– Предположим, то время вернулось назад. Какой выбор сделали бы вы теперь? Могли бы вы снова ступить на путь разбоя?
Морган молчал. Дизайр крепко сжала ему руку, как бы предупреждая, что он не должен горячиться в этот, может быть, самый важный в жизни момент и найти подобающие слова.
– Вы задали трудный вопрос, ваше величество, – ответил Морган. – Может быть, я поступил бы точно так же. Ни один человек не знает все про себя и не может наверняка быть уверенным в своих будущих поступках.
Карл улыбнулся.
– Мне импонирует ваша честность, Тренчард. Не каждый на вашем месте позволил бы себе подобные откровения.
Карл повернулся к Дизайр.
– Вы просили меня воспользоваться моей прерогативой и помиловать Моргана Тренчарда. Считайте, что я удовлетворил вашу просьбу, мисс Гилфорд.
Потеряв голову от счастья, Дизайр чуть было не бросилась с объятиями к Моргану. Она так истосковалась за все время их разлуки, и только присутствие короля заставило ее сдержать свои чувства.
– А что будет с Енохом Ходжесом, ваше величество? – спросил Морган.
– Ходжес тоже помилован.
– Благодарю вас, ваше величество.
Морган встал и поклонился королю, сохраняя спокойствие и достоинство.
– Что касается Пендаррена, – продолжал король, – это сложный вопрос. Пока я не могу решить его. Видите ли, когда я вернул себе трон, ваше поместье, как и многие другие, было разорено. Пашни заросли сорняками. Никто из законных наследников не заявлял о своих правах. Тогда я отдал поместье лорду Уиндхэму в знак признательности за его преданность моему отцу.
– Но Морган не мог заявить о своих правах, потому что находился в то время далеко от Англии, – возразила Дизайр.
– Сейчас поздно говорить об этом. Я отдал поместье другому человеку. А Стюарты, как вам известно, верны своим обещаниям.
Дизайр промолчала. Она хорошо помнила эти слова. И вместе с тем несомненно, что Морган, будучи помилованным, в конечном счете, тоже имел право на свою собственность.
– Я очень признателен вам, ваше величество, – сказал Морган, – но в настоящее время, пожалуй, я и сам не захотел бы возвращаться в Пендаррен, даже если бы вы вернули мне законные права на наследство.
– И что же помешало бы вам сделать это, Тренчард?
– Бродячая жизнь меняет человека, – ответил Морган. – Теперь я начинаю думать, что жизнь сквайра, проживающего в провинции, наверное, показалась бы мне скучной. И к тому же…
– Продолжайте, – настаивал король.
– Сплетни распространяются быстро. Доберутся они и до Корнуолла. Когда мои соседи узнают, что в прошлом я был разбойником с большой дороги и меня ждала виселица в Тайберне, то мне будет нелегко общаться с ними. А что я скажу в свое оправдание?
Король с удивлением посмотрел на него.
– Никогда бы не подумал, что вы принадлежите к числу тех, кто может испугаться злых языков.
– Я думаю не о себе, а о своей жене, – пояснил Морган. – Такой скромной и воспитанной женщине, как она, пришлось бы испытывать большие страдания, если бы ее соседи…
– Ты говоришь о жене? – Потрясенная услышанным, Дизайр застыла с широко раскрытыми глазами. Даже непроницаемое лицо Карла как-то смягчилось.
Морган схватил ее за руки и так сильно сжал их, что она охнула от боли. Когда он заговорил, его голос срывался от волнения.
– В ту ночь в камере, когда весь мир был объят огнем, мы с тобой дали друг другу клятву, помнишь? С того времени ты стала моей женой. Все остальное для меня не имело значения. – С этими словами он нежно улыбнулся ей. – А все официальные церемонии мы устроим при первой же возможности. Все будет как положено.
Не обращая внимания на короля, он крепко обнял ее и прижал к себе. Король поднялся с кресла.
– Все это, конечно, хорошо, – заметил он, – но для того, чтобы содержать жену, вам потребуются некоторые средства. Я совершенно согласен, что счастье вашей жены не должно омрачаться слухами о вашем прошлом. А что вы скажете, если я дарую вам земельные владения в одной из наших заморских колоний?
Морган вопросительно посмотрел на Дизайр. Та согласно кивнула головой.
– Я принимаю ваш щедрый дар, ваше величество. И делаю это с огромным удовольствием, – сказал Морган.
– В таком случае мы утрясем все формальности с передачей земель в самое короткое время.
Король позволил себе расслабиться. Чуть заметная улыбка тронула его губы.
– Не сомневаюсь, что в Новом Свете перед вами откроется немало возможностей. Даже при таком неукротимом характере, как у нас, Тренчард, там можно найти себе дело по душе.
Размашистыми шагами Карл направился к двери. Прежде чем покинуть комнату, он задержался на секунду.
– Сейчас уже довольно поздно, – сказал он, – подобрать вам подходящее жилье здесь во дворце. Может быть, мисс Гилфорд позволит вам разместиться в ее апартаментах.
– Я согласна, ваше величество, – не задумываясь, выпалила Дизайр и тут же смутилась. От сознания этой непозволительной смелости краска бросилась ей в лицо.
Но в это время его величество уже вышел за дверь и позвал к себе Уилла Чиффинча.
Когда Дизайр вместе с Морганом появились в апартаментах, Либби дожидалась хозяйку в спальне, чтобы помочь ей приготовиться ко сну. При виде высокого темноволосого мужчины в рваной, намокшей от дождя рубашке и забрызганных штанах горничная открыла рот от удивления и застыла на месте с округлившимися глазами. Морган, держа Дизайр за руку, невозмутимо осмотрелся по сторонам. Сгорая от нетерпения поскорее остаться с ним вдвоем, Дизайр собралась отпустить Либби. На лице у нее появилась радостная улыбка, в глазах замелькали зеленые искорки. Она отвела в сторону ошеломленную горничную и сказала ей что-то на ухо так, чтобы ее не слышал Морган.
Служанка с любопытством взглянула на Моргана, сделала реверанс и быстро удалилась в соседнюю комнату с ванной, плотно прикрыв за собой дверь. Дизайр отстегнула ожерелье и положила его на туалетный столик.
– Что случилось? Почему девушка не осталась помочь тебе раздеться? – спросил Морган.
– У нее есть более неотложные дела. – Дизайр посмотрела на него с интригующей улыбкой. – Может быть, ты заменишь ее и поможешь мне, если, конечно, не разучился?
– С большим удовольствием, мадам. Морган принялся ловко расстегивать пуговицы на лифе ее роскошного наряда, но через минуту прервал это занятие, – отодвинул прядь волос и поцеловал ее в затылок.
Приятная дрожь пробежала у нее по телу. Наконец, на ней осталась одна шелковая сорочка. Присев на край широкой постели под балдахином, она шутливо приказала:
– Теперь туфли и чулки.
