— Почему бы тебе не сделать это ради меня? Для меня очень важно, если ты согласишься.
Роберт был очень огорчен, он опустил голову. Ему не хотелось спорить с матерью, особенно когда ей было и без него трудно. У матери были грустные глаза, и она просила сына уступить ей.
— Если даже я буду стараться, я все равно не сдам экзамен.
— Мистер Мейтленд сказал, что ты сможешь это сделать.
— Он — совсем трехнутый, — заметил Роб.
— Почему бы тебе не попытаться, чтобы самому во всем убедиться? Не так уж трудно попробовать сдать экзамен.
— Я уверен, что не сдам, поэтому мне и не хочется пытаться, чтобы провалиться.
— А что будет, если ты сдашь экзамен?
Глаза у Линн стали такими блестящими. Она почувствовала, что мальчик попался ей на крючок.
— Скажи мне, как бы ты себя чувствовал в данном случае?
— Мне было бы приятно.
— Конечно, ты прав. И я тоже гордилась бы тобой!
— Но я не желаю учиться в средней школе. Если там начнешь учиться, этому не будет ни конца ни края!
— Нет, ты не прав. Если тебе не понравится, ты там можешь не учиться, но ты должен попробовать сдать экзамен.
— Как, получить место и не начинать учебу?
— Мы тогда будем знать, на что ты способен. Я тебя прошу лишь попробовать.
Роберт замолчал, он колебался и внимательно посмотрел на мать.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Если я сдам экзамены и мне предложат место, ты тогда начнешь ко мне приставать, чтобы я там начал учебу.
— Нет, я не стану этого делать, клянусь тебе. Честное-пречестное слово!
В комнате наступила тишина. Джек и Чарли прислушивались к их разговору и даже перестали играть в карты. Роб просто замер, как в столбняке. Линн легонько потрясла его за руку, и он очнулся.
— Роберт, попробуй хотя бы, чтобы доставить мне удовольствие.
— Ну-у-у, — начал колебаться мальчик.
— Я прошу не так уж много, просто попробовать сдать экзамен, — сказала Линн, — чтобы показать нам, на что ты способен!
Вдруг вмешался ее отец. Он говорил резко и нетерпеливо:
— Ради Бога, оставь в покое парня! Что ты ему не даешь спокойно жить! Он сказал тебе, чем он хочет заниматься. Оставь его, и пусть он сам выбирает свой путь.
— И всю свою жизнь останется работником на ферме?
— Я тоже работал всю свою жизнь. Не думаю, что мне от этого стало хуже.
— Но и не принесло тебе ничего хорошего!
Линн вдруг заговорила резким тоном, Роберту это не понравилось, и он отошел от нее.
Он почти поддался ее уговорам, но то, как она разговаривала с дедом, все сразу переменило. Линн все прочитала на его лице и поняла, что проиграла этот раунд.
— Спокойной ночи, мама. Я иду спать.
— Это все, что ты мне хочешь сказать?
— Мне не нравится, когда меня стараются перехитрить, — ответил он. — А ты это стараешься сделать со мной.
— Ты не хочешь меня выслушать?
— Нет, — сказал Роб, и Линн пришлось его отпустить.
Потом она накинулась на отца:
— Зачем ты вмешался? Я его уже почти уговорила.
— Тебе очень нравится уговаривать и убеждать людей. Тебе нужно попытаться оставить их в покое.
— Джек прав, — сказал Чарли, — не стоит приставать к Робу. Он потом тебе все припомнит!
— Я думала, что ты будешь на моей стороне. Ты учился в хорошей школе и прекрасно знаешь, как это может помочь в жизни.
— Чем мне это помогло? — спросил ее Чарли. — Я — механик, вот и все!
— Но ты так много всего знаешь! Ты можешь поговорить с кем угодно и на любую тему, — заметила Линн.
— У Роба все будет в порядке. У него светлый ум, и он знает, что ему нужно. Я сомневаюсь, что средняя школа может ему многое дать.
— Заранее невозможно все знать. Может, он напрасно отказывается от своего шанса.
Позже в июле имена победителей были напечатаны в местной газете. Среди них были два мальчика из Херрика и позже, когда начался зимний семестр в школе, их можно было видеть у Херрик Кросса в темно-зеленых пиджаках с блестящими пуговицами и в таких же кепках. Они ждали автобус.
— Ты мог бы стать одним из них, — сказала Линн Роберту. Она так желала этого. — Я уверена, что ты гораздо умнее, чем этот Бартон.
И хотя она время от времени ругала сына, они все равно были очень близки друг к другу, и разногласия между ними были временными. Она гордилась им, таким, каким он был, и почти перестала думать о том, кем бы он мог стать. Роб был для нее хорошим сыном, и она его очень любила. Он же постоянно старался помочь ей.
Во время каникул он подрабатывал на фермах, чтобы подкопить немного денег, но он никогда не тратил деньги на мороженое и на сласти; вместо этого он покупал зубную пасту, носки и мыло, так как понимал, что даже такие мелочи смогут немного помочь матери. Он почти никогда не тратил деньги на развлечения, но по мере того, как приближались холода и зима, он не переставая мечтал о коньках, которые он видел в витрине магазина в Овербридже и цена которых была двадцать пять шиллингов.
Поэтому каждый вечер после школы и весь день в субботу он разбрасывал навоз на ферме Бруки. Хозяин Хедли Шарп обещал ему заплатить по шесть пенсов за час работы, но предупредил, что заплатит только тогда, когда Роб разбросает навоз на всех двадцати акрах. Для такого парня это была трудная и тяжелая работа. Кучи навоза по всему полю казались кучами цемента. У Роба болели руки, и вскоре все ладони были в волдырях и мозолях.
— Этот Хедли Шарп, — возмущалась Линн, — не имеет права заставлять тебя так много работать. Ты больше не пойдешь туда. Ты меня слышишь? Я тебе не разрешаю.
— Теперь я уже не могу остановиться, — сказал Роберт. — Он мне должен деньги, и я получу их с него, до последнего пенни! Я коплю деньги, чтобы купить коньки.
— Я смогу подарить тебе коньки на день рождения в следующем месяце. У меня есть немного денег.
Но Роберт даже не желал слушать об этом.
— Ты эти деньги отложила для малыша, — сказал он, — чтобы купить ему необходимые вещи.
Он уперся, и его было невозможно сдвинуть с места.
— Кроме того, — сказал он, сжав челюсти, — я хочу купить их на свои деньги.
Наконец он разбросал весь навоз, и Шарп остался им доволен. Он заплатил Роберту за двадцать часов работы и даже дал ему премию в восемнадцать пенсов.
— Я должен признать, ты — хороший и упорный работник. Если желаешь, то можешь еще приходить и подрабатывать у меня на ферме.
Роберт согласился. Ему было нужно еще тринадцать с половиной шиллингов.
Линн тяжело переносила беременность. У нее постоянно болела спина, и ей было трудно двигаться. Оставалось ждать родов еще два месяца, но… казалось, что это время никогда не наступит!
