Давно научившаяся жестокости Хюррем теперь лишь ждала удобного момента, чтобы проявить заботу о благе государства, которое она не собиралась никому уступать.
Михримах Султан родила дочь, и это событие долго отмечали. Султан Сулейман был невероятно рад внучке. Когда ему сообщили о том, что дочь благополучно разрешилась, он поспешил к ней. Взяв младенца на руки, он произнес: «Пусть все зовут тебя Айше Хюма Шах».
В последнее время его жизнь омрачали боли в ногах, которые с каждым днем усиливались. Болели ступни и особенно пальцы. Он вспоминал, что его отец Селим Хан умер в страшных страданиях из-за нарыва на спине. Сулейман всегда боялся, что такая же участь постигнет его детей, но в последнее время стал подозревать, что, скорее всего, она постигнет его самого. Если довольно небольшой нарыв на спине Селима Хана лишил отца жизни, то, наверное, больные ноги сведут его, султана Сулеймана, в могилу. Но разве такого конца достоин повелитель мира? Теперь он часто молился о том, чтобы вместо подобной смерти его настигла какая-нибудь стрела на поле боя.
В конце концов боль победила стыд. В один из дней он приказал позвать главного лекаря Бедреддина Мехмеда Челеби. Тот долго осматривал падишаха, а затем погрузился в глубокие раздумья, теребя бороду. Падишах заподозрил, что дело серьезно.
– Что скажешь, Челеби, о чем ты так задумался? Мы же не собираемся умирать оттого, что у нас пальцы на ногах заболели.
Все во дворце знали, насколько подозрителен падишах, и пожилой лекарь ответил:
– Упаси Аллах, повелитель, все в порядке. Но мы бы хотели показать вас другим лекарям, чтобы они лучше оценили положение.
Сам он уже знал, что дело плохо.
– Зачем же тогда ты хочешь пригласить других лекарей? Ты что-то скрываешь от нас, Челеби?
В тот день главному лекарю пришлось изрядно попотеть, чтобы убедить падишаха, что тот ничем серьезным не болен. В конце концов султан Сулейман все же разрешил другим лекарям взглянуть на его ноги. Шесть лекарей долго рассматривали его голени, колени, ступни. Затем, отойдя в сторонку, они стали тихо о чем-то переговариваться.
– Вы поняли, что это за болезнь? – нетерпеливо спросил падишах. – Эти боли мешают нам спать, нам стало сложно надевать сапоги. Что за хворь такая?
Бедреддин Мехмед Челеби прокашлялся, чтобы выиграть время, пытаясь собраться с мыслями.
– Хвала Аллаху, наш повелитель, словно лев. Однако вам теперь пятьдесят лет.
– Причем здесь возраст, Челеби? Говори, чем я заболел.
– Подагра.
– Что такое подагра?
– Это болезнь суставов, повелитель. По мере того как человек стареет, в его суставах…
– Да хватит, что ты все твердишь о возрасте, Челеби! – в голосе повелителя слышались первые нотки гнева.
В последнее время падишаха ничто не сердило так, как напоминание о возрасте. До него часто доходили сплетни о том, что в янычарских казармах воины говорили: «Наш падишах уже стар. Вместо того чтобы отправиться в поход, он все время проводит в гареме со своей бабой».
Сулеймана страшно злили такие слова, потому что они были ложью. Чего янычарам еще нужно? Он завоевал половину Леванта. И как они смеют так отзываться о Хюррем Султан? Он уже двадцать пять лет на престоле, и за двадцать пять лет войско совершило десять военных походов. Сулейману покорились Белград, Буда, Родос, Багдад. Чего еще хотят эти безбожники?
– Подагра опасна? – он попытался успокоить подозрения, голос его звучал как можно спокойнее.
– Повелителю не о чем беспокоиться. Однако…
Это «однако» просто взбесило падишаха, и он взорвался:
– Говори немедленно! Болезнь либо опасна, либо нет.
Бедреддин Мехмед Челеби, испуганный и растерянный, залепетал:
– Я хочу сказать, повелитель, что ваша болезнь не смертельна…
– Вместе с этим, – продолжил он, – если ее не лечить, то начнутся воспаления. Боль усилится. Вам будет трудно двигаться.
– Скажи мне, Челеби, мы станем из-за этой болезни беспомощны? – на этот раз мягко спросил падишах. Теперь он раскаивался, что накричал на пожилого лекаря, ведь тот был ни в чем не виноват.
– Упаси Аллах! Ничего такого нет и быть не может. Я клянусь. Волноваться не о чем. Тут ничего не поделаешь, все мы люди. Сегодня ты здоров, а завтра…
Султан понял, что лекарь снова готов нести чушь, и перебил его: «Есть ли лекарство от этой болезни?»
Челеби указал на остальных врачей, стоявших поодаль:
– Мы только что об этом говорили. Конечно же, есть. Мы приготовим мази, которые вам помогут. Их нужно будет нанести на больные места. А еще вам нужно соблюдать меру в еде. Вы должны есть часто, но понемногу. Повелитель давно уже не пьет ни вина, ни ракии – это хорошо. Теперь вам не следует есть кислого и соленого, а еще вам следует воздержаться от мяса…
– Ты бы лучше сказал, что меня живым в могилу зароют, – падишах хоть и старался говорить веселым голосом, но сильно погрустнел. – Не препятствует ли эта болезнь военным походам?
– Никаких препятствий нет, повелитель, – ответил главный лекарь, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Иншаллах, наши воины под предводительством падишаха одержат еще много славных побед. А мази, которые мы вам нанесем, успокоят вашу боль.
– К тому же, – продолжил Мехмед Челеби, – мы советуем вам отправиться на теплые воды. Целительные воды Бурсы помогут нашему падишаху.
Хюррем Султан чувствовала себя словно в раю. Дворец с его интригами, заговорами и сплетнями был далеко. Султан Сулейман приказал проследить за тем, чтобы лекари повсюду рассказывали, какое прекрасное здоровье у падишаха, и, оставив все государственные заботы на зятя Рустема-пашу, удалился с супругой в Бурсу, надеясь там обрести исцеление от недуга. Чтобы положить конец сплетням о своей болезни, он выехал из Стамбула верхом на лошади. Хюррем ехала следом в султанской карете, а султан Сулейман не слезал с лошади до тех пор, пока город не кончился.
Хюррем была очень рада, что падишах поручил трон не шехзаде Мустафе, а своему зятю. На самом деле с появлением Рустема Мустафа настолько отошел в тень, что иной вариант был бы просто удивителен.
Однажды вечером перед поездкой в Бурсу между Сулейманом и Хюррем состоялся разговор.
– Скажи, Сулейман, как ты думаешь, а правильно ли то, что мы оставляем Стамбул на попечительство Рустема?
– Что? – изумился падишах. Эта женщина умела его удивить.
– Пожалуйста, не гневайтесь, повелитель. Ваша покорная рабыня Хюррем ничего не смыслит в делах государства, она, как всегда, беспокоится о своем муже. Вы знаете, я никогда не скрываю своих мыслей и говорю то, что думаю.
– Говори, Хюррем, что тебя беспокоит.
