Сайленс закусила губу, вспомнив, что бедняге Уинтеру пришлось вчера пообедать хлебом и сыром, поскольку она забыла сварить суп.
– Я постараюсь, очень постараюсь сегодня подать обед вовремя.
Уинтер еле заметно улыбнулся.
– Не волнуйся ты так – я… тебя не ругаю. К тому же я люблю сыр. – Он коснулся пальцем ее щеки. – А теперь мне пора. Если я не окажусь в школе до прихода мальчиков, одному богу известно, какую проказу они вытворят в мое отсутствие.
Уинтер ушел – его башмаки застучали на ступенях. Сайленс не представляла, откуда у него берутся силы не только помогать в приюте, но и работать в школе для мальчиков.
Сайленс вздохнула и вышла следом за ним, осторожно ступая по шаткой лестнице. Приют раньше располагался в старом, но крепком здании, а в начале года дом сгорел. Сейчас благодаря щедрости патронесс приюта – старшей леди Кэр и леди Геро, строится новый дом. Там будет много комнат, большая кухня и сад, где дети смогут побегать на свежем воздухе. Сейчас, к сожалению, этот новый дом еще не построен.
А пока что Уинтер, Сайленс, трое слуг, кот Сажа и все дети – за исключением двоих грудных младенцев, отданных кормилицам, – жили в маленьком ветхом доме в Сент-Джайлзе. Сайленс могла бы остаться в Уэппинге, но тогда ей пришлось бы каждый день совершать долгий путь в Сент-Джайлз и обратно. Да и глупо жить одной в комнатах, отведенных ее мужу Уильяму. Уильям был капитаном торгового судна «Зяблик» и почти постоянно находился в море.
И еще была Мэри Дарлинг.
Сайленс поцеловала девочку в круглую щечку. Мэри Дарлинг оставили на пороге ее дома семь месяцев назад. Для Сайленс это было трудное время – Уильям находился в море, а простились они очень холодно. Мэри Дарлинг стала светлым лучиком в ее жизни, и Сайленс ни за что не хотела с ней расставаться, даже возвращаться домой на ночь не хотела.
Голоса детей донеслись до Сайленс еще на лестнице. На первом этаже темный коридор вел на кухню – большую комнату с почерневшими балками потолка. Два длинных стола занимали середину комнаты: один для мальчиков, другой для девочек. При виде других детей Мэри Дарлинг начала подпрыгивать.
– Сейчас, моя милая. – Сайленс взяла миску с кашей, ложку и села на свободное место за столом с девочками, держа Мэри Дарлинг на коленях. – Всем доброго утра.
– Доброе утро, миссис Холлингбрук, – хором ответили девочки и кое-кто из мальчиков. Даже кот Сажа поднял мордочку от блюдца – с усов у него капало молоко.
Мэри Ивнинг[4], девочка, сидевшая с ними рядом, наклонилась к малышке:
– Доброе утро, Мэри Дарлинг.
Мэри Дарлинг с полным ртом каши радостно замахала ложкой и едва не угодила Мэри Ивнинг в нос.
– Осторожно, Мэри Ивнинг, – сказала Нелл Джонс, набрасывая на колени Сайленс полотенце.
Нелл была веселой светловолосой женщиной лет тридцати с небольшим и самой старшей из служанок. Раньше она работала артисткой в бродячем театре. Она умела и распорядиться, если нужно, так что Сайленс полагалась на нее.
– Спасибо, Нелл, – поблагодарила Сайленс. Завтракать с ребенком на коленях и не испачкаться – почти невозможное занятие, что Сайленс за последние месяцы уже поняла.
– Пожалуйста, мэм. А ты, – она наклонилась к малышке и сделала грозное лицо, – не балуйся с такой большой ложкой.
Мэри Дарлинг засмеялась и разбрызгала кашу по платьицу. Сайленс вздохнула, вытерла грязное пятно и стала есть сама. Завтрак почти закончился, и если она сейчас не поест, то до обеда такой возможности ей не представится.
Она торопливо ела густую кашу, запивая чаем – Нелл поставила перед ней кружку, – и при этом успевала кормить Мэри Дарлинг, отодвинув горячую кружку и свою миску с кашей подальше от ребенка. Мэри Дарлинг уже могла бы есть самостоятельно, но результат был удручающим – Сайленс это знала.
Вокруг дети с аппетитом уплетали кашу – им помогали Нелл и вторая служанка Элис. В приюте еще работал Томми – на него были возложены обязанности посложнее, чем уход за детьми, а также он бегал с разными поручениями.
Нелл хлопнула в ладоши:
– Дети, пора привести себя в порядок. У нас впереди много дел, а к нам сегодня приедет очень важная гостья.
Сайленс едва не поперхнулась последней ложкой каши. О боже! Она совсем забыла. Леди Геро сегодня приезжает проверить, как идут дела в приюте. Леди Геро не только их патронесса, она к тому же дочь герцога. Сайленс отодвинула миску – ее даже затошнило. Когда-нибудь она сможет чувствовать себя на своем месте как управительница приюта?
Геро осторожно выбралась из кареты. Осторожно, потому что на улицах Сент-Джайлза следует смотреть, куда ступаешь. Сбоку в канаве лежал человек. Геро обошла его как можно дальше, сморщив нос от запаха джина. Вот еще одна жертва ужасного зелья. Какое облегчение будет для Лондона, если употребление джина запретят!
Обойдя пьяного, Геро направилась по узкой улочке к дому, где временно размещался приют для обездоленных младенцев и подкидышей. Она подавила вздох – уж больно ветхим казался дом. Как патронесса этого заведения она чувствовала вину, когда видела, в каком удручающем состоянии находится дом, где живут дети.
Миссис Холлингбрук, управительница приюта, присела перед ней в неловком реверансе.
– Добрый день, леди Геро.
Геро кивнула и улыбнулась – как она надеялась, любезно. Дело в том, что она стала патронессой приюта при прежней управительнице Темперанс Дьюс – теперь она младшая леди Кэр. Геро сразу подружилась с тогдашней миссис Дьюс, но с миссис Холлингбрук такого не случилось – по крайней мере пока.
Миссис Холлингбрук была моложе и менее уверена в себе, чем ее старшая сестра. Ее лицо напоминало Геро средневековую святую – бледный, строгий овал, – и подобно одной из этих великомучениц на картинах она, казалось, полнилась неизбывной печалью, столь близкой душе самой Геро.
– Не соизволите ли войти и выпить чашечку чая? – спросила миссис Холлингбрук, выполняя официальный ритуал, и отступила в сторону, пропуская вперед Геро.
Геро переступила порог, стараясь не замечать потрескавшуюся штукатурку на стенах прихожей. В задней части дома находилась узкая комната, куда и вошла Геро. Внутри – четыре кресла, низкий стол и секретер. Геро уселась в одно из кресел и сняла шляпу. Миссис Холлингбрук засуетилась, готовя чай.
Наконец она поставила чайник на стол.
– Без сахара, миледи?
Геро улыбнулась:
– Да, пожалуйста.
– Куда же я положила ложки? – Миссис Холлингбрук держала полную чашку в руке, едва не перелив через край горячую жидкость, пока искала ложки на чайном подносе. – Но если вам не нужен сахар, то, возможно, вам и ложка не понадобится?
