Рексанна Бекнел - Супруг по заказу

Оливия вновь обернулась, отчасти, хоть и против собственной воли, умиротворенная его словами. Безопаснее сердиться на него, чем ощущать странные, не поддающиеся определению эмоции, не имевшие, на ее взгляд, ни малейшего смысла.

— Доброго вам дня, лорд Хок, — кивнула она.

— И на прощание еще одно. То, чего я так и не понял. Вы не потрудились объяснить значение этих записей в вашем журнале. Почему вы пишете о стольких мужчинах?

Уже привычный гнев поспешил ей на помощь.

— Это не ваше дело.

— Возможно, и нет. Но я человек любопытный и часто сую нос в дела, которые не должны меня касаться.

Теперь он улыбался, циничной, кривой улыбкой, полностью опровергавшей всю чистосердечность его извинений.

— Мне очень жаль, но ничем не могу помочь. — Она смотрела на него ледяными глазами. — И я ожидаю от вас такой же скрытности, какой вы потребовали от меня.

— Разумеется, — кивнул он. — Но я хотел бы, чтобы все было иначе.

Она ответила самодовольной, абсолютно фальшивой улыбкой.

— Если вы имеете в виду нашу первую встречу, боюсь, уже слишком поздно исправлять то, что случилось.

Но ее презрительный тон, вместо того чтобы уязвить его, казалось, стал чем-то вроде вызова, потому что он окинул ее мрачным взглядом синих, постепенно темневших глаз.

— Боюсь, вы не так меня поняли, мисс Берд. Окажись вы той женщиной, за которую я вас сначала принял, я был бы гораздо счастливее, чем сейчас.

Сначала Оливия не поняла его. Но уже через секунду значение его слов, гнусное, оскорбительное значение, дошло до нее. Кровь бросилась ей в лицо. В довершение всего негодный повеса имел наглость подмигнуть и ухмыльнуться.

— Доброго дня, — пожелал он без всякого раскаяния за свое непростительное поведение, после чего как ни в чем не бывало ушел, а Оливия только смотрела ему вслед, разинув рот: оскорбленная, возмущенная и — что уже ни в какие ворота не лезло — польщенная. В глубине души.

Невилл огладил бока кобылки. Она готова. Он волновался за нее. Но Отис заверил его, что путешествие из Вудфорд-Корта только укрепит ее ноги.

Невилл провел ладонью по ее крупу и мышце, поврежденной два месяца назад. Да, она готова.

— Хорошо, Китти. Покажи им, на что ты способна. Словно поняв его, кобылка заржала и толкнула его лбом. Лучшего животного в конюшнях Вудфорда еще не было. Даже Валентина, кобыла отца, не была так совершенна, как молодая Киттиуэйк.

Барт Тиллотсон, его тренер, прислонился к двери стойла.

— Она возьмет скачку дам, — предрек он и для пущей убедительности сплюнул в угол.

— Но сможет она бежать еще через два дня, вместе с джентльменами? Сможет выстоять против лошади Флеминга или этого широкогрудого скакуна из конюшен Вагнера?

— Если ее нога выдержит завтра, — кивнул Барт, — она вполне может бежать с трехлетками.

Он вошел в стойло, встал на колени и потрепал лошадь по ноге.

— Она храбрая, наша Киттиуэйк. И не испугается этих скверных мальчишек. Покажет им свой прелестный круп и поведет за собой.

Невилл молча кивнул и перешел в стойло Кестрела, признанной звезды его конюшни. Но мурлыча мелодию без слов для ободрения резвого животного и подкармливая его сушеными яблоками, запас которых всегда имелся в кармане, Невилл обдумывал слова Барта.

«Она не испугается этих скверных мальчишек. Покажет им свой прелестный круп и поведет за собой».

Только на уме у него была не чистокровка Китти. Скорее уж чистокровка Оливия Берд.

Путем несложного расследования, задав несколько вопросов, он установил, что Оливия не лгала. И действительно была дочерью овдовевшей леди Данмор и покойного Камерона Берда. Еще более интересным был тот факт, что ее семья владела поместьем, лежавшим к югу, на другом берегу реки Твид, напротив его собственного. Много лет эти земли пустовали, плодородные поля и поросшие травой долины не засевались и не служили пастбищами. Тамошний управитель был стар и сварлив и на все предложения Невилла арендовать земли отвечал отказом.

Ему стоило бы понять, кому принадлежит поместье, еще в тот момент, как он услышал ее имя. Но он ничего не понял. Возможно, слишком увлекся женщиной и своей физической реакцией на нее. Но теперь, узнав, кто она, он должен держать эту реакцию под контролем.

Невилл поскреб дугу мощной шеи Кестрела. Это его шанс обратиться к леди Данмор с просьбой об аренде. Прекрасная возможность дать людям округа работу и возможность жить лучше. Но прежде всего он должен постараться возвыситься во мнении дочери леди Данмор.

Перед глазами всплывало разъяренное лицо Оливии. Ее глаза, мечущие в него стрелы. Боже, как она была великолепна! Даже в момент гнева! Интересно, знает ли она, что он — ее шотландский сосед? Что он безумно ее вожделеет? При этой мысли Невилл фыркнул. Как она может не знать? Он дал достаточно ясно это понять. И она еще долго не забудет и не простит его оскорбительного поведения.

Перебирая в памяти каждый момент их встреч, Невилл проверил, есть ли в ведре вода для Кестрела, и вышел из стойла. Хотя он был груб и дерзок с ней, все же отчасти вина лежала не на нем. Что еще может подумать мужчина о женщине с таким роскошным телом, неукротимым темпераментом и грудным чувственным голосом? Добавить к этому густые рыжеватые волосы, сверкающие зеленые… нет, осенние глаза и манеру бродить по дому ночью… неудивительно, что он ошибся в ней!

Но существует еще и этот весьма любопытный журнал, которым она так дорожит.

Невилл остановился у конюшни и рассеянно обозрел двор. Все утро он гадал, что означают эти записи, и пришел к одному выводу. Это не достоинства и недостатки клиентов, как он предполагал ранее. Скорее, оценка возможных женихов. Дама взвешивает, годятся ли они в мужья. Как остальные женщины ее возраста и круга, мисс Оливия Берд искала подходящую партию.

Невилл громко хмыкнул. Какая меркантильная крошка! Оценивает все положительные и отрицательные стороны знакомых мужчин. Хорошо ли они танцуют, их привычки, склонность к игре и пьянству, преданность матерям.

Невилл снова рассмеялся. Ей, вероятно, очень важно знать, за кого выйти замуж, чтобы не ошибиться. Но в ее журнале тридцать восемь записей! Он точно знал, потому что успел пересчитать! Означает ли это, что она, поразмыслив, отвергла каждого? Или некоторые все еще остаются в списке? И собирается ли она внести в журнал и его?

Невилл мгновенно протрезвел. Вряд ли ее мнение о нем будет столь уж лестным. Что она скажет? Пьяный болван? Похотливый распутник, грубый и склонный к оскорблениям? Нераскаявшийся грешник?