Вытащив из своего саквояжа листок бумаги, Оливия положила его на стол и подтолкнула к маркизу дулом пистолета.
— Пиши, — приказала она. Роберт взял перо и спросил:
— Итак, в чем же я должен сознаться?
«Во всем, — подумала Оливия. — В том, что лгал, когда говорил, что любишь меня и пойдешь к моей матери, чтобы просить у нее моей руки. И в том, что погубил мою репутацию и разрушил мою жизнь».
Но она сказала совсем другое.
— Почему бы тебе не начать с самого главного и не признаться, что я не имею никакого отношения к убийству?
Роберт покачал головой, и глаза его вспыхнули.
— Неужели никакого? — спросил он, пристально взглянув на нее.
Оливия невольно поежилась. «А ведь он прав, — подумала она. — Если бы меня там не было, молодой испанец мог бы остаться в живых».
Лишь сейчас Оливия поняла: именно это ощущение вины так долго мучило ее и было одной из главных причин многих бессонных ночей.
— Так что же? — снова спросил Роберт. — Думаешь, тебе кто-то поверит? Ведь именно тебя застали у его тела. И именно ты держала в руке пистолет.
Да как он смеет?! Какая гнусная клевета! Оливия снова положила палец на спусковой крючок. Ей вдруг пришло в голову, что лучше сразу же убить сидевшего перед ней негодяя.
— Уж если отправляться на виселицу за убийство, так хотя бы не зря, — заявила она.
Роберт улыбнулся.
— Если бы ты и впрямь собиралась меня убить, ты сделала бы это пять минут назад.
Пистолет снова угрожающе качнулся.
— А почему ты думаешь, что я не сделаю это сейчас? Роберт кивком головы указал ей за спину, и она оглянулась. Позади нее вырисовывалась в полутьме рослая фигура.
В следующее мгновение Роберт выхватил у нее пистолет, но оружие действительно оказалось необыкновенно чувствительным. В тот же миг раздался выстрел, однако пуля просвистела над головой Роберта и ударилась в дальнюю стену комнаты, повредив позолоту на обоях.
— Будь ты проклят, Роберт! — прокричала Оливия, когда Акилес, скрутив ей руки за спиной, пригвоздил ее к стене. — Будь ты трижды проклят! Тебе больше не удастся одурачить меня!
Роберт смял лежавший на столе листок бумаги и швырнул его на пол. Затем приблизился к Оливии почти вплотную и проговорил:
— Похоже, мисс Саттон, что мне это уже удалось.
Мисс Саттон оказалась совсем не такой, какой еще недавно представлялась Роберту. Действительно, многое в этой молодой леди озадачивало.
Та Оливия Саттон, которую весьма нелицеприятно описал Пймм и о которой майор и сам когда-то собрал некоторые сведения, в его представлении ничем особенным не отличалась от прочих — таких же скучных — английских девиц. Все они — с их бледными лицами и жеманными манерами — казались Роберту ничуть не более привлекательными, чем копченая рыба за завтраком, если ее подают каждое утро.
Но Оливия Саттон совершенно не походила на типичную молодую англичанку. Даже не верилось, что в Лондоне можно встретить столь темпераментную особу.
Правда, унылое черное платье и испачканные чернилами пальцы придавали ей вид «книжного червя», однако все остальное явно противоречило этому стереотипу.
Во-первых, волосы. Роскошная коса густых рыжеватых волос падала на плечо, хотя Оливия, судя по всему, и пыталась уложить ее так, как делали почтенные дамы.
Даже траурный вдовий наряд — жуткое облачение, созданное, вероятно, нарочно для отпугивания мужчин, — не мог скрыть весьма соблазнительной фигуры. Этому мрачному одеянию не удалось наглухо задрапировать ни ее упругую, полную грудь, ни вырисовывавшиеся под юбкой бедра. Прямо-таки куртизанка, скрывавшаяся под обликом «синего чулка».
А ее глаза… С чем же сравнить их цвет? Назвать голубыми — чересчур скромно. Скорее, их можно сравнить с испанским небом над равнинами Кастилии — в самом деле, глаза у нее такие лазурные, такие чистые, что кажется, будто смотришь в небо.
И вот сейчас эти глаза пылают яростью. Может, она сожалеет, что не нажала вовремя на спусковой крючок?
— Ай! — вскрикнул Акилес, пытаясь удержать эту маленькую тигрицу. — Она меня укусила!
Не давая врагу опомниться, Оливия ударила его по ноге своим острым каблуком. Акилес снова вскрикнул и посмотрел на своего хозяина, словно взывая о помощи. Однако Роберт прекрасно знал, что его слуга весьма уважительно относится ко всем без исключения женщинам — даже к тем, которые обирали его пьяного или избивали до синяков, как, очевидно, намеревалась поступить с ним и мисс Саттон.
— Ладно, довольно, — пробормотал Акилес, и, казалось, на время этот неожиданный упрек остудил пыл Оливии.
И тут Роберт услышал шум, доносившийся из-за двери, — очевидно, пистолетный выстрел взбудоражил весь дом. Внизу, у лестницы, Карлайл отдавал какие-то распоряжения, стараясь перекричать оглушительный визг служанок, а гулкий топот ног свидетельствовал о том, что слуги уже прочесывали весь дом. И конечно же, был слышен голос тетушки.
В любую минуту кто-нибудь мог вломиться в дверь и обнаружить в комнате мисс Саттон и его, Роберта, с дымящимся пистолетом в руке. Он сразу же представил, какой разразится скандал и какие за этим последуют сплетни, — тогда его расследованию наверняка придет конец.
Роберт обвел взглядом комнату, соображая, куда бы спрятать незваную гостью.
Оливия, казалось, прочитала его мысли.
— Слишком поздно, милорд, — сказала она. — Меня сейчас обнаружат.
— Посмотрим, — пробормотал Роберт.
Майор разорвал надвое свой галстук. Одну часть смял в комок и сунул Оливии в рот, а другим куском завязал ей губы — так, чтобы кляп не вывалился. Она, разумеется, протестовала, но кричать уже не могла. Правда, по-прежнему пыталась ударить противников каблуками. Похоже, эта мисс явно не привыкла ходить в мягких туфельках.
— Акилес, отнеси ее в гардероб, — приказал Роберт, открывая дверь в смежную со спальней комнату. — Да свяжи хорошенько. Можешь подвесить ее к полке, если потребуется, лишь бы она никуда не сбежала. Потом станешь здесь, у двери, и никого туда не впускай, пока я не вернусь.
Схватив саквояж, который Оливия оставила посреди спальни, майор швырнул его в гардеробную и захлопнул дверь. И почти тотчас же дверь спальни отворилась, и в комнату ворвались Карлайл и леди Брэдстоун.
— Роберт, ты слышал? — спросила маркиза. — Карлайл говорит, что это был пистолетный выстрел. Невероятно! В нашем доме стреляли из пистолета! С тобой ничего не случилось?
— Со мной все в порядке, — ответил майор.
— Я боялась, как бы не пришли французы и не отняли тебя у меня. — Леди Брэдстоун всхлипнула и поднесла к глазам платок.
— Ну что вы, миледи, ничего такого не было. — Роберт показал маркизе на пистолет, который держал в руке. — Акилес нашел его в моей гардеробной. А я уже и не помню, у кого выиграл в карты эту вещицу. Не то у лорда Поттера, не то у старины Бингэма. — Майор пожал плечами и попытался изобразить улыбку. — Впрочем, какая теперь разница, — продолжал он. — Но представьте, как я удивился, когда обнаружил, что пистолет все еще заряжен. — Кивнув на обои, майор добавил: — Прошу прощения, миледи.
