— В самом деле, клянетесь?
— Да, клянусь.
— В таком случае я принимаю ваш вызов, Коннолл Аддисон.
Эванджелина вынула ожерелье из шкатулки с бархатной обивкой внутри и поднесла его к окну. Удача или несчастье? Ах, смешно даже думать об этом! Немыслимо надевать подобное украшение на пикник.
Однако лорд Роли предложил ей надеть ожерелье или, по крайней мере, взять с собой. Она полагала, что ей не нужно убеждать в особенной силе украшения себя. Ей нужно убедить в этом его. Следовательно, если она спрячет ожерелье в кармане и останется в уверенности, что он ей не нравится, и что они оба провели время плохо, то показ ему украшения будет гарантировать, что он оставит ее в покое. Или, по крайней мере, появится шанс, что он это сделает.
Да он красив, умен и остроумен, богат, но он уже продемонстрировал, что все должно делаться так, как этого хочет он, для его удовольствия и удовлетворения. Она не может представить себе жизни более несчастной, чем в компании этого несносного мужчины.
— Вы собираетесь надеть его сегодня, мисс Манроу? — спросила Доретта, входя в комнату с новыми туфлями Эванджелины в руках.
— Нет, я собираюсь положить это в карман. — С глубоким вздохом она возвратила ожерелье в мешочек и положила рядом со своей мантильей, чтобы быть уверенной в его сохранности. Ни в коем случае нельзя потерять его независимо от того, проклят бриллиант или нет.
— В карман? — переспросила горничная. — А могу я спросить почему?
— Это испытание, — ответила Эванджелина.
— Для карманников?
— Нет. Сложно объяснять, Доретта. Лучше помоги мне надеть туфли.
— Прямо сейчас, мисс Манроу? Но сейчас только половина одиннадцатого. Ведь ваш джентльмен придет в полдень?
— Он не мой джентльмен, он стабильный источник моего раздражения.
— Очень красивый джентльмен. Эти голубые глаза… Эванджелина фыркнула:
— Доретта!
Горничная покраснела.
— Извините, мисс.
— Ничего. Его хорошо принимают.
Через открытое окно спальни долетели звуки подъезжающего экипажа. Сердце у Эванджелины дало сбой. Он приехал раньше? И почему даже простая мысль о нем приводит ее в трепет? Он даже не нравится ей.
Опершись рукой о кресло, она сунула ноги в жемчужного оттенка туфли, которые прекрасно гармонировали с муслиновым платьем такого же цвета. Едва Эванджелина выпрямилась, как в дверь постучал дворецкий.
— К вам гость, мисс Манроу.
Ей захотелось улыбнуться, но она сурово одернула себя. Роли был опасным человеком со всеми его шуточками и очаровательной улыбкой. Он заботился лишь о своих собственных удовольствиях.
— Пожалуйста, скажите маркизу, что я спущусь через минуту.
— Это граф, мисс. Я сообщу ему. — Дворецкий попятился к двери.
Эванджелина подняла руку, чтобы остановить дворецкого:
— Одну минуточку, Клиффорд. Кто ожидает внизу?
— Лорд Редмонд. Сказать ему, чтобы он ждал вас?
— О! Да. Спасибо.
Эванджелина заставила себя встряхнуться. Нет, она, конечно же, не испытывает раздражения оттого, что ее навестил Редмонд. Просто она не ожидала его.
— Пошли, Доретта. Посмотрим, чего хочет граф. Горничная захихикала:
— Он хочет жениться на вас, мисс. Это ни для кого не секрет.
— Я имею в виду сегодняшнее утро. — Он едва пережил вчерашний вечер в «Олмаке». Эванджелина надеялась, что Редмонд сообразит остаться в постели и прийти в себя.
Она вошла в утреннюю комнату. Граф поднялся с кресла и отвесил ей почтительный поклон:
— Мисс Манроу. Я приношу извинения за визит без предварительного сообщения, но надеюсь, что смогу позавтракать с вами сегодня.
— О Господи! — проговорила Эванджелина, почувствовав, что легкое раздражение прорвалось в ее восклицании. — Я очень сожалею, но у меня другие планы. Если бы вы попросили меня вчера вечером… Вы знаете, как я не люблю говорить вам «нет», милорд.
— О, нижайше прошу снова извинить меня, мисс Манроу! — Он торопливо шагнул вперед и сжал обе ее руки в своих. — Я не хотел вас расстроить.
— Это не имеет значения. Если вы хотите, мы можем посидеть несколько минут, и вы скажете мне несколько добрых слов. В конце концов, вы ведь зачем-то пришли сюда.
Граф отпустил одну ее руку и повел девушку к дивану.
— Вы даете мне очень легкое задание. Как я могу его не принять?
В течение последующих нескольких минут граф делал именно то, о чем она попросила: отпускал комплименты чертам ее лица, ее волосам, платью, голосу, ее тонкому пониманию моды — словом, говорил банальности. Эванджелина улыбалась и размышляла о глупости мужчин, которых так легко убедить в необходимости извинений за то, что они имели дерзость появиться с приглашением на завтрак. Ее мать была права: их необходимо направлять, хотя бы даже ради их собственного блага.
Она взглянула на часы над камином. Роли уже на десять минут опаздывал. Вероятно, еще одному его другу потребовалась его помощь, и он решил не приходить вообще. Опять.
— Знаете, — сказал Редмонд, — я испытываю особую потребность упомянуть ваши пальцы.
— Мои пальцы? Их целых десять.
— О нет, моя дорогая! Это совсем не так. Как великолепно смотрелся бы один из них, если бы на нем было кольцо с моей печаткой!
О Господи! Он делает предложение, по крайней мере, на неделю раньше, чем она предполагала. Конечно, брак с Редмондом — это именно то, к чему она стремилась, и не имело значения, что от него пахло молью и лошадиной мазью. Но она вынуждена была признаться, что несколько разочарована тем, что Роли даже не потрудился появиться на их завтраке. Бриллиант. Почти уверенная в том, что абсолютно ничего не случится, она вынула его из своего кармана, сунула под подушку на диване и улыбнулась. Теперь начинается эксперимент.
— Вы говорите очень лестные вещи, лорд Редмонд. Я… Дверь утренней комнаты распахнулась.
— Приношу свои извинения, — раздался низкий голос Роли, и он шагнул в комнату с такой уверенностью, словно был хозяином. — Кажется, я опоздал.
— Да, опоздали, — холодным тоном подтвердила Эванджелина. Подумать только, он вошел в тот момент, когда бриллиант перестал быть рядом с ней! Как теперь понять — изменилась ее судьба к лучшему или к худшему? — Еще один друг оказался в беде?
— Какая-то несчастная тележка с молоком перевернулась прямо передо мной! Мой грум и я потеряли не менее двадцати минут, прогоняя уличных мальчишек и котов и провожая перепуганную пожилую женщину с улицы. — Роли, наконец, в первый раз посмотрел на другого гостя: — Привет, Редмонд! Я вас не заметил.
