— Все равно последнее слово останется за мной, — прошипела я. — Или ты забыл, что в судах заседают мужчины? Они быстро займут мою сторону.
— Что ж, я готов рискнуть.
Они сидели передо мной этаким триумвиратом — Марк в центре, с одной стороны Сабина, с другой — Кальпурния, а за их спинами тем временем на песок натекли океаны крови. Гладиаторское представление подходило к концу. Запыхавшиеся победители поднимали руки, побежденных граблями убирали с арены, чтобы пустить на корм львам. Гладиаторы покидали арену. Покидала ее и я.
Как же так получилось, что все зашло так далеко? Кем же я теперь буду? Разведенной женой, готовой выскочить замуж за первого встречного? Я обвела глазами ложу в поисках оружия — любого оружия, и тут мое внимание привлек смех. Это смеялись Траян и Павлин, сидевшие позади меня.
— А как же твой сын, Марк? Ты подумал о том, чью сторону он займет? Спешу напомнить тебе, что он в меня влюблен. Если я захочу, он по первому моему зову будет валяться у моих ног, как пес, и если ты считаешь, что он поддержит тебя…
— В таком случае, почему бы тебе самой не спросить его мнения. Эй, Павлин! — Не успела я открыть рот, как Марк через мое плечо позвал сына, который в этот момент был занят тем, что бросал монеты торжествующему германцу в волчьей шкуре. — Павлин! Я развожусь с твоей мачехой! У тебя есть на этот счет возражения?
Павлин ответил не сразу. Сначала он пробежал глазами по моим голым рукам и соблазнительным плечам, по телу, которое он когда-то с усердием прилежного раба обслуживал.
— Никаких, — ответил он ледяным тоном, так что мне показалось, будто меня обдало порывом северного ветра.
— Павлин, — я нарочно пригнулась ниже, чтобы он смог заглянуть за вырез моего платья. — Павлин, он задумал отомстить мне, он хочет выставить меня на всеобщее посмешище. И я рассчитываю на тебя…
Но Павлин повернулся ко мне спиной. Да-да, не сказав ни слова, просто взял и повернулся спиной, и продолжил разговор со слегка озадаченным Траяном. — Да-да, ты прав насчет подготовки легионеров. Мы слишком сосредоточены на дисциплине…
Нет, это какое-то наваждение. Не может быть, что это происходит со мной.
— Лепида, — вновь услышала я голос Марка.
НЕТ. НЕТ. НЕТ.
— Лепида, я не буду лишать тебя абсолютно всего. Если только ты пообещаешь мне, что не станешь отыгрываться на Павлине и Сабине, я так и быть, оставлю тебе твое приданое.
Мое приданое? Зачем мне деньги, если у меня не будет мужа? Римская женщина, если она не замужем, ничто. Даже если Марк и не очернит меня в суде, какой патриций захочет взять меня в жены после того как Марк столь бесцеремонно разведется со мной? Тем более если Домициан действительно меня бросил?
Меня начала бить дрожь.
Марк же повернулся к Кальпурнии и принялся как ни в чем не бывало обсуждать с ней сенатские дебаты. Сабина прильнула к мраморной балюстраде, глядя, как рабы засыпают чистым песком лужи крови. Павлин увлеченно обсуждал с Траяном тонкости подготовки легионеров. В императорской ложе Аврелия Руфина соскользнула с подлокотника кресла Домициану на колени.
Разведена. Я разведена. Теперь я уже не достопочтенная римская матрона Лепида Поллия, не супруга сенатора и не возлюбленная самого императора, а просто обыкновенная Лепида Поллия.
Краем уха я услышала рев трибун и перевела взгляд вверх, на императорскую ложу. Домициан только что дал сигнал к началу нового поединка — ретиарий с трезубцем против закованного в доспехи галла с мечом.
Нет, не может быть, чтобы я ему так быстро надоела. Такого просто не может быть! Тея продержалась при нем почти пять лет! Я же царила над Римом всего каких-то жалких семь месяцев.
Ретиарий с трезубцем погиб быстро. Трибуны ревели, требуя нового поединка. На арену должны были выйти юный Варвар и знаменитый боец-сириец. На несколько мгновений мое сердце исполнилось надеждой: этот жуткий гаденыш, сын Теи, наконец-то умрет в муках, когда сириец выпустит ему кишки. Немного взбодрившись, я взялась составлять план, каким образом мне во время следующего перерыва вышвырнуть из императорской ложи эту глупенькую куколку Аврелию.
А также, каким образом Марк и Павлин мне за все заплатят.
Виксу дали старые доспехи его отца, слегка подогнав их под его рост. Кольчужный рукав, шлем с голубым опереньем, поножи. Слегка затемненное шлемом, его лицо казалось вырезанным из камня. В противники ему дали огромного сирийца, и мое сердце тотчас сжалось от ужаса. Мне всегда казалось, что Викс слишком высок для своего возраста, однако я заблуждалась. Рядом с сирийцем он показался мне сущим карликом, когда они, бок о бок, встали перед императором, чтобы поклониться ему.
Мне понадобился всего миг на то, чтобы понять: ужас владеет не только мною, Викс из последних сил пытается не показать свой собственный.
Сириец замахнулся мечом. Клинки противников встретились, и над ареной пронесся звон стали. Затем Викс убрал руку и сделал шаг назад. Сириец двинулся на него. Но уже в следующее мгновение мой сын выбросил руку, и сириец был вынужден парировать удар.
— Этот сириец ни разу раньше не сражался с левшой, — произнес Арий с хмурым лицом. Таким насупленным я не видела его даже во время его собственных поединков. Впрочем, голос его звучал довольно спокойно. — Викс, наверняка, попытается воспользоваться этим преимуществом.
Сойтись, пригнуться, отойти. Сойтись, пригнуться, отойти. Разумно, подумала я, пытаясь дышать полной грудью. Никогда не лезь первым на более сильного противника. Лучше выжди подходящий момент. Казалось, мой сын услышал меня: он, словно хищник, медленно ходил вокруг сирийца кругами, как будто в целом мире ему было некуда спешить. Грудь его была красной от загара, а под тяжелым шлемом глаза казались темными щелками.
Сойтись, пригнуться, отступить. Сириец, потеряв терпение, устремился вперед. Первые два удара Викс парировал, от третьего увернулся, и затем бросился наутек, только пятки сверкали по светлому песку арены. По Колизею пробежала волна смешков. Сириец остановился, принял угрожающую позу, и Викс был вынужден снова следовать изобретенной им же самим схеме: сойтись, пригнуться, отступить.
— Молодец, — пробормотал Арий. — Молодец.
Неожиданно сириец оступился на одну ногу. Он выругался, как будто вывихнул сустав, и хромая отошел прочь.
— Давай, — прошептала я, но Арий покачал головой. Слегка наклонив голову, Викс сделал шаг назад, и как только сириец прыжком подскочил к нему, легко увернулся из-под его удара. Чего-чего, а быстроты моему сыну не занимать.
