— Не понимаю, почему Аладдин не сбежал, едва увидев эти ожоги…
— Любопытство, мальчик. Обычное человеческое любопытство. — Если бы у Алима были плечи, он бы пожал ими в недоумении. — Вот смотри, даже сейчас, напуганный, с трясущимися губами, Аладдин все же пытается понять, что за человек перед ним.
— О учитель, — вполголоса проговорил Аладдин, — что у тебя с руками?
— Не бойся, мальчишка, это просто следы одного давнего спора. Вернее, некогда я прибегнул к заклинанию, что вызывает слугу самого Иблиса Проклятого. Тот явился, исполнил мою волю, но оставил вот такое напоминание о себе.
— Для чего же, учитель?
— Для того, чтобы я никогда не забывал о значении слова и принятого решения. И еще о том, чтожелания мага исполняются всегда. Но не всегда это приносит магу пользу… Не отвлекай меня, ученик.
Аладдин поклонился и отошел в сторону. Он еще в дороге удивился тому, как легко магрибинец согласился отправиться в каменоломни. Похоже, что его учитель знает об окрестностях города намного больше, чем говорит. И, похоже, ему, Аладдину, суждена какая-то совсем иная участь. Вовсе не участь ученика, который будет годами корпеть над свитками и искать вместе с учителем рецепты эликсиров…
— Вот, Мераб, видишь, мальчишка предчувствует недоброе. Но, как все люди, считает, что не ему придется сунуть голову в самое пекло. Или надеется на это.
Магрибинец тем временем обходил пещеру по кругу, пытаясь найти еще один ход. Факел, вернее, пламя, схожее с пламенем лампы, он разжег прямо в своей раскрытой ладони. И это было так страшно, что Аладдин, взглянув лишь раз, отвернулся и стал смотреть на камни у себя под ногами. Неверный свет факела плясал на срезах и углах пещеры. Когда-то отсюда вырезали огромные каменные блоки для стен прекрасного Багдада. Рассказывали, что каменоломни эти были так богаты, что камень развозили по всему подлунному миру. Мустафа-книжник говорил, что именно из камня этих каменоломен сложена терраса великого Баальбека… И что чудовищные каменные идолы, украшающие всю черную страну Кемет, тоже.
Аладдин уходил в пещеру все дальше, а она никак не заканчивалась. Юноша оглянулся на магрибинца. Здесь тот казался совсем маленьким…
Пещера тем временем превратилась в коридор, впрочем, достаточно высокий, чтобы идти, выпрямившись в полный рост. Стены по бокам серели в свете факела.
— Учитель, я нашел коридор. Быть может, он выведет нас отсюда.
Магрибинец обернулся на голос мальчишки: «Ну конечно, я должен был просто стоять на месте и ждать, что Человек Предзнаменования найдет нужный ход!»
— Я вижу, мальчик мой, — проговорил маг, догоняя Аладдина.
— Странный какой-то коридор… Смотри, учитель, свет факела отражается от стен так, будто они не сложены из камня, а сделаны из зеркал. Смотри, вот ты, а вот я… Вот твоя черная чалма, а вот моя рука тянется к стене…
— Нет! — в ужасе закричал магрибинец. — Не касайся стен!
— Но почему, учитель? Это же просто камень! Вот смотри, я подхожу…
И Аладдин положил ладонь на блестящую поверхность. Магрибинец застыл, словно окаменевший. Ему показалось, что вдоль коридора прошелестел ветерок — так мог бы удовлетворенно вздохнуть насытившийся лев.
Но юноша как ни в чем не бывало похлопал раскрытой ладонью по стене и пошел по коридору дальше. Только в тех местах, где стен касалась его ладонь, остались черные отпечатки пятерни.
«Да, это он, Человек Предзнаменования! И мы уже близко!»
— Смотри, учитель! Какая красота! Какое удивительное сияние!
Мераб вместе с Аладдином оказался в новой пещере. Она была намного меньше. Стены ее, как и коридора, сияли зеркальным блеском. Пол был усеян камнями странной формы: один напоминал огромное яйцо, другой был похож на ограненный алмаз, третий походил на гигантскую шишку ливанского кедра. У стены, словно сложенный человеческими руками, высился постамент. А на нем… На нем горела старая медная лампа. Огонь был невысоким, ослепительно голубым. Свет его играл в камнях под ногами и отражался неверными бликами в стенах.
Мераб рассмеялся.
— Ты об этой лампе спрашивал меня, мудрый бестелесный маг? Именно она стояла у тебя перед глазами?
В ответ раздался смешок Алима:
— Да, юноша, именно об этой лампе я и говорил.
— Но зачем она магу?
— Нет, магу лампа не нужна. Но именно она, старая медяшка, станет ключом ко всей этой истории.
— Не рассказывай мне об этом, прошу…
И маг кивнул — не было еще в жизни Мераба более странного зрелища, чем кивок бестелесного мага из старой книги.
И вновь юноша не понял, что в силах управлять событиями, о которых повествует книга.
— Где мы, учитель? Что это за место?
— Это Пещера Предначертания… И она куда прекраснее, чем я мог себе представить. Не зря же в воспоминаниях она всегда похожа на дворец. Такой ее описали великие маги, такой ее увидел Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими. И теперь она передо мной!
— Так, значит, ты с самого начала знал, куда мы идем?!
— О нет, мальчик, я всего лишь догадывался.
— Но почему же ты мне ничего не сказал? Я же твой ученик!
— Я сказал, мальчишка, что всего лишь догадывался. Никто в целом мире, даже Аллах всемилостивый, не мог предугадать, что ты сделаешь в следующий миг. Ведь это ты рассказал мне о каменоломнях, ты уговорил меня выйти за городскую стену сегодня ночью, ты провел меня по Коридору Отражений и привел сюда…
— Да, маг, это так. Но что же мы будем делать теперь? Ты будешь меня учить?
— Не так быстро, мальчик, не так быстро. Чтобы начать обучение, я должен знать, какой стороне знания более склонна твоя душа. А для этого мне нужен знак. Тот знак, который может дать только Камень Знаний.
— Ох, лживый лисий язык… — Алим, казалось, любовался коварством Инсара. — И вновь перед тобой, друг мой, половина правды. Есть здесь и Камень Знаний, и Камень Истины. Но не они нужны коварному магрибинцу. Он плетет сеть лжи в надежде, что проснувшиеся подозрения Аладдина опять уснут. Смотри: мальчишка успокоился и с интересом слушает Инсара.
— Вот скажи мне, ученик, что напоминает тебе камень под ногами? Вон тот, у стены?
Аладдин бросил только один взгляд.
— Он похож на горшок для супа.
— А вот этот, темно-серый?
