Судя по обстановке в доме, по рассказам миссис Феллоуз, по большому количеству слуг, лорд Равенскар принадлежал как раз к таким беспутным повесам.
О таких людях ее отец всегда очень нелестно отзывался. И возможно, этот лорд Равенскар еще и развратник, каким генерал Шелдон считал сэра Харвея.
Если в нем сохранились хоть остатки совести, думала Ромара, она должна уговорить его помочь Кэрил. Ей просто больше не к кому обратиться.
С другой стороны, существовала еще одна опасность: вдруг человек, за которого она вышла замуж, не интересуется ничем, кроме собственных удовольствий и развлечений?
И что теперь делать ей, попавшей по его милости в такое, мягко говоря, затруднительное положение? Впрочем, с этим можно будет разобраться и потом. Сейчас надо срочно решить, что же делать с Кэрил, а все остальные проблемы до поры до времени выбросить из головы.
Потом Ромара подумала, что еще довольно рано и вряд ни лорд Равенскар успел напиться. К тому же миссис Феллоуз говорила, что у него сегодня неплохое настроение, по крайней мере он не взбешен.
Она старалась спокойно и здраво обдумать предстоящий разговор, следя, чтобы мысли были четкими и ясными. По сердце ее тревожно забилось, во рту пересохло и руки задрожали, когда после довольно продолжительного ожидания она услышала голоса за дверью своей комнаты.
Миссис Феллоуз отвечала на вопрос, заданный чьим-то низким мужским голосом.
Когда дверь открылась, Ромара задержала дыхание.
— Его светлость! — объявила миссис Феллоуз, и на пороге комнаты появился мужчина.
Ромара почему-то раньше даже не задумывалась над вопросом, каков из себя лорд Равенскар. Достаточно было ее уверенности в том, что это кутила, дебошир и распутник, скорее всего разодетый как петух и с вечно красным лицом, как у сэра Харвея. Еще хуже, если правы окажутся карикатуристы-газетчики, которые изображали принца Уэльского и его закадычных приятелей с отекшими перекошенными лицами, опухшими глазами, измятыми галстуками и выступающими вперед животами.
Но теперь, с первого взгляда на вошедшего в комнату Ромара поняла, что это совсем другой человек. Он был высоким, гораздо выше, чем она представляла, широкоплечим и, бесспорно, красивым мужчиной. Одет лорд Равенскар был безукоризненно, его высокий шейный платок и уголки воротника сорочки сияли белизной. Из жилетного кармана, поблескивая, спускалась изящного плетения цепочка от часов. Весь его вид говорил о достоинстве. Как учил Красавчик Бруммель, одежда должна быть частью человека, его второй кожей, и ни в коем случае не бросаться в глаза.
Лорд Равенскар прошел через комнату.
У Ромары не хватило духу смотреть на приближающегося к ней мужчину: она побоялась увидеть на его лице отвращение или удивление. В смятении она опустила глаза.
— Вы просили меня зайти к вам, — произнес лорд Равенскар.
— Д-да.
Даже это простое слово далось ей с трудом.
— Каждый день я справлялся, можно ли вас навестить, — продолжил молодой человек, — но сэр Уильям запретил беспокоить его пациентку.
— Мне очень нужно было… увидеться с вами, — проговорила Ромара прерывающимся, немного сиплым голосом. — Я хочу попросить вас… кое-что сделать для меня.
— Понимаю, — вежливо ответил лорд Равенскар, — и, конечно, должен извиниться перед вами.
— Нет, нет… пожалуйста, — прервала его речь Ромара и нетерпеливо повела рукой.
Лорд Равенскар, казалось, был очень удивлен ее поведением, но хранил молчание, поэтому она продолжала:
— Л не хочу пока говорить про себя. Мы можем обсудить это позже. Но сейчас мне очень нужна ваша помощь. Причем немедленно!
Норд Равенскар опустился на стул напротив Ромары.
— Конечно, я помогу вам, я сделаю все, что в моих силах, — сказал он, — но боюсь, что это довольно затруднительное положение…
— Не в этом дело, — снова перебила его Ромара, — речь идет… о моей сестре.
Темные брови лорда Равенскара просто поползли на лоб, словно ему показалось очень странным и любопытным такое беспокойство о делах сестры, когда в пору поставить весь мир с ног на голову из-за собственных проблем.
— О вашей сестре? — в недоумении переспросил он.
— Да, она живет в соседнем доме, у сэра Харвея Уичболда.
— Значит, вы приехали в гости к сестре, а он обошелся с вами таким ужасным образом?!
— Видите ли, он очень рассердился… потому что она вызвала
меня, прислав мне письмо, — объяснила Ромара, — а ему ничего… про это не сказала. И он… вытолкал меня из своего дома.
— Так, понятно, — процедил лорд Равенскар. Он явно осуждал сэра Харвея Уичболда за такое поведение.
— Пожалуйста… помогите Кэрил… ведь я сама сейчас ничего не могу сделать, — уговаривала она.
— И что я должен, по-вашему, сделать? — спросил лорд Равенскар.
— Заберите ее оттуда! Сэр Харвей… он мучает ее, он с ней ужасно обращается. Я сама видела, как он ее бьет.
— Я всегда знал, что он ничтожество, низкий человек! — воскликнул лорд Равенскар. — А его недостойное поведение по отношению к вам и к вашей сестре только подтверждает, что я не заблуждался на его счет.
Он прервал свою гневную тираду и спросил:
— Скажите, а вы уверены, что ваша сестра желает уйти от него? Ромара стиснула руки:
— Он уговорил Кэрил… бежать вместе с ним… после того, как наш отец запретил ему появляться у нас в доме.
— Насколько я понимаю, он обещал на ней жениться?
Ромара попыталась в ответ кивнуть головой, но не смогла и лишь поморщилась от боли:
— Да, обещал, и не один раз, а тысячи, к тому же Кэрил любила его.
На лице лорда Равенскара мелькнуло насмешливо-презрительное выражение, и она поспешно добавила:
— Понимаете, она никогда в своей жизни не встречала таких мужчин. К тому же, хотя она и была очень хорошенькая, немногие джентльмены в Хантингдоншире говорили ей об этом.
— Значит, Уичболд попросту сбил ее с толку, — с презрением произнес лорд Равенскар. — Больше чем уверен, этот субъект не в первый раз поступил подобным образом.
— По я ни капли не сомневалась, хотя отец запретил мне общаться с Кэрил, что сэр Харвей женился на ней.
— Напрасно вы надеялись, что этот болтун сдержит свое слово, — резко сказал молодой человек. — Мне непонятно одно: раз ваша сестра так хочет уйти от него, почему она до сих пор этого не сделала?
— Он запер ее в доме и обращается с ней почти как с заключенной, — ответила Ромара, — и к тому же…
В комнате воцарилось молчание, и лорд Равенскар увидел, как покраснела щека девушки, не закрытая повязкой.
— У нее… будет ребенок! — тихо закончила Ромара.
— Что ж, этого следовало ожидать.
