Клерк неуверенно взглянул на нее, но просьбу выполнил.
Сердце Кларри учащенно билось, пока она ждала. Сейчас она желала только одного: не упустить последнего шанса помириться с Уэсли и сказать ему, как она была не права, тая´ на него обиду все эти годы.
Телефонист соединил, и клерк спросил об Уэсли.
— Вот как, понятно. Одну минуту.
Он взглянул на Кларри.
— Мистер Уэсли уехал на вокзал. Но они могут передать ему ваше сообщение.
Кларри разочарованно покачала головой.
— Нет, ничего не надо передавать, спасибо, — ответил клерк и повесил трубку.
Поблагодарив его за помощь, Кларри, стуча каблуками, побежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
Лавируя между конными повозками, автомобилями и грузчиками, толкающими перед собой бочки, она пробиралась по запруженной пристани к крутому подъему, ведущему к вокзалу. Поднявшись до половины, Кларри, запыхавшись, остановилась отдышаться.
— Кларри! — окликнул ее мужской голос. — Что ты тут делаешь?
Ее догнал фургон «Чайной компании Тайнсайда». На козлах сидел Джек.
— Мне нужно на вокзал, — задыхаясь, сказала Кларри.
— Тебе повезло, я как раз везу заказ в ту сторону, — произнес Джек, улыбаясь. — Давай, запрыгивай, я тебя подвезу.
Пока они ехали по улицам к Центральному вокзалу, Кларри вкратце рассказала Джеку о визите Вэрити, о письме от Уилла и о том, как она столько времени ошибалась насчет Уэсли.
— Я просто хочу объясниться с ним перед тем, как он уедет в Африку, — закончила она.
Джек кивнул.
— Олив всегда говорила, что тебе следовало выйти за него, когда вы еще были в Индии. Но тогда я никогда не встретил бы ее, правда?
Подъехав к каменному портику, он остановился.
— Желаю найти Уэсли Робсона. Удачи тебе, Кларри!
Служащий вокзала сообщил ей, что ближайший поезд до Лондона отходит через десять минут от четвертой платформы, и указал в сторону моста. Купив билет для входа на перрон, Кларри побежала туда со всех ног. Поезд уже был подан, и носильщики сновали с багажом пассажиров. Кларри вглядывалась в толпы отъезжающих и провожающих в поисках Уэсли. Вдруг она с тревогой подумала о том, что с ним может быть Генриэтта. Разве она не говорила как-то, что очень любит приезжать на север? Кларри остановилась в замешательстве, растеряв почти всю свою решимость. Она опоздала. Она лишь выставит себя на посмешище на этом переполненном людьми перроне, если все же отыщет его.
— Кларисса? — позвал ее знакомый голос.
Она быстро обернулась. В Англии был только один человек, который так ее называл. Уэсли свесился из открытой двери вагона. Кларри бросилась к нему, но отшатнулась, глянув на его хмурое красивое лицо. У нее перехватило дыхание от избытка чувств. Она стояла, не в силах вымолвить ни слова. Уэсли спустился на платформу.
— В чем дело? Что-то случилось?
Она покачала головой. Ей на глаза навернулись слезы. Уэсли взял ее под руку и отвел в сторону, затем, осмотревшись, кивком головы указал на небольшой зал ожидания. Там никого не было, и Уэсли закрыл за ними дверь.
— Ну, рассказывайте, — произнес он, стоя к ней вплотную, но все же не касаясь ее.
Кларри рассказала о Вэрити и о письме.
— И теперь я знаю все о «Стэйбл трейдинг», — заключила она охрипшим голосом. — Это вы спасли «Чайную Герберта».
— Разумеется, — проговорил Уэсли, сурово глядя на нее.
— Почему вы мне об этом не сказали?
— Потому что знал, как вы горды, — ответил он. — Вы, скорее всего, бросили бы мне эти деньги в лицо.
Кларри залилась краской.
— Да, пожалуй, я могла бы так поступить, — признала она, — но Уилл хотел, чтобы я обо всем узнала. Он хотел, чтобы я изменила отношение к вам. Он хотел, чтобы мы стали друзьями.
Уэсли посмотрел на нее с сомнением.
— Значит, вы делаете это ради памяти об Уилле?
— Не только, — сказала Кларри. — Я хотела попросить у вас прощения.
Он ничего на это не сказал, и она продолжила:
— Я прошу прощения за то, что была несправедлива к вам и возлагала на вас вину за несчастья, обрушившиеся на мое семейство. Мой отец ошибался на ваш счет, Уэсли. Он очень сильно ошибался. Вы поддержали Уилла и помогли мне, даже не надеясь на благодарность. Так не мог поступить эгоистичный и бессердечный человек, а добрый и великодушный мог.
Она посмотрела Уэсли прямо в глаза.
— Я хотела поблагодарить вас и внести ясность в наши отношения, до того как вы уедете.
— Ох, Кларисса!
Уэсли глубоко вздохнул, глядя на нее с безграничным сожалением.
— Почему мы с вами столько лет не могли найти общий язык? Я запретил Уиллу говорить вам правду о «Стэйбл трейдинг», потому что не хотел, чтобы вы чувствовали себя хоть чем-то обязанной мне. И если бы вы испытали симпатию ко мне, мне хотелось, чтобы это было не из-за финансовых обязательств. Я с самого начала поступил неправильно, предложив вам свою руку как способ спасти Белгури и скрыв то, что хотел предложить вам на самом деле.
— А что вы хотели мне предложить? — спросила Кларри, замирая.
— Свое сердце, — сказал он, сверкнув глазами.
У Кларри внутри все сжалось. Ее терзало сожаление, что они так поздно все выяснили.
— В этом виноваты не только вы, — прошептала она. — Мое упрямство не позволяло мне признаться в своих чувствах к вам.
Уэсли впился в нее взглядом.
— Так я был прав? Я вам был не безразличен?
Кивнув, Кларри отвела глаза.
— Очень не безразличны, — тихо произнесла она.
Расставание с Уэсли было настолько мучительным, что ей хотелось поскорее с этим покончить.
— Вы опоздаете на поезд. Он отправляется с минуты на минуту.
Она шагнула в сторону, чтобы Уэсли не видел слез, заблестевших у нее на ресницах.
— Я желаю вам удачи в Африке, Уэсли, — проговорила Кларри так твердо, как только могла. — И вам, и вашей жене.
Уэсли схватил ее за руку.
— Что вы сказали? — спросил он, пристально глядя ей в лицо. — Вы думаете, я женат?
— Ну д-да, — запнулась Кларри. — На мисс Листер-Браун.
Вздохнув с досадой, он покачал головой.
— Мы с Генриэттой не поженились. Мы бог весть как долго были помолвлены, но я все откладывал венчание. В конце концов я разорвал нашу помолвку, когда вернулся из Франции.
— Понятно, — сказала Кларри.
— Нет, не думаю, что вам понятно, — произнес Уэсли.
Он придвинулся ближе к ней.
— Я понимал, что никогда не женюсь на Генриэтте, потому что влюблен в вас.
Сердце Кларри едва не выскочило из груди.
— Когда я встретил вас на поминальной службе, мои чувства к вам вспыхнули с новой силой. А когда я увидел вас с тем молодым доктором, я чуть не умер от ревности.
