«Да уж, принцесса, нечего сказать».
— Утро давно прошло, и не смейте называть меня принцессой! — Джейми ухмыльнулся, и Катрина отругала себя за то, что позволила ему себя разозлить. Глаза ее с подозрением сощурились. — Не нашли ничего лучшего, чем шпионить за мной? Почему бы не попугать каких-нибудь беззащитных старушек и детей…
Джейми отвел своего коня в стойло, отдал распоряжения одному из конюхов и направился к ней. С его приближением внутри у нее все завертелось, как лодка без руля в бурю. Может, он и был дьявол, но лицо имел, как у архангела. Достаточно красивое, чтобы заставить ее жалеть, что он Кемпбелл. Казалось, она не в силах отвести от него взгляд. Его мрачная мужественность непостижимым образом возбуждала ее и притягивала. Она ощущала этот немой призыв каждой клеточкой своего тела. Его мощная фигура, черты лица, ужасная репутация — все возвещало об опасности. Катрина невольно отступила.
— Ваша способность избавляться от поклонников заслуживает всяческих похвал, но исполнению недостает тонкости. Следует щадить гордость молодых людей, дорогая. По лицу этого бедняги было видно, что он жестоко оскорблен и не скоро это забудет.
— Не припомню, чтобы спрашивала у вас совета, — сказала Катрина, сердито вздернув подбородок. Не его ума это дело!
Самоуверенный наглец только рассмеялся.
— Вам все равно придется ему последовать. Рано или поздно кто-нибудь здесь выскажет вам правду.
По коже Катрины пробежал легкий озноб.
— Представления не имею, о чем вы говорите.
— Не все мужчины позволят водить их за… — Он остановился. — Не все мужчины станут играть по вашим правилам.
— Как вы например? — сказала она, даже не пытаясь скрыть сарказм.
Он придвинулся ближе. Настолько, что она ощутила запах его разгоряченного тела. Этот примитивный запах странно возбуждал ее, будоражил чувства. Кемпбелл стоял теперь так близко, что ей видна была щетина, затенявшая твердую линию его подбородка.
— Да, как я, — хрипло произнес он, как будто угадал, о чем она думает.
— Буду иметь в виду. — Катрина отвернулась, не желая, чтобы он заметил, насколько сильно ее взволновал. — Зачем вы выезжали из замка? Я думала, вы принимаете участие в играх.
— Я сомневался, стоит ли, но теперь, когда услышал, какой приз ожидает победителя, решил участвовать в состязании лучников.
Катрине потребовалась минута, чтобы сообразить, что он имеет в виду. Взгляд ее впился в его лицо — она подумала, что он шутит, — но оно выражало непреклонность.
— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно. — Не собирался же он и впрямь ухаживать за ней!
Она взглянула ему в глаза, и сила горевшей в них страсти потрясла ее до глубины души.
— А что, если так?
Сердце ее внезапно понеслось вскачь, но Катрина оставила это без внимания. Сама мысль выйти замуж за Кемпбелла — да еще за этого Кемпбелла — была настолько нелепа, что Катрина даже не знала, что ответить. Страдания матери, изгнанной из своего клана, навсегда сохранились в ее памяти. Катрина любой ценой хотела бы избежать подобной участи.
— Вы зря тратите время. — Она попыталась проскользнуть мимо него, но он загородил ей путь. Ее плечо наткнулось на стальной заслон его груди, и от этого соприкосновения у нее перехватило дыхание. Странные чувства, которые он пробудил в ней вчера, охватили ее снова. Катрину бросило в жар, внутри поднялась буря, сердце лихорадочно забилось, по коже побежали мурашки.
— В самом деле? — тихо промолвил он; тепло его дыхания щекотало ухо, и от этого ее охватила дрожь. — Кажется, вчера вы так не думали.
Катрина покраснела. Как он смел завести речь о том поцелуе?!
— Вы не имели права целовать меня. — Катрина не смела поднять глаза. Он стоял слишком близко. Ее неудержимо влекло к нему… словно кто-то медленно вытягивал тростниковую циновку у нее из-под ног.
Сердце Катрины готово было выскочить из груди. Она чувствовала, будто ее подхватила какая-то могущественная сила, которую она не в состоянии контролировать.
Однако Катрина не могла забыть, кто он такой.
Усилием воли она заставила себя взглянуть ему в глаза и с присущей ей искренностью и прямотой сказала:
— Я скорее соглашусь выйти замуж за жабу, чем за Кемпбелла.
* * *
Джейми мог бы тут же заставить ее проглотить эти слова. Мог наклониться, завладеть ее губами и целовать до тех пор, пока не докажет, что она ошибается. И видит Бог, как ему этого хотелось!
Он вовсе не собирался искать себе жену. Но чтобы укротить эту дерзкую девчонку с ее странной смесью высокомерия и невинности, возможно, черт возьми, стоило пойти на брак. Редкий случай, что он встретил женщину, с которой не должен был осторожничать из страха подавить и перепугать ее. Джейми улыбнулся. Нет, Катрина Ламонт определенна его не боялась.
Она была умна, следовало отдать ей должное. Но наряду с отчаянной храбростью ее отличала опасная наивность. И в один прекрасный день Катрина могла угодить в крупные неприятности.
Похоже, девчонка очаровала всех мужчин в пределах сотен миль вокруг. Вот и теперь, с волосами, свободно падавшими ей на плечи, восхитительно растрепанная, с соломой, приставшей к неуместно роскошной для конюшни юбке, она была необычайно привлекательна. И при всем совершенстве ее чистой красоты, ее окружала явственно ощутимая дымка чувственности и соблазна, сулившая знойные земные наслаждения. Прекрасная роза, ожидающая, чтобы ее сорвали.
Джейми безумно желал ее. Такое всепоглощающее, первобытное желание он не испытывал прежде ни к одной женщине. А когда Джейми хотел чего-нибудь, он это получал.
Но похоже, девочка совершенно не понимала, какой соблазн собой представляет и как Джейми близок к тому, чтобы повалить ее на сено и зацеловать до бесчувствия. Кровь закипала у него в жилах при мысли о ней, распростертой под ним… ладони его блуждают по ее телу, его губы…
Он постарался подавить приступ вожделения. Джейми поразительно умел владеть собой, когда нужно было держать желания в узде. Но никогда еще он не встречал девушки, которая бы возбуждала его так сильно. Или с такой легкостью приводила в ярость безосновательной клеветой на его клан.
Он отступил назад и скрестил на груди руки.
— Значит, вас так беспокоит мое имя?
— А этого недостаточно? Наши кланы враждуют, и вражда эта длится уже десятилетия.
— Чем не прекрасный повод покончить с войной? Кроме того, ваша мать — урожденная Кемпбелл.
Лицо Катрины покраснело от гнева.
— И ее отец, Кемпбелл, лэрд Кодора, отрекся от нее. Я не питаю родственной любви к Кемпбеллам, а ваш кузен — самый худший из мерзавцев.
