Камилла почувствовала его прикосновение — теплое и живое. Ей пришло в голову сравнить графа со свернувшимся кольцом змеем — напружиненным, полным скрытой энергии. Его внутренний жар гипнотически завораживал. Она слегка подалась назад и взглянула на него:
— Я нисколько не боюсь. Уверена, ваш пес…
— Вы ему нравитесь.
— Как мило, — пробормотала она.
— Правда, нравитесь. Он умеет чувствовать характер человека. Ваш опекун его весьма настораживает.
Она выдавила из себя кривую улыбку:
— Вы желаете напомнить, милорд, что мы здесь на положении заключенных? И нас… задабривают? Что-то вроде того?
Она ожидала его гнева, но он иронически улыбнулся:
— Вроде того. Я оставлю здесь Аякса ради своего спокойствия и уверенности, что вы останетесь целы и невредимы в это темное время суток. Спокойной ночи, мисс Монтгомери.
— Постойте! — запротестовала она.
— Спокойной ночи, — повторил граф, повернулся и вышел, прикрыв за собою дверь так, что было ясно: любые протесты бесполезны.
Камилла проводила его взглядом сердитым и недоверчивым. Неужели он оставил собаку только потому, что подозревает ее? Или же потому, что хочет оградить ее от посягательств? Ее охраняют или остерегаются?
Аякс все смотрел на девушку, поскуливая, затем он подобрался к ней поближе, повиливая хвостом. Камилла снова потрепала его за ушами. Огромные глаза преданно смотрели на нее.
— Ах, какой ты, оказывается, замечательный и красивый мальчик, — заговорила она с ним. — Зачем ты так рычал на меня и скалил зубы? Хотел произвести впечатление?
Лампы внезапно замигали, хотя никакого сквозняка не было. Аякс глухо заворчал.
— Что там, малыш? — прошептала Камилла и невольно поежилась. Статуи оставались недвижимы, комната была пуста. — Знаешь, малыш, пойду-ка допью бренди. Честно тебе скажу — я рада, что ты со мной.
Аякс, должно быть, поверил ей. Когда она погасила лампы — все, кроме ночника на тумбочке, — он прыгнул на кровать и лег у ее ног. Хорошо, что кровать была достаточно велика и что чуткий страж останется с ней на всю ночь.
* * *
Наутро Камилла поздравила себя с первой победой — она подружилась с псом. И теперь могла свободно ходить по замку.
Она намеревалась сразу отправиться в комнату к Тристану и вывести его оттуда прежде, чем хозяин замка успеет их заметить. Камилла смогла бы защитить Тристана, если бы точно знала, что он сотворил и что об этом известно графу. Но когда она вышла из двери, ее приветствовал тот самый гигант, который привез их сюда ночью. Неужели он все утро простоял у нее под дверью? Похоже что так.
— Его сиятельство ждет вас в зимнем саду, — мрачно произнес слуга.
— Какой сюрприз, — пробормотала она. — Проводите, пожалуйста.
Аякс трусил рядом, пока слуга вел ее по коридорам, через площадку нижнего этажа, в противоположное крыло замка. Здесь был огромный зал — похоже, бальный, за ним открывался еще один светлый зал. Сквозь ряд окон вдоль потолка пробивались лучи утреннего солнца, освещая мраморный пол и обои на стенах.
Граф стоял в зале, заложив руки за спину, и смотрел в высокое окно, выходящее в сад.
— Доброе утро, мисс Монтгомери, — сказал он, обернувшись к Камилле. Он был в маске, из-за этого она внимательно вглядывалась в его глаза — темно-синие, проницательные.
— И в самом деле, доброе.
— Удалось вам выспаться после вчерашнего беспокойства? — вежливо осведомился граф, словно она была здесь желанной гостьей.
— Я отлично выспалась, спасибо.
— Аякс не беспокоил?
— Он просто ягненок, мне миссис Прайор так и сказала.
— Старается, — с удовольствием согласился он. — Что ж, позавтракайте со мной, мисс Монтгомери. Надеюсь, наш стол вам понравится. Омлеты, овсяная каша, тосты, джем, бекон, рыба…
— Я не привыкла к плотным завтракам, лорд Стерлинг, однако благодарю вас за щедрость. Мне не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.
Он улыбнулся несколько мрачно:
— Гостеприимство нас нисколько не разоряет.
— Более чем заметно.
— Приношу мои искренние извинения за свое неподобающее поведение вчера вечером, но вы захватили меня врасплох. Итак, вы работаете на музей?
Камилла глубоко вздохнула:
— Я достаточно умна для этого, уверяю вас.
Он подошел к столу, накрытому белоснежной скатертью, заставленному сияющей посудой и сотейниками на жаровнях. Налил в чашку кофе из кофеварки.
— Чаю, мисс Монтгомери? Или вы предпочитаете кофе?
— Чай — это замечательно, спасибо, — улыбнулась она.
— Как долго вы уже работаете в музее? — спросил он.
— Примерно полгода.
— И появление вашего опекуна никак не связано с вашей работой здесь? — За внешне вежливыми словами таилась нешуточная угроза.
Камилла подумала, что он ей больше нравился в непритворном гневе. Сейчас ее раздражали его по-кошачьи мягкие движения и приторная любезность.
Она взяла из его рук чашку с чаем, вздохнула — ничего не поделаешь — и уселась на стул, который он предупредительно выдвинул. Сам он присел рядом, развернув свой стул так, что его колени почти касались ее платья.
— Лорд Стерлинг, заверяю вас, Тристан никоим образом не связан с моей работой! — Она не стала уточнять, что всегда старалась как можно меньше посвящать своего опекуна в дела музея. — Клянусь, я получила работу благодаря знаниям, труду и упорству! И сейчас ужасно боюсь потерять место из-за всех этих событий, — добавила она с горечью. — Сэр Джон не потерпит прогулов.
— Сэр Джон?
— Сэр Джон Мэттьюз. Он мой непосредственный начальник.
— Но за работой отдела надзирает лорд Дэвид Уимбли, — едко заметил граф.
— Да-да, но лорд Уимбли редко… — Камилла не решилась сказать, что он редко появляется в музее. — У него много обязанностей. Ему все время приходится разъезжать по делам. Сэр Джон печется о сохранности музейных коллекций и следит за их надлежащей экспозицией. Он тесно сотрудничает с двумя опытными коллегами, Алексом Миттлмэном и Обри Сайзмором. Они часто выезжают в археологические экспедиции. Когда поступает новый экспонат, лорд Уимбли приходит в музей и проводит экспертную оценку вместе с сэром Хантером Макдональдом. Они решают, какие образцы следует закупить для музея, и распределяют гранты на исследования и экспедиции.
— А в чем разбираетесь вы? — спросил он требовательно.
Камилла слегка покраснела:
— Я разбираюсь в иероглифах. И очень люблю свое дело, у меня достаточно терпения и аккуратности для работы с артефактами.
— Как вы получили эту работу? — спросил граф напряженно.
