Усталость сделала свое дело, и, когда Кэролайн погрузилась в сон, в ее сознании возникло лицо бедной миссис Кларк, держащей в руках платье из зеленого поплина… «О, я здесь не для того, чтобы состязаться с прелестными леди английских пэров или изображать кокетку, и даже не собираюсь пробовать. Я шапероне. И завтра докажу это. Не важно, что будет говорить этот мужчина, я сдержу гнев и обуздаю язык!»
Когда глубокий сон принимал ее в свои объятия, последнее, что возникло перед мысленным взором Кэрол, был Эш с присущим ему блеском, словно жеребец, вырывавшийся из узды, тянувшей его назад, — и поводья в ее руках.
Эш снова с недоверием посмотрел на стопку карточек и приглашений, лежавших на серебряном подносе на высокой конторке в его спальне. Годвин принес их вместе с завтраком, чтобы хозяин представлял, что его ждет в ближайшие дни и недели.
«Дед не мог выражаться фигурально, когда говорил, что сделал все для моего респектабельного зимнего сезона. Черт, здесь, по крайней мере, шесть приглашений, говорящих мне, как они жаждут моего участия и с каким нетерпением ждут встречи с моей подопечной мисс Таунзенд! Дневной прием? Нет, он не мог говорить серьезно!»
Эш взял в руки одно из приглашений, поражаясь странному повороту в его жизни. Со времени возвращения из Индии он не строил планов, осторожно охраняя себя от отливов и приливов светской жизни.
«Ты так долго блуждал в своих темных лесах, что, думаю, забыл, кто ты есть. Все дело в Индии, но это не важно». Слова деда пришли ему на ум и странным эхом отозвались в тишине комнаты. «Все дело в Индии…» — эти слова значили больше, чем кто-то мог предположить. Эш понимал, что каждый из членов «Джейда» будет нести свои личные шрамы до самой могилы. «Джейд» являлся тайным клубом, знаменитым своими красивыми и богатыми членами, тем не менее, пользующимися дурной славой. Группа строго охраняла свою секретность и распускала слухи о своем презрении к обществу, дабы держать всех в страхе. Мужчин связывали узы, не похожие ни на какие другие, но рана каждого была особой, и большинство своих ран Эш получил одним из первых.
Тогда он сидел пьяный в полумраке, ожидая худшего. Он почти не оказал сопротивления убийцам, ворвавшимся в дом. Эш приготовился к тому, что его убьют, и только позже в кромешной тьме подземелья испытал горькое чувство разочарования, поняв, что все еще жив, и это доставило ему сильную печаль.
Ни одна судьба не бывает настолько щедра, чтобы приносить исцеление после испытаний. Однако случайное богатство, свалившееся на них после печальной авантюры в темнице раджи, прошло долгий путь, прежде чем обеспечить членам «Джейда» независимость по возвращении в Англию.
Будучи иностранцами, они были захвачены в плен безумным раджой, который хотел использовать их в своих политических и финансовых играх. В том плену они не знали ничего, кроме страданий и грязи.
Потом произошел обмен секретами, и их жизнь изменилась навсегда.
Побег стал промыслом Божьим, не иначе. Разумеется, Эш прекрасно понимал, что ни один из них никогда не забудет эти слова: «Все дело в Индии». «Особенно я — призраки редко бывают милосердны. И я до сих пор не могу произнести ее имя…»
Даже сейчас мысли об Индии причиняли столь резкую боль, что Эш подавил невольно вырвавшийся стон. И следом за этим родилось желание забыть все, пусть даже через безумное расслабление от близости нежной женской кожи и откровенного приглашения женского тела. Он потерял свое сердце в Индии и поклялся, выйдя из тюрьмы, никогда больше так не рисковать в любви. Вместо этого Эш с головой окунулся в светскую жизнь, пытаясь спрятать боль. К черту воздержание!
Приглашения, которые он держал в руке, вновь привлекли его внимание. Никто из его друзей не поверил бы, в какую западню он угодил. И он намеревался сочинить несколько писем, предупреждая их, что, к сожалению, будет занят большую часть сезона, в надежде избежать тем самым многих вопросов. Если все пойдет, как он ожидал, они, поскучав какое-то время без его общества, обратят свои взгляды на кого-нибудь еще, пока вся эта история не закончится.
Часы на камине ударили один раз. Эш потянулся и отошел от стола. Голова болела, день был долгий. Он не стал звать слугу и разделся сам, предпочтя одиночество. Снял рубашку, положил ее на кушетку, взялся за пуговицы на бриджах.
Скрип двери привлек его внимание. Никто из слуг не посмел бы войти в спальню хозяина без приказа. Тело мгновенно напряглось, адреналин спровоцировал быструю инстинктивную реакцию.
Тихо ступая босыми ногами, Эш осторожно подобрался к двери и, прижавшись спиной к стене, застыл в ожидании. Дверь закрывала его от неожиданного гостя, давая ему преимущество. Эш стоял, сжав кулаки, на него снизошло холодное спокойствие, когда защелка снова скрипнула.
«Я безоружен, но, учитывая элемент неожиданности, смогу победить. Если…»
Дверь медленно отворилась, впуская злодея…
Мисс Кэролайн Таунзенд проскользнула в комнату, ее русые волосы водопадом роскошных кудрей спускались по спине почти до талии. На ней не было ничего, кроме простой ночной рубашки, отделанной кружевом по глубокому вырезу, открывавшему потрясающе гладкую кожу ключиц и плеч, пока она тихо ступала мимо него. Приглушенный свет придавал нежный медовый оттенок ее коже и отражался золотым блеском в ее волосах.
Но больше всего Эша поразил силуэт ее фигуры, прекрасно видный, стоило ей остановиться перед лампой, горевшей на столе. Материал рубашки не скрывал ни мягких изгибов талии и бедер, ни упругих ягодиц. Полные и высокие груди были свободны от корсета. А розовые соски так и жаждали мужского внимания, поцелуев и жадных ласк. Бедра были достаточно широкими, Эш оценил это и невольно улыбнулся, а ягодицы — невозможно привлекательными. Его руки жаждали исследовать каждую округлость, каждый изгиб и поскорее прижать их к себе.
Его мужское достоинство стало болезненно твердым под наполовину расстегнутыми бриджами. Знакомое томление побуждало Эша закончить эту неожиданную встречу как можно быстрее.
«Она провоцирует меня? Может быть, это часть ее плана?»
Эта мысль помогла ему взять себя в руки и не поддаться растущему вожделению. Зачем, ради всего святого, мисс Таунзенд вошла в его комнату?
— Мисс Таунзенд? — Эш шагнул вперед, не заботясь о том, чтобы накинуть сюртук. «К чему фальшивая скромность? Только для того, чтобы маленький «терьер» ощутил вкус собственного колдовства?» — Если вы восприняли мои слова буквально и пришли уложить меня в постель…
Кэролайн повернулась лицом к нему, и Эш сразу понял: что-то не так. Глаза, в которых всегда светился ум, теперь были затянуты странным мечтательным светом. Она улыбалась, как будто они были старыми и хорошими друзьями, и он не мог не почувствовать несомненную прелесть этой мягкой, женственной Кэролайн.
