Глядя на захлопнувшуюся дверь, Несса говорила себе: «Граф такой же мужчина, как и все другие, так что нужно сохранять достоинство». Возможно, она и некрасивая, зато благоразумная. Может, граф Презирает ее за внешность, но он увидит, что она способна противостоять ему. Увы, его взгляд чуть не отбросил ее назад, когда она храбро повернулась к нему.
Несса опустила глаза — она пыталась собраться с духом. Главная ее задача — облегчить путь Алерии, и она не дрогнет даже перед Ледяным Воином, который так холоден, что его не трогают ничьи чувства. Но все же он должен понять, должен проявить хоть какое-то уважение…
— Зачем так ее злить? — спросила Несса, поднимая глаза на графа.
Он невесело хохотнул:
— Она сказала мне, что решила: свадьбы не будет. Я был вынужден сказать ей, что не она принимает решения! Это король уговорил меня взять ее в жены.
Несса в изумлении уставилась на собеседника.
— Вы так ей и сказали? — Сообщить Алерии, что мужчину уговорили на ней жениться, — значит нанести ей смертельное оскорбление.
— Нет, не так, — последовал ответ. — Я просто сказал, что она не сокровище и что я беру ее в жены лишь из почтения к королю.
Несса снова потупилась. Это было еще хуже, чем она ожидала.
Гаррик подошел к ней почти вплотную и, скрестив на груди руки, заявил:
— Я обещал королю, а я держу свои обещания! Сестра просит вас, чтобы вы объяснили мне, что она не будет делать то, чего не хочет? Лучше объясните ей, что она будет делать то, что ей прикажут!
Несса лишь усилием воли сдержала вспышку гнева, но в ее зеленых глазах, казалось, заплясали языки пламени. С вызовом глядя на графа, она проговорила:
— Может быть, в битве за уступчивость Алерии легче будет победить, если проявить такт, а не оскорблять ее?
— Такт?! — Он повысил голос. — Но ведь она заявляет мне, что не желает подчиняться. Лучше внушите ей, чтобы побереглась и приняла как должное: ни одна женщина не будет властвовать надо мной — красивая она или нет. — Он от души презирал тех глупцов, которые потакали всем капризам тщеславных женщин.
Тут Несса наконец не выдержала и тоже повысила голос:
— Вы должны были хоть немного поухаживать за ней, проявить хоть чуточку любезности!
«Оказывается, эта голубка умеет браниться не хуже болтливой сороки», — с усмешкой подумал граф. Пристально глядя на Нессу, он спросил:
— А где же кротость, где сердечное желание мира — все то, чем должна обладать монахиня?
От охватившего ее чувства унижения Несса закрыла глаза. Так и есть, он понял ее натуру и вынес приговор: она не достойна быть монахиней. Он догадался не только об этом — несомненно, он понял, что она желает быть красивой, и заклеймил ее как глупую и тщеславную женщину. Собравшись с духом, она сказала:
— Я не монахиня. Пока еще.
Граф улыбнулся — это заявление почему-то обрадовало его. Но почему? Он предпочел не думать об этом.
Его неожиданная улыбка успокоила Нессу. Человек изо льда не мог бы так улыбаться. Немного помедлив, Несса продолжила:
— К тому же защищать сестру — мой долг. Она у меня на первом месте.
Вот еще одно доказательство отсутствия призвания! От радости Гаррик чуть не засмеялся.
— Вы отправляетесь к святым сестрам? Им будет интересно узнать, что защита смертных для вас важнее, чем бессмертие души.
Несса готова была топнуть ногой, как Алерия. Поспешив исправить ошибку, она сказала:
— Разве Христос не говорит: «То, что вы сделали меньшему из моих братьев, вы сделали мне»? — Гордая знанием Библии и умением цитировать, Несса приободрилась. — «Не больше ли я обязан собственной крови?» — С ее точки зрения, она одержала триумфальную победу.
Гаррик кивнул, но глаза его смеялись.
— А разве Христос также не говорит, что первая и главная заповедь — «Возлюби Господа Бога твоего всей душой твоей и всем разумением твоим»?
Хотя в большинстве своем люди боятся и почитают Бога, мало кто, кроме церковников, знает Его слова. Пораженная тем, что граф знал Священное Писание и мог его цитировать в своих целях, Несса затрепетала и, утратив уверенность в себе, выпалила нечто совсем неуместное:
— Не зря Алерия сказала, что вы холодный как лед, как человек, не имеющий души!
Густые черные ресницы опустились, остались только узкие щелки, сквозь которые сверкали серые, как серебро, глаза. Многие назьгвали его холодным как лед, и это только забавляло графа. Но когда эта женщина так его назвала, ему изменила обычная выдержка.
— Холодный? — Он не ждал ответа.
Встревоженная чувственной улыбкой, появившейся на его лице, Несса хотела отступить, но не могла пошевелиться — как кролик перед удавом, не могла пошевелиться, даже когда сильные мужские руки обхватили ее за плечи и сжали, словно тиски. Как-то она слышала, что лед может обжигать, но до сегодняшнего дня этому не верила.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Гаррик наклонил голову и попробовал на вкус невинные, нецелованные губы. Они были сладки, как первые ягоды лета, после которых остается неутоленный голод и ты, обдирая руки о колючий кустарник, тянешься за следующей ягодой.
Объятия графа не причиняли боли, хотя руки у него были сильные. И эта мягкость пугала больше, чем жестокость, — она понуждала броситься в огонь его льда, огонь столь жаркий, что Несса таяла от искушения.
Гаррик откинул покрывало с головы девушки и погрузил пальцы в копну густых кудрей. Они оказались такими мягкими, какими он их видел в постыдных мечтах. Он намотал локон на руку, так что ее голова запрокинулась и губам предстала изящная и беззащитная шея. Кожа у нее была как атлас — свежая, весенняя…
Огонь переместился с губ на шею, и Несса задыхалась от удовольствия; боль желания пересиливала чувство вины.
— Плотский грех. — Несса не знала, что произнесла эти слова вслух, но на Гаррика словно вылили ушат воды — он опустил руки и поднял глаза к небесам, откуда на него, конечно же, смотрел сейчас негодующий Господь.
Внезапно получив свободу, Несса осталась стоять неподвижно, вся во власти его чар, как будто в пламенном объятии его лед передался ей и она обратилась в соляной столп, как жена Лота. «Нет, — говорила она себе, — жену Лота Бог наказал за непослушание». Но совесть посмеялась над нелепой попыткой оправдаться: а разве она, Несса, сделала не то же самое? На пороге принесения обета безбрачия она поддалась пылу мужчины, но ведь такой жар поднимается из обители дьявола! И то, что граф занимает все ее мысли и побуждает к поступкам, исходит из того же источника! Она в испуге посмотрела на него — высокого, темного, немыслимо красивого, как Люцифер перед падением.
Несса в ужасе бросилась бежать, как будто за ней гнались все дьяволы ада.
