— Я импровизирую, — процедила она сквозь зубы. — Это недопустимый знак, и я сомневаюсь, что вы получите его от другой леди, если откажетесь от грубого поведения.
Жаклин села на место и ловко расправила юбку на бедрах, которые, насколько ему известно, были не такими широкими, какими их делали нижние юбки.
— Боюсь, вы несерьезно воспринимаете свои обязанности, милорд.
— С каких пор знание о веерах превратилось в серьезную обязанность?
— Ваша цель — жениться, причем жениться выгодно, — напомнила она. — И когда женская часть ваших гостей прибудет на бал, возможно, среди них окажется и ваша будущая жена. Способны ли вы правильно оценить трудноуловимые знаки, которые она вам посылает?
— В отличие от ваших не столь уж трудноуловимых? — Когда она бросила на него свирепый взгляд, Гейбриел, сдаваясь, поднял руки и сел рядом с ней. — Я глина в ваших умелых руках, мисс Жак. Придайте мне форму, наиболее подходящую для женского одобрения.
— Хорошо, — кивнула она, временно успокоенная. — Начнем с основ. Информацию можно передать несколькими простыми жестами. Если женщина верхней частью веера касается правой щеки, это значит «да». — Она подняла веер и показала.
— А левая щека, полагаю, означает «нет».
— Именно. — Жаклин чуть заметно улыбнулась, и ему вдруг захотелось узнать, как уговорить женщину остаться?
— Моя левая или ваша? — спросил он.
— Всегда женская.
— Почему я не удивлен? — Гейбриел наклонился к ней. Даже посреди буйно цветущего сада он уловил запах ее розовой воды, который так возбуждал его. — Но зачем столько усилий? Разве нельзя просто сказать «да» или «нет»?
— Видимо, пирату сложно понять, что иногда обстоятельства требуют деликатности. Ведь в переполненной гостиной трудноуловимое «нет» было бы предпочтительней откровенного? — Жаклин отодвинулась от него.
— «Да» было бы предпочтительней.
Ее губы, слегка приоткрытые, влажные, находились всего в нескольких дюймах от него, он почти мог их попробовать.
— Есть мужчины, которые не слышат «нет», если даже это кричат со стен замка, — сказала она.
— Может, потому, что мы не такие болваны, какими нас считают женщины? — Он сократил расстояние между ними, намереваясь завладеть ее ртом. — Мужчина способен понять, когда женщина говорит «нет» своим веером и «да» — всем остальным.
Жаклин раскрыла веер между ними, прямо у него под носом. Он был из пластинок слоновой кости, соединенных жестки ми кружевами.
— Еще одна импровизация? Кажется, у вас к этому талант. — Он потер верхнюю губу, когда она в конце концов опустила свое оружие.
— Боюсь, вы невнимательны, милорд. — Она с треском сложила веер и прижала его к левой щеке. Серые глаза сердито блеснули. — Что это значит?
Гейбриел отодвинулся. Стратегическое отступление часто бывает путем к победе, утверждают старые морские волки. Только никому из них еще не приходилось скрещивать веера с Жаклин Рен.
— Это значит «нет».
— Правильно. Совсем легко запомнить.
Она медленно крутила закрытый веер, словно ведьма, размешивающая свое зелье. Он должен был признать, что ее грациозное движение очаровательно. У него возникло непреодолимое желание попробовать кожу на ее запястье, где виднелись тонкие голубые жилки.
— Если леди крутит веер левой рукой, — сказала она, — это означает «за нами следят».
Гейбриел нахмурился, размышляя, когда может пригодиться такой знак.
— Да. — Он хлопнул себя по бедру. — Что-то вроде «теперь не смотри, вон идет мой муж»?
— Нет. Если леди замужем, она будет медленно обмахиваться веером.
— Полагаю, такое ленивое движение можно расценить как приглашение.
— Это означает предостерегающее «нет» к продолжению связи. — Она повысила голос, верный признак ее раздражения, потом раскрыла и с громким хлопком закрыла веер.
— Что значит это? — спросил Гейбриел.
— Что вы жестокий.
— Правда?
— Правда, — сурово подтвердила она.
— Я не из тех, кто сует под нос кому-то слоновую кость и кружева. — Он скрестил руки на груди.
Она раскрыла и снова захлопнула веер.
Гейбриел наклонился вперед, уперся локтями в колени и, обследовав женские зубчатые стены, решил, что ему не пробить брешь в стене, которую Жаклин возвела между ними. Видимо, самое время признать свое поражение.
— Я не хотел быть жестоким, Жак. Только не с вами.
Она засмеялась. Не слишком приятный звук.
— Тогда почему вы сопротивляетесь, делая все настолько трудным?
— Может, потому, — сказал он траве под ногами, — что мое возвращение домой было совсем не таким, как я ожидал. Никогда в жизни я не думал, что стану здесь хозяином.
К его удивлению, она смягчилась. Не поворачивая голову, он искоса посмотрел на нее: костяшки пальцев, которыми она сжимала веер, уже потеряли белизну. Неужели весь секрет в этом? Неужели, чтобы завоевать доверие женщины, мужчине нужно лишь исповедаться в его сомнениях? Это же нелепо. С другой стороны, разве поймешь, что для женщины имеет смысл? Он решил проверить свою догадку.
— Я совершенно не хочу жениться, тем более так. — Гейбриел неопределенно взмахнул рукой. — По принуждению.
— Это необходимо, — с удивительной мягкостью сказала она.
— Знаю, но от этого не легче.
Ему показалось, или она действительно слегка придвинулась к нему?
— Почему вы приехали домой? — Теперь она не только наклонилась к нему, а даже поторопила его, когда он задержался с ответом. — Не примите это за непочтительность. Пожалуйста, милорд, я хочу знать.
— Правда?
— Правда, — чуть слышно произнесла она.
Ее вопрос задел Гейбриела за живое. Ну что ж, раз заварил кашу, не жалей масла.
— Став капитаном «Реванша», я умер для прошлой жизни. — Он пожал плечами в надежде, что этот жест сделает менее, значительными его слова. — Но с течением времени я все яснее начал понимать, что человек не может вечно оставаться мертвым. И поскольку я остался самим собой, то надеялся снова быть сыном моего отца.
— А вернувшись, узнали, что он умер, — закончила она. Тонкая белая рука легла ему на предплечье, и он замер, чтобы не отпугнуть ее. — Сочувствую вашей потере.
Гейбриел медленно повернулся к ней. Глаза Жаклин увлажнились. Конечно, ведь его потери были и ее потерями, она же находилась здесь, когда его семья умирала. Возможно, ей это еще тяжелее.
Подбородок у нее дрожал. Видимо, не сознавая, что делает, она прикоснулась закрытым веером к нижней губе.
— Новый знак, — нахмурился Гейбриел. — Что он значит?
— О, простите, милорд. Я… не собиралась… это не имеет значения.
