Когда сэр Уильям впервые сообщил ей, что Мег выходит замуж, она была так счастлива, что бросилась ему на шею. Каролина просто не могла поверить, что ее непростые и в последнее время особенно осложнившиеся отношения падчерицей могут так прекрасно разрешить. Перестав пытаться хозяйничать вдвоем в одном доме, они, быть может, смогут еще и подружиться. Весь сезон Каролина питала тщетные надежды, что Мег все-таки решит выйти замуж за Уортена. Она сразу же заметила, что он влюблен в нее, но не было никаких признаков того, чтобы Мег отвечала ему взаимностью. Правда, она часто наблюдала за ним, но Мег была вообще такая странная, что это обстоятельство еще ни о чем не говорило. Кроме того, что она подолгу не сводила с него глаз, Мег не обнаруживала никаких признаков влюбленности: она никогда не говорила о нем, сожалея только иногда об отсутствии у него рыцарских качеств. Каролина ни разу не слышала от нее восторженных излияний, не видела блеска в ее глазах при упоминании имени Уортена. Нет, Мег не обнаружила никаких обычных свидетельств любви, во всяком случае, видимых свидетельств. По какой-то причине, несмотря на все его достоинства, Уортену не удалось затронуть ее сердца.
Восторг Каролины при известии о помолвке Мег длился недолго, всего несколько минут.
Она была поражена, что ее супруг отдал дочь Уортену без ее ведома и согласия. Мег никогда не подчинится такому произволу. Она была куда больше независима и упряма, чем думал ее родитель.
Первый вопрос Каролины был: «Но что же она тебе на это ответила, Билл? Удивляюсь, что до меня еще не дошли ее бурные протесты. Вряд ли ей понравится идея замужества с человеком, о котором она еще сегодня утром весьма нелестно отзывалась?» — «Она ничего не сказала, потому что ей еще об этом ничего неизвестно, — отвечал сэр Уильям. — И будь я проклят, если скажу ей хоть слово, пока мы не вернемся Стэйплхоуп! Уж лучше я выжду день-другой»
Это свое намерение он, безусловно, не выполнил. Прошла уже неделя, а Мег все еще и не догадывалась, что ей предстоит стать леди Уортен. Сэр Уильям, благороднейший и достойнейший человек во всех отношениях, становился тряпкой, когда речь заходила о его любимой дочери; В порыве раздражения Каролина встала. Она точно знала, что ей следует делать. Она больше не будет мириться с молчанием мужа.
Неподалеку от ее туалетного столика стояла большая ваза с павлиньими перьями. Повинуясь безотчетному побуждению, она вытянула из вазы одно перо и направилась к двери, ведущей в покои супруга. Она постучала и, войдя, остановилась посередине комнаты, ударяя длинным пером по ладони левой руки.
— Я очень расстроена, — сказала она, устремив на сэра Уильяма гневный взгляд.
Баронет сел в постели, очки сползли ему на нос, раскрытая книга выпала у него из рук. Отражение пламени свечей, горевших на столике постели, играло по стенам. Под взглядом жен он еще больше растерялся и стащил с голов ночной колпак. Густые рыжие, с проблескам седины, волосы торчали у него перьями.
— Любовь моя! — воскликнул он. — В чем дело?
— В чем дело! Вы спрашиваете, в чем дело? Сэр Уильям Лонгвилль, немедленно поднимайтесь! Я этого не потерплю! Ваша дочь должна знать обо всем, и вы ей сейчас же все скажете!
Сэр Уильям закрыл книгу и вызывающе скрестил руки на груди.
— И не подумаю, — отвечал он. — Я предоставлю все Уортену. Ты знаешь, он человек умный и лучше всех понимает, как обходиться с Мегги.
Каролина, питавшая большое уважение к способностям мужа и его умению обращаться как со знакомыми, так и с подчиненными, подошла к постели и ударила мужа по голове павлиньим пером,
Он засмеялся.
— Что это ты затеяла, моя маленькая Каро?
Он потянулся к ней, чтобы схватить ее и увлечь к себе в постель, но Каролина, проворно отступив, хлопнула его пером по пальцам.
— Если вы сейчас же не отправитесь к Мег, я немедленно покидаю ваш дом и больше не вернусь. Я не стану жить с человеком, который так ужасно поступает со своей дочерью! И не говорите мне, что Уортен сам со всем справится! Как будто ты не знаешь, что Уортен надеется, что ей будет известно о помолвке до его приезда в Стэйплхоуп!
Вглядываясь в решительное выражение лицо своей молодой жены, сэр Уильям посерьезнел.
— Ты, похоже, принимаешь это близко к сердцу, — сказал он.
— Еще бы! — воскликнула Каролина. — А Мег не заслуживает такого отношения с твоей стороны, да и Уортен тоже.
Указав пером на пол, в направлении находившейся прямо под их покоями комнаты Мег она добавила:
— Ступай к ней! Уверяю тебя, я не шучу. Я уеду, если ты сегодня же не скажешь ей правду
— Какой вздор! Предупреждаю тебя, что я никому не позволю себя принуждать.
— Ах так? Значит, себе ты можешь позволять распоряжаться судьбой дочери и всех остальных, а мы при всем этом должны тебя любить и уважать? Не выйдет!
— Случай с Мег совершенно особый, и тебе отлично известно. А что до помолвки, я уже принял решение, как все должно быть. — Сэр Уильям взял книгу и раскрыл ее нарочито медленным жестом. Притворяясь, что он разыскивает нужную страницу, он добавил: — А ты можешь покинуть Стэйплхоуп, если таково твое желание. Я не стану тебя задерживать. Разумеется, ты должна следовать велениям своей совести.
Леди Лонгвилль швырнула павлинье перо на пол.
— Ты невероятно упрям, Уильям Лонгвилль! Но когда дойдет до дела, то и я тебе не уступлю!
Вернувшись к себе, она позвонила, вызывая горничную. Каролина нарочно оставила дверь между комнатами открытой, чтобы муж ее видел.
Когда появилась ее горничная, она громко сказала:
— Пирс, ты будешь рада узнать, что я немедленно покидаю Стэйплхоуп-Холл. Я намерена вернуться в Кент и поселиться с матерью. Проследи, пожалуйста, чтобы уложили мои вещи и заложили экипаж. Я вполне могу провести эту ночь в «Виноградной лозе».
Улыбка озарила лицо Пирс.
— Миледи! Неужели мы и правда вернемся и цивилизованный мир? В Кент! О, миледи! Все будет готово сию минуту, миледи!
Краем глаза Каролина увидела, как ее муж вскочил с постели и поспешно набросил на себя халат. Пирс уже начала доставать из ящиков комода груды одежды, когда сэр Уильям показался в дверях.
— Это что еще такое? — воскликнул он, обращаясь к горничной. — Отправляйся спать, бестолковая ты женщина. Твоя хозяйка никуда не поедет!
Пирс застыла на месте с охапкой белья в руках, которую она придерживала подбородком. С тревогой в глазах она ожидала ответа Каролины.
— Подожди, Пирс! — сказала ей Каролина.
Со вздохом облегчения горничная свалила белье на постель и снова направилась к комоду.
— Нам сюда вообще нечего было приезжать, к этим язычникам! Сэлоп — это надо же было придумать! — бормотала она.
