Она выглядела как… как Хозяйки острова Фэр, которые долгой чередой приходили и уходили задолго до того, как ей предстояло появиться на свет. Серьезные, сдержанные, независимые ни от одного из мужчин. Как он вообще хотя бы мгновение мог воображать, что такая удивительная женщина будет принадлежать ему?
Ренар подавленно побрел к ней по берегу. Когда его тень упала на нее, Арианн очнулась от своих мечтаний. Оглядевшись, поднялась и оправила юбки.
И вдруг стала такой же стеснительной и неуверенной, как он сам. Держались они так неловко, словно деревенские парень и девушка, впервые встретившиеся на танцах на лужайке.
– А-а, вот и вы, месье. На этот раз вы явились довольно быстро. Должно быть, не заблудились.
– Нет, не заблудился. Видите ли, меня однажды выручила вот эта колдунья со спокойными глазами, – постарался он подладиться к ее поддразниванию, но почувствовал, что его сердце слишком полно другими эмоциями. – Нет, не верю, что снова заблужусь.
Она еще нежнее улыбнулась, но не произнесла ни слова. Просто не сводила с него глаз, так что Ренар еле удержался от того, чтобы расправить рукава рубашки и пригладить волосы.
– Э-э, полагаю, вы вызывали меня, мадемуазель.
– Действительно, вызывала.
– Значит… вам что-то потребовалось?
– Да. – Она показала на лежащий в метре от нее едва видный в густой траве носовой платок. – Я уронила платок. Не были бы вы так любезны подать его мне?
Ренар перевел взгляд с нее на платок и обратно. С весьма озадаченным видом наклонился поднять квадратик ткани. Арианн с огромным трудом сохраняла спокойствие. Сердце билось так сильно, что трудно было дышать. Стало еще труднее, когда Ренар, преклонив колено, с совершенно серьезным видом подал ей платок.
– С-спасибо. – Чуть дрожащими пальцами она взяла кусочек ткани и сунула за пояс. – Это третий раз.
– Прошу прощения?
– Я трижды воспользовалась твоим кольцом. Теперь я должна выйти за тебя замуж.
– Э-э, нет, моя милая. Я сказал, что освободил тебя от этого глупого соглашения.
– Но я тебя никогда не освобождала. Ты говорил, что, когда я трижды воспользуюсь кольцом, мы поженимся. Что, теперь ты хочешь отказаться от своего слова?
Ренар уставился на нее, явно разрываемый надеждой и неверием. И вот такой богатырь, в котором, правда, сохранились трогательные следы неотесанного деревенского парня, преклоняет перед ней колено, а сердце его целиком в ее руках.
– Так ты все еще желаешь на мне жениться? – спросила она.
– Как ты можешь спрашивать… Ты же знаешь, что я… – запинаясь, заговорил он. – Но после Парижа ты кажешься совсем другой. Более сильной, смелой, уверенной в себе. Настоящая Хозяйка острова Фэр. Я не уверен, нужен ли я тебе опять.
– Думаю, что я стала сильнее. – Она потрепала его волосы. – Достаточно смелой, чтобы не бояться нуждаться в тебе, хотеть тебя, доверять тебе всем сердцем.
– Арианн, ты не можешь представить, что для меня значат твои слова.
– Могу, Жюстис, – прошептала она. – Могу прочесть в твоих глазах.
Ренар медленно встал на ноги, держа ее руки и привлекая к себе. Обняв за талию, наклонился и легко поцеловал в губы. Поцеловал нежно, благоговейно. По мере того как он все ближе привлекал ее к себе, поцелуй становился более настойчивым, требовательным, от чего ее бросило в жар.
Арианн так же нетерпеливо, как и он, вкушала его губы, возвращая ему такой же страстный поцелуй. Наконец Ренар откинулся, чтобы поглядеть на нее. Взгляд, в котором светились восхищение, желание, обожание, смягчал грубые черты его лица. И он, испугав ее, задрал голову и разразился счастливым хохотом, достигавшим верхушек деревьев.
Подняв ее на руках, он принялся кружить ее. Она хохотала. Когда он поставил на ноги, девушка пошатнулась и, чтобы не упасть, прильнула к нему.
Сильные руки Ренара поддержали ее, и он удрученно извинился:
– Прости. Не мог сдержаться. Боюсь, я именно такое огромное неотесанное чудище, каким представляет меня твоя сестра. Не оскорбил ли я ваше достоинство, моя Хозяйка острова Фэр?
– Да, оскорбил. – Арианн попыталась принять строгий вид, но, вздохнув, прижалась к нему еще крепче. – Желаю, чтобы вы отнесли меня в свой замок и тем самым еще больше оскорбили.
Ренар был готов повиноваться, но Арианн отступила и нерешительно промолвила:
– Жюстис, ты только должен понять одно: я буду счастлива и горда быть твоей женой, твоей графиней, но также по-прежнему буду Хозяйкой острова Фэр. Меня для этого воспитывали, учили быть целительницей, заботиться об обитателях острова и… и…
Ренар остановил ее очередным быстрым поцелуем.
– Неужели ты думаешь, что мне это не ведомо, моя милая? Если ты доверяешь мне свое сердце, то должна доверять и в этом. Я бы ни за что не хотел, чтобы ты была другой.
В глазах Арианн светилась любовь.
– Благодарю тебя, мой господин. Редкий мужчина не побоится дать жене столько независимости. Только мужчина такой сильный и мудрый, как ты. Думаю, что твоя бабушка была права, когда говорила, что ты предназначен судьбой быть моим мужем.
Ренар мельком взглянул на нее своими зелеными глазами из-под тяжелых век:
– Хм! Ты так не считала, когда впервые увидела меня.
– Потому что ты был таким непостижимым и ужасно скрытным. Ты даже не желал сказать, почему хочешь на мне жениться. Постоянно утверждал, что скажешь в брачную ночь. А если бы я уступила и вышла за тебя по первому требованию, интересно, что бы ты мне сказал?
Ренар горестно улыбнулся:
– О, я всегда был слишком бойкий на язык, когда речь шла о собственном благе. Наверное, наплел бы тебе кучу чепухи о судьбе, о том, какая хорошая пара мы с тобой – я со своим богатством и титулом, ты со своим наследством в виде могущественных книг.
– А теперь, мой господин? – улыбнулась Арианн. – Какие соображения назовете?
– Только одно, очень простое: я люблю тебя, моя милая. Годится?
– О да, Жюстис. – Арианн нежно провела ладонью по его щеке. – Это самое веское соображение, какое я когда-либо слышала.
Ренар прижался губами к ее руке. Взгляд, теплый и открытый, приглашал заглянуть в самую глубь сердца. И остаться там навсегда.
Justice (фр) – справедливость. – Здесь и далее прим. перев.
Кольцо любви (фр.).
