Ознакомительная версия.
Обернувшись, она посмотрела на Джоша, и в ее взгляде ясно читались смятение и разочарование. Такое место, как это, могло присниться только в кошмарном сне, и она даже предположить не могла, что ее избранник живет в подобных условиях.
Он же смотрел куда-то мимо нее, упорно избегая ее взгляда, хотя прекрасно знал, что она смотрит на него, — Кэрри была уверена, что он знает это.
— Теперь вы видите, почему мне нужен был помощник в доме? Видите, мисс Капризная Принцесса?
Ей показалось странным, что он прекрасно осознает, как неприглядно и отвратительно это место, хотя и ничего не может с этим поделать. Ее кузины Таггерт жили в полунищете, однако казалось, что вся эта мерзость им даже нравится. В ее же доме они чувствовали себя неуютно и никогда не задерживались там надолго.
Все еще продолжая сердиться, как будто в его плачевном положении была в какой-то степени виновата Кэрри, Джош остановил повозку возле дома и спрыгнул вниз. Теперь, при ближайшем рассмотрении, домишко показался Кэрри еще более ветхим и убогим, чем на расстоянии. Крыша во многих местах прохудилась, и Кэрри подумала, что во время дождя дом, должно быть, заливает водой. Входная дверь болталась на одной петле, что придавало дому обшарпанный вид. Крыльцо как таковое отсутствовало. Вместо него красовалась большая грязная лужа.
Джош, который, казалось, теперь будет не способен когда-нибудь прийти в нормальное расположение духа, обошел, продолжая хмуриться, повозку и ссадил Кэрри вниз. Но теперь его руки не задержались надолго на ее талии. Он вообще старался не смотреть на нее. Отпустив ее, он направился к багажному фургону.
Еще раз бросив взгляд на дом, Кэрри тоже подошла к фургону и попросила возницу подать ей два небольших саквояжа, лежавших на самом верху. В одном были ее туалетные принадлежности, а в другом — подарки для детей.
— Дети сейчас в доме? — спросила она Джоша.
— Да, в доме. Сидят в потемках и мерзнут. И, я абсолютно уверен, умирают от голода. — В его словах слышалось столько горечи и злости, как будто на совести Кэрри лежала ответственность за эту ситуацию.
Кэрри больше ничего не сказала ему, а просто повернулась и пошла к дому. Не так уж ей было легко плестись с двумя сумками в руках и Чу-Чу под мышкой, однако Джош вовсе не собирался помогать ей. Он отдавал распоряжения вознице багажного фургона относительно выгрузки чемоданов Кэрри, и по выражению его лица можно было понять, что он думает о Кэрри и ее багаже. Попасть в дом через скособоченную дверь был практически невозможно, и когда Кэрри все-таки умудрилась открыть ее, створка едва не заехала ей по лицу. Но борьба была не напрасной. В схватке с дверью Кэрри одержала-таки победу над ней и приоткрыла ее настолько, что сумела просунуться внутрь крошечной хибарки.
Хотя Кэрри уже полюбовалась домом снаружи, от того, что она увидела внутри, ей едва не стало плохо. Кошмар, подумала она. Мрачное, безрадостное, даже немного жутковатое место — вполне достаточное для того, чтобы убить в его обитателях всякий интерес к жизни. Стены были сколочены из плохо обструганных досок, потемневших от копоти и местами обуглившихся, — похоже, они выстояли в нескольких пожарах. Посреди комнаты стоял грязный круглый стол, вокруг которого теснились четыре стула, совершенно разномастные, один из которых к тому же был колченогим.
Темный закуток в этой единственной комнате был отведен под «кухню». Там стоял шкафчик, на нем грудой были свалены щербатые тарелки, которые не мылись так давно, что их поверхность с остатками засохшей еды была еще покрыта толстым слоем пыли.
Когда сломанная дверь осталась у Кэрри за спиной, ее внимание было настолько поглощено созерцанием жалкого внутреннего убранства домика, что она поначалу даже не заметила детей. Они стояли в дверях того помещения, которое Кэрри сочла спальней, стояли тихонько, выжидая, что же будет дальше.
Это были просто очаровательные дети. В жизни они оказались еще более хорошенькими, чем на фотографии. Мальчик обещал вырасти даже более привлекательным мужчиной, чем его отец, да и девочка в недалеком будущем должна была стать удивительной красавицей.
Несмотря на славные мордочки, дети выглядели так же жалко, как этот дом. Их волосы были всклокочены, словно расческа не касалась их не то что несколько дней, а, по крайней мере, целый месяц. Несмотря на то что оба малыша, похоже, совсем недавно умывались, их одежда была грязной и потрепанной, а уж вылинявшей настолько, насколько ее могла довести до подобного состояния по меньшей мере сотня стирок.
Достаточно было одного взгляда, брошенного на этих детей, чтобы Кэрри уверилась в том, что с самого начала была права: она нужна этой семье.
— Привет, — сказала Кэрри, стараясь, чтобы это прозвучало как можно веселее. — Я ваша новая мама. Дети переглянулись, а затем уставились на Кэрри расширившимися от изумления глазами.
Кэрри подошла к столу и поставила на него сумки, сразу отметив, что засаленная поверхность нуждается в том, чтобы ее основательно почистили. Чу-Чу путался под ногами у Кэрри, делая отчаянные попытки освободиться, и когда Кэрри отпустила поводок, он немедленно помчался к детям. Они во все глаза смотрели на собачку, но не осмеливались протянуть руку и коснуться ее.
Открыв одну из сумок, Кэрри достала оттуда куклу с фарфоровой головкой. Эта изящная, сплошь разодетая в шелка игрушка была сделана во Франции.
— Это тебе, — сказала она и протянула куклу девочке. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем девочка несмело приблизилась, чтобы взять подарок; она как будто боялась дотронуться до красавицы куклы.
Затем Кэрри вытащила из сумки игрушечный кораблик.
— А это для тебя, — Кэрри поманила к себе мальчика.
По его глазам она видела, что ему страшно хочется взять игрушку, он даже сделал шаг вперед, но тут же отступил обратно и отрицательно замотал головой.
— Я купила это специально для тебя, — Кэрри решила попробовать уговорить мальчика. — На таких кораблях мои братья путешествуют по всему миру. Этот кораблик выглядит точь-в-точь как настоящий. Я бы так хотела, чтобы ты его взял.
По лицу мальчика было видно, какая внутренняя борьба происходит в нем: словно одна частичка его существа отчаянно хотела иметь эту игрушку, а другая твердила, что ему ни в коем случае нельзя брать ее.
В конце концов мальчик насупился — теперь он стал просто вылитый отец — и осведомился таким тоном, что сразу стало ясно: победила враждебная Кэрри половинка:
— А где папа?
— Думаю, он помогает выгружать мой багаж.
Мальчик коротко кивнул и быстро выскочил из дома, так ловко справившись с дверью-калекой, что даже не подверг свою жизнь смертельной опасности.
Ознакомительная версия.
