Изольда неуверенно принялась кружить по залу, давая совершенно лишние распоряжения и постепенно приближаясь к дальнему концу зала, где актеры допивали поднесенный им эль. Вернувшийся Одо подал ей денье. Боже, как она глупо себя ведет, укоряла себя Изольда. Какое легкомыслие! Ведь он всего-навсего бродячий музыкант, правда, с приятной наружностью, но нахальный и с дерзким взглядом.
Собравшись с духом, она направилась к участникам представления, о чем-то оживленно беседовавшим. Едва она к ним подошла, как они замолчали.
— Еще раз благодарю вас, — обратилась она к ним. — Давно мы, обитатели замка, так не веселились, как сегодня. В знак признательности примите от нас вознаграждение.
И она протянула на раскрытой ладони денье. Гэнди ухмыльнулся и, поклонившись, отчего бубенчики на его колпаке зазвенели, взял монетку.
— Благодарим вас, миледи, за вашу щедрость. Думаю, мы найдем достойное применение этому подарку.
— Не стоит меня благодарить, вы по праву заслужили эти деньги. — Окинув взглядом гостей, Изольда перевела дыхание и обратилась к Ривиусу: — Мне бы хотелось попросить вас об одной услуге.
— Что же вам угодно? — удивленно спросил тот.
— Видите ли, — во рту у нее вдруг пересохло, и она от волнения провела языком по губам, — мне бы очень хотелось научиться играть на гитаре. Это мое давнее желание.
— Да-да. Мне уже говорил об этом Гэнди. — Ривиус кивнул с безучастным видом. — Вы играете на каком-нибудь инструменте?
— Да, на арфе, но не так искусно, как Гэнди, а также на свирели.
— Если она научится играть на гитаре, то, боюсь, в следующий раз не захочет воспользоваться нашими услугами, — пошутил Гэнди, возведя глаза кверху и скорчив горестную мину.
Изольда рассмеялась:
— Вряд ли я смогу тягаться с настоящими музыкантами. Как бы там ни было, вы желанные гости в Роузклиффе. Может быть, вы посетите замок еще раз, попозже, чтобы мои родители тоже увидели ваше представление?
— А они скоро приедут? — как бы невзначай поинтересовался Ривиус.
— Нет, они поехали в Лондон, чтобы присутствовать на коронации нового короля.
Презрительная улыбка спряталась в уголках губ и густой бороде.
— Как тебе подобное развлечение, Тилло?
— Слишком далеко, такое путешествие не под силу моим старым ногам, — ответил старик в пурпурном одеянии.
— Я могу понести тебя, — предложил Лайнус.
— А мне нравится здесь, и никуда отсюда я не пойду, — заявил Ривиус, смотря прямо в глаза Изольде. — Итак, вы хотите, чтобы я дал вам несколько уроков игры на гитаре?
Она кивнула:
— Если вы не против. Я, конечно, заплачу вам за труды.
— Ну что ж, — задумчиво сказал он. — В таком случае можно приступить прямо сейчас.
— Так быстро? — обрадовалась Изольда. — Я согласна, хотя уже довольно поздно.
— Всего несколько минут. Я научу вас, как правильно держать инструмент. Кроме того, гитара требует сосредоточенности, во время игры нельзя отвлекаться. В таком замке, как ваш, наверное, много шумят, поэтому у занятий поздно вечером есть одно преимущество — тишина и покой.
Ривиус бросил многозначительный взгляд на товарищей:
— Ступайте спать. Я лягу чуть позже.
Он ведет себя точно так, как хозяин со слугами, — невольно отметила про себя Изольда. Он был не груб и не суров, но в нем чувствовалась внутренняя сила и властная манера повелевать. Откуда это у странствующего менестреля?
— Спокойной ночи, — сказал Тилло, первым вставая со скамьи.
— Приятных сновидений, — подхватили карлик и гигант, двигаясь следом за Тилло.
Остался один только Сиду. Песик сидел и переводил блестящие глазки с Изольды на Ривиуса, как будто спрашивал: «Чем это вы здесь будете заниматься?»
Но его немой вопрос остался без ответа.
Ривиус взял гитару, провел по струнам.
— Где начнем урок? — пропел они тоном чуть выше продолжил: — Мне нужен стул. Хочу понять я «между строк», уловит ли дама мой намек…
От его непринужденной манеры Изольде стало весело.
— Ясно, нам понадобятся два стула, а лучше скамья. Вон там, возле очага, нам будет вполне удобно.
Она прошла к очагу и села. Не дожидаясь приглашения, Ривиус расположился рядом с ней.
— Как вы научились играть на гитаре? — спросила Изольда, пытаясь прикрыть вопросом охватившее ее смущение.
Он пожал плечами:
— Когда-то я служил в одном доме, там приобрел первые навыки.
— А вы давно стали странствующим менестрелем?
— Я бы так не сказал. Но кажется, вы изъявили желание учиться играть на гитаре. Наверное, здесь, в сельской глуши, довольно скучно и одиноко, похоже, арфа, свирель, а теперь гитара скрашивают ваш досуг.
— Нет, нет. Я все время занята, а научиться играть на гитаре хочу для того, чтобы порадовать близких.
— Тогда другое дело.
Его глаза встретились с ее глазами. Он сидел так близко, что у нее перехватило дыхание. Его твердый немигающий взгляд тревожил, волновал, возбуждал в ней не известное прежде чувство. Он подавлял ее, в его присутствии она чувствовала себя слабой и беззащитной, хотя в этом ощущалось невыразимое очарование.
— Итак, — он протянул ей гитару, — возьмите левой рукой за гриф, а правой прижмите ее к телу. Смысл игры сводится к тому, чтобы правильно пережимать струны на грифе и тем самым вызывать звуки разной высоты, примерно вот так.
Он склонился над ней, обхватив ее левой рукой и положив ладонь поверх ее ладони. Тепло его руки, горячее дыхание волновали Изольду, и мурашки пробежали по ее спине, а сердце тревожно забилось.
— Разные струны, их сочетание рождает мелодию, — шептал он почти ей на ухо.
Невероятно, но сердце Изольды застучало еще быстрее, еще взволнованнее. Он прижал ее пальцы к струнам, правой рукой взялся за ее правую руку, она почти находилась в его объятиях. От волнения красные точки заплясали у нее перед глазами.
— Проведите пальцами по струнам.
Ей показалось — попроси он в этот миг ее о чем-нибудь другом, она не нашла бы в себе сил отказать ему.
Прозвучавший нескладный аккорд вывел ее из задумчивости.
— Вы можете перебирать струны либо большим, либо всеми пальцами.
И он провел ее пальцами еще раз по струнам. На этот раз вышло намного лучше, получилась мелодия валлийской народной песни.
Изольда удивленно уставилась на свои руки: неужели эту мелодию извлекла она?
— Тихая лунная ночь, — запела она слова валлийской песни.
Рис буквально окаменел — дочь его заклятого врага пела одну из самых задушевных колыбельных песен. Он никак не ожидал, что она узнает песню по двум-трем нотам. Но тут он чертыхнулся про себя: что ж удивительного, у нее мать родом из здешних мест, и она говорит на валлийском языке не хуже, чем он. Несмотря на это, Изольда Фицхью не выглядела в его глазах настоящей валлийкой. Он выпустил ее из своих объятий, музыкальный урок закончился.
