Меир и Бруно не заметили, как заблудились в лабиринте переулков и аллей. Под деревянными ступеньками ворчали собаки. Бруно остановился.
— Нам туда?
— Нет, мы пришли оттуда.
Немного поплутав, они вышли на правильную дорогу. Бруно внезапно остановился, развернул Меир лицом к себе и пристально посмотрел ей в глаза:
— Что ты делала в ее спальне?
— Оставила волосы Захры в тумбочке. Пусть будет хоть такая связь, чем никакой.
— Я бы никогда не додумался до этого.
Внезапно из-под забора выскочила собака, она оскалилась и зарычала на них. Бруно вскрикнул, схватил Меир за руку и оттащил ее от животного. Остановился он только в конце улицы. В голове Меир вспыхнули картинки — точно так же он пытался спасти Лотос. За углом дома на них налетела орава ребятни. Все дети были в одинаковых комбинезонах.
Бруно остановился.
— Прости, с недавних пор я боюсь собак.
Под соснами и раскидистыми ивами дети играли в мяч. Другая группа детей развлекалась игрой в крикет. Самые смелые раскачивались на веревке над широкой рекой. Бруно и Меир сели на поросший травой берег и любовались угасающим днем.
— Похоже, они счастливы, — сказала Меир.
Бруно кивнул:
— И полны надежд. Даже в таком опасном месте. Надежда — это самое необходимое. Я постоянно думаю о Лотос. Когда мы ели рис на веранде, я тоже вспоминал ее. Эта боль внутри никогда не пройдет. — Он потряс головой. — Я уже не знаю, где заканчивается горе, а где начинается эгоизм.
— Ты никогда не вел себя эгоистично, — возразила Меир.
— Нет? Я постоянно думаю о себе. Думаю о том, как я размышляю, что делаю. Все старые ценности вывернуты наизнанку. Все потеряло смысл. Ради чего жить? Ради работы, амбиций, успеха, любви?
— Я не знаю. Это настоящая проблема. Думаю, имеет значение то, что находится прямо здесь. Везде, — она указала рукой на площадку для игр, но имела в виду и Уэльс, и ребенка Тала, и маленькую хижину Бруно на альпийском лугу. И шаль Захры. — Ты еще не готов перестать горевать, — печально сказала она.
Бруно смотрел вперед, потом повернулся к ней:
— Наверное, нет. Мне нужно больше времени.
Он говорил тихо, в голосе звучало и предупреждение, и трогательная забота о ней. Меир едва не расплакалась, услышав это.
— Я знаю.
Пока они разговаривали, Меир наблюдала за возней мальчишек. Они раскачивались на веревке до тех пор, пока она не принимала почти горизонтальное положение, и тогда они отпускали ее и приземлялись на противоположном берегу. Меир тоже захотелось прыгнуть, она прикинула, какие усилия надо приложить, чтобы так раскачаться на «тарзанке», и ощутила, как напряглись мускулы. Один из мальчиков совершил обратное путешествие, пролетев над желтым от нечистот потоком. Следующий парень схватил веревку и начал разбегаться. Он потерял равновесие и резко затормозил подошвами, оставляя след на пыльной сухой земле. В итоге он повис над грязным потоком. Весил он мало, поэтому не мог самостоятельно раскачаться и беспомощно дергался на конце веревки. Старшие мальчики подбадривали его криками, но постепенно дети начали расходиться. Близился вечер и комендантский час. Мальчик снова и снова раскачивал веревку, но безрезультатно. Он уже выбился из сил, однако не сдавался. И ему в конце концов почти удалось попасть на берег, но он слишком рано отпустил веревку и, размахивая в воздухе руками и ногами, рухнул в грязную воду. Пошатываясь, парень выбрался на берег и упал на песок. Он промок до нитки, синий комбинезон был испачкан, но мальчишка улыбался. Меир даже издали видела его блестящие белоснежные зубы. Но потом он заметил, что балка моста рухнула, и понял, что оказался в ловушке.
Старшие мальчики окликали его по имени. Меир быстро вскарабкалась по веревке, уперлась ногами в узел на конце «тарзанки». Прикинув расстояние на глаз, начала раскачиваться. В нужном месте как раз нависали ветки дерева. Она раскачалась и прыгнула. Небо и трава поменялись местами. Она летела и наслаждалась моментом славы. Она бы ни за что не ошиблась. В следующий миг она ухватилась за ветку. Грубая кора оцарапала ладони, но это была ерунда. Хэтти говорил, что трапеция лучше секса. Он, как всегда, был прав. Улыбаясь, она спрыгнула на землю. Мальчик, открыв от удивления рот, смотрел на нее. Он просто остолбенел он неожиданности. На противоположном берегу ребята радостно кричали и прыгали. Она наклонилась к мальчику.
Бруно с помощью ребят спустил на воду бревно. Меир усадила на него мальчика, а потом выбралась сама.
— Отлично! Откуда вы? Из Англии? Хорошо играете в крикет? — кричали дети.
Самый старший из компании по-мальчишески свистнул, и они все побежали через луг, подальше от моста и грязной речки. Внезапно Бруно и Меир остались одни.
— Ты удивительная женщина! — сказал он. — Удивительнее не бывает.
— Мне просто захотелось прыгнуть.
Ветер гонял опавшие листья, колыхал дым, который валил из труб низких кирпичных домов. Бруно обхватил ее лицо теплыми большими ладонями, нежно провел кончиком большого пальца по нижней губе. Они стояли так, прислушиваясь к шороху листьев и журчанию воды. Меир вспомнила Лех, тот день, когда впервые встретила Карен и Лотос. Потом страшный день в заснеженном Ламаюру. Чтобы развлечь девочку, она сделала кувырок назад, собака появилась из ниоткуда. Она закрыла и открыла глаза. За этот год полностью изменилась ее жизнь. Она не будет больше прыгать. Никакой акробатики, никакого цирка. Неожиданно счастье переполнило ее душу. Этот момент был столь же прекрасен, как и полет.
— Скоро стемнеет, — пробормотал Бруно. Он взял ее за руку и повел через луг.
Они встретили группу женщин, которые спешили на голос муэдзина, призывавшего к вечерней молитве. Значит, они попали в мусульманский район, который больше напоминал Саудовскую Аравию, чем Индию. Меир и Бруно расцепили руки и чинно зашагали по дороге к реке Джелум. Дойдя до стеклянной громадины отеля, Бруно вздохнул.
— Что-то мне не хочется ночевать в этом месте, — заявил он.
— И я не хочу. Куда пойдем?
Он повернулся и посмотрел на озеро. Несколько шикар болтались у причала. Вдоль берега проехал джип с солдатами. На противоположном берегу мерцали желтые фонари плавучих домов.
— Может, там?
Через полчаса, без вещей, оставшихся в отеле, Меир и Бруно ступили на палубу «Розы Кашмира». Менеджер с гордостью провел их через комнаты, украшенные резными панелями, вышивками и декоративными люстрами. Доски жалобно скрипели под ногами, зеркала покрывал слой пыли.
— Я приготовлю ужин, — сказал менеджер и юркнул на пришвартованную рядом лодку, где, по всей видимости, находилась кухня.
