Ознакомительная версия.
Бывшую королеву еще раз посетил архиепископ. Он хотел добиться от нее письменного признания в прелюбодеянии с Томасом Калпепером. Хоть Кранмер и не сомневался в ее вине, ему не хотелось отправлять Кэтрин Говард на смерть, не получив этого последнего подтверждения.
— Госпожа Говард, и Томас Калпепер, и Фрэнсис Дерехэм уже заплатили самую высокую цену за свои преступления, — сказал архиепископ. — Не хотите ли вы исповедаться мне и тем облегчить свою совесть?
— Я не считаю, что любить мужчину — это грех, — ответила Кэт и отказалась говорить дальше.
Ее потрясло известие о состоявшихся казнях, но она это скрыла. Обратившись к Ниссе, Кэт проронила:
— Пожалуйста, леди де Винтер, проводите архиепископа до его барки.
Надев плащ, Нисса вместе со священником вышла из дома.
— Вы не могли бы сказать мне, милорд, как там мой муж? — робко спросила она.
— Он жив и здоров, дитя мое, — ответил Кранмер, — но, как и другие, признан виновным в недоносительстве и укрывательстве государственных преступников. Все его имущество подлежит конфискации в пользу короны.
— Но это несправедливо! — выкрикнула Нисса. — Мой муж не имел ни малейшего отношения к грехам своей кузины и не знал о них.
— В общем-то я верю вам, дитя мое, но дело в том, что король в ярости. Он жаждет отомстить Говардам за свою боль и унижение.
— Но мой муж — не Говард! — сердито возразила Нисса.
И вдруг у нее в голове возникла идея. Кэтрин Говард скоро умрет. Об этом знают все. Продолжая молчать, Нисса уже ничем ей не поможет. Но, возможно, ей удастся спасти Вариана. Нисса видела, что архиепископ обеспокоен упорным отказом Кэт признать свою вину. Его всегда будет грызть сомнение, не отправил ли он на эшафот невинную, если… Если она…
Резко остановившись, Нисса взволнованно произнесла:
— Милорд, я прошу вас выслушать мою исповедь. Пожалуйста!
Томас Кранмер выглядел очень удивленным;
— Здесь? Сейчас?
Нисса убежденно кивнула.
Внезапно архиепископ понял, что она хочет сообщить ему нечто важное, но желает обезопасить себя тайной исповеди. Это должно быть что-то очень, очень серьезное. По-видимому, она пытается таким образом заработать освобождение мужа и возвращение конфискованных владений.
— Я не могу обещать вам ничего, кроме отпущения грехов, — честно предупредил Кранмер. — Отпущение грехов — это единственное, что в моей власти.
Нисса еще раз кивнула, но уже чуть-чуть неувереннее.
— Я понимаю, милорд, и все-таки хочу вам исповедаться. Если позволите, я не буду становиться на колени, чтобы не привлекать внимания тех, кто остался в доме. — Она взяла его за руки. — Простите меня, святой отец, ибо я грешна.
— Какие грехи ты совершила, дитя мое?
— В Йорке я застала королеву во время акта прелюбодеяния и никому не сообщила об этом. Я видела их с Томом Калпепером лежащими в постели и предающимися греховной страсти. Король в это время охотился.
Архиепископ был ошеломлен. На минуту у него перехватило дыхание. Наконец он вымолвил:
— Но почему же вы не разоблачили их? Ведь поступая таким образом, вы сами совершили преступление.
— Я боялась, что мне не поверят, — быстро ответила Нисса. — Вспомните, что когда-то считалось, будто король делит свою симпатию между Кэтрин Говард и Ниссой Уиндхем. Я опасалась, что, если я открою правду, меня обвинят в том, что я все выдумала из зависти. Ведь король был так сильно влюблен в королеву, я знала, что он мне не поверит. Наоборот, он обвинил бы моего мужа и меня во лжи и наказал бы нас. Поэтому я держала язык за зубами. Вначале я ничего не сказала даже своему мужу. В Гулле я открыла королеве, что знаю о ее измене. Я умоляла ее порвать с господином Калпепером и стать нашему королю честной и верной супругой.
— Такой совет достоин похвалы, дочь моя, — одобрительно кивнул архиепископ. — Что было дальше?
— Королева сказала, что любит его и не может отказаться от этого. Я напомнила ей, что она подвергает опасности не только себя, но и всю семью Говардов. Я спросила ее, а что будет, если она забеременеет, но она не обратила внимания на мои предостережения. Затем однажды ночью Том Калпепер и его друг, сэр Цинрик Во, напали на меня, когда я вышла из павильона королевы и направилась к себе. Они угрожали мне насилием, а сэр Цинрик распахнул на мне платье и мял мои груди. Когда он полез мне под юбку, я изо всех сил ударила его, и он упал. Калпепер выпустил меня, чтобы посмотреть, что с его дружком, и я убежала. Напоследок Калпепер предупредил меня, что, если я их выдам, он доберется до моих детей. Я не осмелилась даже пожаловаться мужу, ведь я знала, что он тут же призовет их к ответу и разразится скандал. Что мне оставалось делать? Я всего лишь женщина и боюсь за жизнь своих детей. Калпепер же и королева были столь неосторожны, что я не сомневалась: рано или поздно они попадутся. Вот почему я так отчаянно рвалась домой — я хотела уехать до того, как грянет гром. Таким образом, милорд архиепископ, вы не должны сомневаться в справедливости своих действий. Кэтрин Говард виновна в прелюбодеянии. Что же до моих грехов, я умоляю Господа простить мне их, — закончила Нисса.
— Именем Господа я прощаю вам эти грехи, — перекрестил ее архиепископ. — Вы правильно поступили, исповедавшись мне. Обещать я вам ничего не могу, а отпущение грехов вы уже получили, но, может быть, я сумею помочь вам в том деле, которое волнует вас больше всего на свете, леди Нисса де Винтер. Благодарю вас за то, что вы сняли камень с моей собственной души. В таких делах, как это, порой трудно разобраться, где ложь, а где правда.
Архиепископ Кентерберийский поднялся на борт своей барки, и она поплыла вниз по реке, к Лондону. Провожая ее взглядом, Нисса чувствовала, что сбросила с плеч огромную тяжесть. Только теперь она осознала, как давила на нее необходимость хранить тайну. Судьба Кэт Говард была предрешена задолго до того, как она решилась открыть эту тайну Томасу Кранмеру. Зато, может быть, ей удастся спасти Вариана.
Около двух недель не происходило ничего нового, но вдруг девятого февраля, в четверг, в Сионе неожиданно появился герцог Норфолк вместе с остальными членами Тайного совета. Они прибыли без предупреждения, и только благодаря служанке, заметившей приближающуюся барку, обитатели Сион-Хауса успели хоть чуть-чуть подготовиться к их визиту.
Кэтрин Говард присела в реверансе перед высокородными лордами, толпой сгрудившимися у входа в ее скромную гостиную.
— А я слышала, что вы в Леддингхолле, — обратилась она к своему дяде.
— Я был там, — уныло ответил он. — Но как послушный слуга его величества, прибыл, когда король попросил меня вернуться.
Ознакомительная версия.
