего ей.
Она влетела в спальню и услышала, как кто-то зовет ее.
— Мисс Монтгомери! — Граф Карлайл выкрикивал ее имя.
Она ринулась к двери, и та внезапно распахнулась. Они оба стояли теперь у порога, лицом к лицу. Его синие глаза сквозь прорези дьявольской маски пристально смотрели на нее — растерянную и испуганную, с разметавшимися волосами, в едва накинутом халате.
Она запахнула полы халата, судорожно разыскивая поясок.
В комнату вбежал пес. Он молча уселся у ног хозяина и застыл, напряженно принюхиваясь.
— Гмм. — Граф Карлайл кашлянул. — У вас все в порядке? — спросил он.
Ее голос куда-то пропал, и она просто кивнула.
— Вы слышали что-нибудь? — требовательно спросил он.
— Я… не уверена.
Он досадливо поморщился:
— Мисс Монтгомери, вы или слышали нечто, или же нет. Здесь был кто-то? — Он нахмурился, поскольку явно сомневался в такой возможности, но считал, что должен задать такой вопрос.
— Нет!
— Но вы что-то слышали?
— Я… так не думаю.
— Вы не думаете? Тогда зачем выскочили сюда из ванной полуодетой, словно все демоны ада гнались за вами?
— Мне показалось… я не знаю, — сказала Камилла, вздернув подбородок. — Какой-то скрежет, непонятно откуда. — Она приосанилась. — Но вы и ваш пес сами видите: здесь никого нет. Полагаю, такие древние стены иногда скрипят.
— Н-да, — протянул он вполголоса.
Камилла всей душой ненавидела эту маску. Она прятала все, кроме глаз, и обезоруживала ее, заставляя чувствовать загнанной. Она снова гордо выпрямилась:
— Я задержалась здесь не по своей воле, но надеюсь, что меня оставят в покое в столь поздний час.
К ее удивлению, граф явно не желал уходить.
— Вы полагаете, в этой комнате… беспокойно?
— Нет. Вы надеялись на иное?
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Я не имею в виду декор, — сказал он.
— А что же?
— Тот скрип или что-то еще, что вы — и мой чудный монстр — явно слышали.
Камилла покачала головой, подумав, что, в некоем смысле, ее выставили набитой дурой. «Да! Мне хочется бежать из этой комнаты», — кричал ее внутренний голос. Но она не выкажет своих страхов перед этим мужчиной, никоим образом.
— Я вполне довольна и желаю остаться здесь одна, — произнесла она.
Граф пристально посмотрел на нее, и она подумала, что на этом он учтиво откланяется. Однако у него были другие соображения, и он сказал совсем не то, что она ожидала услышать.
— Тогда я оставлю собаку.
— Что?
— Обещаю, пока Аякс охраняет вас, никакие скрипы и стоны вам не угрожают.
— Аякс ненавидит меня! — сказала она.
— Не смешите. Подойдите сюда. Погладьте его по голове.
Камилла недоверчиво взглянула на графа.
Ничего страшного — он просто улыбался ей.
— Вы боитесь собаки?
— Сэр, не смешите меня. Я весьма уважительно отношусь к этим животным.
— Так за чем же дело стало? Вам нечего бояться, если я поручаю ему охранять вас.
Камилла шагнула вперед, стараясь ничем не обнаружить своего страха. Но сердце ее заколотилось чаще. Не из-за собаки. Из-за того, что этот мужчина стоит теперь рядом с ней.
Он крепко взял ее за руку — не жестко, а просто нетерпеливо. Затем положил ее ладонь на голову пса. Тот заскулил и постучал по полу хвостом.
Камилла почувствовала его прикосновение — теплое и живое. Ей пришло в голову сравнить графа со свернувшимся кольцом змеем — напружиненным, полным скрытой энергии. Его внутренний жар гипнотически завораживал. Она слегка подалась назад и взглянула на него:
— Я нисколько не боюсь. Уверена, ваш пес…
— Вы ему нравитесь.
— Как мило, — пробормотала она.
— Правда, нравитесь. Он умеет чувствовать характер человека. Ваш опекун его весьма настораживает.
Она выдавила из себя кривую улыбку:
— Вы желаете напомнить, милорд, что мы здесь на положении заключенных? И нас… задабривают? Что-то вроде того?
Она ожидала его гнева, но он иронически улыбнулся:
— Вроде того. Я оставлю здесь Аякса ради своего спокойствия и уверенности, что вы останетесь целы и невредимы в это темное время суток. Спокойной ночи, мисс Монтгомери.
— Постойте! — запротестовала она.
— Спокойной ночи, — повторил граф, повернулся и вышел, прикрыв за собою дверь так, что было ясно: любые протесты бесполезны.
Камилла проводила его взглядом сердитым и недоверчивым. Неужели он оставил собаку только потому, что подозревает ее? Или же потому, что хочет оградить ее от посягательств? Ее охраняют или остерегаются?
Ознакомительная версия.
