Глава 6
Освещенный факелами двор охраняли солдаты. Аланис в шелковом пеньюаре, с влажными после ванны волосами подошла к постели раненого.
Эрос застонал и зашевелился во сне.
Аланис пощупала его лоб. Жара не было. Дыхание стало ровнее, но Аланис не могла отвести от него глаз.
Он буквально гипнотизировал ее. Нормально ли, что внучка герцога Делламора выхаживает печально знаменитого пирата?
– Кто ты? – прошептала она, и ее взгляд упал на золотой медальон на его груди.
Аланис приподняла его и поднесла к свету. Медальон в форме средневекового щита был поделен крестом на четыре части. По диагонали располагались две фигуры: орел с распростертыми крыльями и змея на пурпурном фоне флага Эроса. Герб напоминал тот, который висел у него в каюте. Внизу надпись: «Fama perpetua est».
Аланис вернула медальон на место.
Эрос крепко спал. Она коснулась его лежавшей на простыне руки. Он тотчас же проснулся.
Из-под тяжелых век на нее смотрели сверкающие сапфиры.
– Где я? – спросил он.
– Не помнишь? Ты по глупости предпочел осушить одну из бутылок бренди Лукаса, вместо того чтобы выпить настойки опия. Ты, кстати, в его доме. В моей спальне.
Он слабо улыбнулся.
– Теперь вспомнил. А что с моим кораблем? Его конфисковали?
– После того как Джованни и Нико принесли тебя сюда, корабль отчалил. Твоя сестра осталась.
– Где ты будешь спать? Здесь со мной? – спросил он с надеждой.
Пропустив мимо ушей его вопрос, Аланис сняла повязку и осмотрела швы. Кровотечение прекратилось, кожа подживала. Аланис осторожно нанесла на шов мазь.
– Что значит надпись на латыни на твоем медальоне?
Его взгляд устремился вдаль.
– Смерть горька. Слава вечна. – Эрос отвел глаза.
– Тебе нужно поспать. Завтра проснешься другим человеком. Я оставлю тебе питье и это…
Эрос повернул голову на подушке. Кувшин с водой и стакан стояли на полочке в пределах досягаемости, рядом с ними лежал апельсин, который бросила ему Джасмин.
Аланис уже собиралась уйти, чтобы побыть в соседней гостиной, пока он не уснет, и взялась за ручку двери.
– Аланис.
Она обернулась.
– Спасибо.
На другой день Аланис пошла в кабинет Лукаса. Из открытых окон открывался вид на порт Кингстона: оживленную маленькую гавань с множеством судов, беленными известью домами, пальмами и восхитительным бирюзовым морем. Перспектива провести последующие годы своей жизни на этом острове представлялась ей весьма заманчивой. От нее лишь требовалось приспособиться к тропическому климату. Она открыла веер и собиралась уже войти внутрь, когда ее остановили донесшиеся из кабинета громкие сердитые голоса.
– Ты не можешь повесить моего брата, – бушевала Джасмин. – Он сохранил тебе жизнь, потому что я попросила его об этом!
– Королева послала меня с поручением навести порядок на этих островах, и твой брат получит то, что заслужил, на перекладине! – резко ответил Лукас. – Он держал в плену мою невесту на своем корабле, полном головорезов. Бог знает, что ей пришлось там пережить.
– Леди Аланис с радостью вызвалась ухаживать за моим раненым братом, Хантер. К тому же ты не слишком часто вспоминал о своей невесте, пока она находилась в Англии. А теперь вдруг встревожился, поняв, что ей понравился Эрос?
Аланис с трудом удержалась от желания ворваться внутрь и высказать свое мнение.
– Можешь молиться на него как на Бога, но он не бог, – прорычал Лукас. – И хотя я сомневаюсь в его человечности, он, смею тебя заверить, человек из плоти и крови худшего сорта, к тому же смертный!
– Боже, ты все еще ревнуешь! – рассмеялась Джасмин. – Из-за меня или из-за леди Аланис? Ты полагаешь, она влюблена в него?
Аланис затаила дыхание, надеясь услышать ответ Лукаса.
– По твоей милости я все это время думал, что он твой любовник. Потом ты перешла на его сторону! Но он практически обречен. Нет такой страны, которая не добивалась бы его ареста. Я не могу его освободить. Не имею права. Но если бы даже имел, все равно не простил бы.
– Я никогда не говорила, что он мой любовник. Ты сам так решил.
– Ты не сочла нужным прояснить истинную природу ваших отношений. Тебе нравилось вызывать во мне необузданную ревность?
Проглотив слезы, Аланис приняла неотвратимую правду, они были не просто любовниками, они любили друг друга. Не солнце и не свобода ждали ее здесь, а сердечная мука. Слава Богу, она взяла инициативу в свои руки и сама приехала сюда. Не сделай она этого, то понапрасну потратила бы годы, сидя в ожидании, когда Лукас вернется и женится на ней. Но почему ей так больно?
Дверь открылась.
– Аланис, ты! – воскликнул Лукас в замешательстве. – Я как раз хотел найти тебя и… Можно Джасмин взглянуть на своего брата в твоих покоях, а мы с тобой пока побеседуем у меня в кабинете?
– Разумеется, – холодно ответила Аланис. – Он ее брат. Надеюсь, выставленная тобой охрана ее пропустит. У меня такое ощущение, будто я живу в тюрьме.
– До тех пор, пока желаешь выхаживать в своей спальне опасного преступника, тебя будут окружать солдаты для твоей же безопасности.
Так мог рассуждать либо лицемер, либо идиот.
– Ты считаешь необходимым охранять меня от раненого, который едва в состоянии открыть глаза?
– Да. – Проводив Джасмин до лестницы, Лукас пригласил Аланис в кабинет. – Сегодня утром прибыл «Розовый берилл», – объявил Лукас, закрывая за ними двери. Он усадил Аланис в кресло у своего стола, а сам занял свое рабочее место. – У меня был долгий разговор с капитаном Макги. Разрушения и жестокость – вот что оставляет за собой твой пират, и все же ты покровительствуешь ему. Что я должен думать, Аланис? Что скажу твоему деду?
– Интересный вопрос, – ответила Аланис мрачно.
– Ситуация зашла слишком далеко. Я не потерплю подобного своенравия.
– Ты изменился. Вчера мне показалось, что Ямайка исправила тебя. Но теперь вижу, что ошиблась. Три года мы не виделись, но ты даже не улыбнулся, увидев меня. Если хочешь, чтобы я уехала, так и скажи.
– Мой отец просил что-нибудь передать?
– Когда в последний раз я видела графа, он пребывал в добром здравии. Шлет тебе наилучшие пожелания.
– Спасибо. Мы не слишком хорошо расстались, когда я покидал Англию. Он сказал, что я его единственный наследник, что он не хочет мною рисковать и уж если я настаиваю на своем участии в войне, то должен делать это рядом с Мальборо. Он считает меня плохим наследником и успокаивает себя лишь тем, что его внуки будут наполовину Делламорами.
Неодобрение графа было для Лукаса больной темой.
– Его сиятельство очень гордится тобой, – заверила его Аланис.
