Втянув ноздрями воздух, Джордан медленно обвел пальцем контур подбородка Энни. Она подняла на него глаза, и в них промелькнула тень сомнения. Вот, хорошо… Значит, он уже встряхнул ее. Большим пальцем Джордан коснулся ее виска, затем приподнял подбородок девушки. Она кончиком языка нервно облизала пересохшие губы и широко распахнула глаза. Тоже хороший знак…
– Вы хотите, чтобы я поцеловал вас, мисс Эндрюс? – наклонившись, прошептал ей на ухо Джордан, касаясь щекой ее щеки. – Скажите, вы действительно этого хотите?
– Д-да… – едва слышно выдохнула Энни; дыхание ее участилось, а сердце затрепетало в горле.
Пальцами одной руки Джордан удерживал ее подбородок, а пальцы другой скользили по изящной шее девушки. Наконец медленно, очень медленно его губы приблизились к губам Энни. В последнюю секунду она крепко зажмурила глаза, а Джордан легонько коснулся ее губ.
Он хотел только преподать ей урок, лишь раз-другой коснуться ее губ и на том остановиться. Этого было бы достаточно.
Но сладость губ Энни поразила графа. Он приник к ним и в третий раз; когда же руки Энни взметнулись вверх и обняли его за шею, а сама она приподнялась на цыпочки, чтобы быть почти одного роста с ним, Джордан понял, что не может остановиться. И он никак не ожидал такой страсти в этой хрупкой мисс. Более того, никак не ожидал, что не сможет устоять перед ней.
Рука Джордана, ласкавшая ее шею, скользнула вниз по спине Энни, и он крепко прижал девушку к себе. Языки их тотчас же соприкоснулись, и Джордан, по-прежнему сжимая Энни в объятиях, осторожно прижал ее к стене дома. Затем взял ее лицо в ладони, склонился над ней и снова приник к ее губам. Она раскрыла губы ему навстречу, и он почувствовал, как задрожало восхитительное тело Энни. Она издала тихий стон, и Джордан ощутил, как затвердела его плоть. О Боже, как это случилось?! Он должен остановиться! Сейчас же! Целовать Энни, да еще у стены дома, – это безрассудство с его стороны. Он не собирался этого делать. Да-да, не собирался.
А она отвечала на его поцелуи как распутница, и – о Боже! – ему это понравилось, очень понравилось.
Лорд Эшборн наконец-то оторвался от ее губ, и Энни, опустив руки, в изумлении распахнула глаза, дрожа всем телом. Ей это показалось – или она действительно слышала не только гулкие удары собственного сердца, но и его учащенное дыхание?
Не смея взглянуть на лорда Эшборна, Энни потупила глаза, прижимая руку к животу, чтобы успокоить бабочек, порхавших там. Упершись рукой в холодную каменную стену, она мысленно воскликнула: «Господи, что это было?!»
Поцелуй. Да, но не только поцелуй. Во всем этом было и нечто большее. Нечто такое, чего Энни никогда не испытывала.
А лорд Эшборн, ни слова не говоря, развернулся на каблуках и пошел к дому. Слава богу, от него не последовало насмешливого замечания. Этого бы Энни не вынесла.
Она сосчитала до десяти и постаралась успокоиться. Криво улыбнувшись, пробормотала:
– А ведь лорд Эшборн оказался прав.
Да, она и в самом деле играла с игроком высочайшего класса. О чем она только думала, когда решила поиздеваться над ним таким образом? Просто она не могла стерпеть его самодовольство, вот и все. Он ею командовал, говорил, с кем она может танцевать, а с кем – нет. К тому же заявлял, что о распущенности и поцелуях ему известно буквально все. И она хотела сказать ему, что он – обманщик. Только теперь, когда лорд Эшборн поцеловал ее, она убедилась: он действительно все знал и о распущенности, и поцелуях.
Энни закусила губу, глядя вслед удалявшейся фигуре.
Она инстинктивно почувствовала, что этот поцелуй таил в себе опасность. Но еще опаснее было то, что следующие три недели ей предстояло провести в обществе лорда Эшборна.
Глава 8
Возвращаясь домой после бала у Линдуортов, она чувствовала себя ужасно неловко. Захмелевшая тетя Кларисса похрапывала в уголке экипажа, а Энни оправляла юбки, время от времени покашливала и смотрела в окно прекрасного экипажа лорда Эшборна. Сильно нервничая, она то и дело кусала губы, а также беспричинно открывала и закрывала сумочку – в общем, делала все, чтобы только забыть поцелуй с необыкновенным красавцем, сейчас сидевшим напротив.
Теперь-то она видела его в другом свете, но это лишь усложняло ситуацию. Будь все проклято! Лорд Эшборн был невероятнокрасив. Поразительно красив, когда сидишь напротив него в его замечательном экипаже. И насчет глаз графа Фрэнсис оказалась права. Его завораживающие серые глаза были изумительными, потрясающими. Казалось, они затягивают в свои глубины, и ты теряешься в этих серебристых озерах…
Такие мужчины, как лорд Эшборн, всегда пугали Энни. Он вращался в компании легкомысленных красавцев, то и дело заводивших скандальные связи. Но она, Энни, не желала такой жизни. Она хотела, чтобы у нее был один-единственный мужчина. Тот, который будет любить ее вечно, подарит ей детей и всегда будет рядом, несмотря ни на какие соблазны. Ей нужен мужчина преданный и искренний, а не такой красавец-повеса, как лорд Эшборн.
В сотый раз Энни задавала себе вопрос: какое же безумство подтолкнуло ее попросить лорда Эшборна поцеловать ее? Наверное, дело в том, что она прежде никогда не становилась объектом для насмешек, а тот факт, что лорд их подслушивал и вынудил Артура уйти, привел ее в ярость. Лорд Эшборн считал, что может безнаказанно делать все, что ему заблагорассудится. Его самодовольная дерзость вывела Энни из себя.
Он привык к женскому обожанию, и она собиралась бросить ему в лицо его поцелуй и посмеяться над ним. Столкнуть его с пьедестала. Но человек, поцеловавший ее, оказался прекрасным знатоком этого дела. Настолько искусным, что Энни прочувствовала его поцелуй… до самых кончиков пальцев. Но если граф так целовался, то что же он еще… Энни покачала головой. Нет-нет, больше никаких поцелуев с лордом Эшборном. Все, решено!
Она украдкой взглянула на него и тут же отвела глаза. Он находился в тени, и выражение его лица разглядеть было невозможно. Но у Энни сложилось ощущение, что он изучал ее, поэтому она избегала встречаться с ним взглядом. Она пристально смотрела в окно, но не могла запомнить ни одного здания из тех, мимо которых они проезжали.
Слава богу, скоро все это закончится. До возвращения Лили и Девона оставалось три недели. Но почему же у нее такое чувство, что эти три недели будут в ее жизни самыми длинными?
Мысли Энни вернулись к Артуру, и в груди защемило. Почему Артур не пригласил ее танцевать? Да, конечно, лорд Эшборн ясно дал ему понять, что не надо этого делать, но все же… Если бы он действительно хотел пригласить ее – разве не пригласил бы, несмотря ни на что? К глазам Энни подступили слезы. Тихонько вздохнув, она взглянула на лорда Эшборна, и тот посмотрел на нее с сочувствием. Ох, за это Энни была готова возненавидеть его!
А что подумает Артур, если узнает, что она целовалась в саду с лордом Эшборном? В том самом саду, в котором она несколькими минутами раньше стояла с ним… В том самом саду, где она егопросила поцеловать ее… Энни снова вздохнула. Но она ведь всего лишь пыталась доказать лорду Эшборну, что… О Господи, теперь она уже и сама не знала, что хотела доказать. Ох, как же все запуталось…
Но если честно, то она попросила его о поцелуе только лишь потому, что думала, он не сделает этого. Фрэнсис говорила, что он распутник, а таким, очевидно, все равно кого целовать. И то, что лорд Эшборн поцеловал ее, прямое тому подтверждение. Что ж, по крайней мере ей удалось узнать, что распутники умеют целоваться. Да, точно умеют. Теперь-то она понимала, какой глупой была ее просьба, но для взаимных упреков было уже слишком поздно. И потом, Энни не верила во взаимные упреки. Взаимные упреки на пять лет задержали счастье ее сестры и едва не превратили Лили… в овдовевшую старую деву. Да, если такое сочетание возможно, то Лили такой бы и стала. Взаимные упреки – это для людей, которые не слушают свое сердце, а она, Энни, никогда не сделает такую ошибку.
