Морган еле удержался, чтобы не ударить подлеца, когда увидел, каким несчастным стало выражение лица Дэниелы после его оскорбительных слов.
Его охватило тогда совершенно неуместное в той ситуации желание обнять и утешить девушку.
Но что стояло за этим странным отношением Бэзила к сестре? Моргану вспомнились слова Ферри о том, что Дэниела ездит верхом и стреляет гораздо лучше своего брата. Может быть, дело именно в этом? Бэзил производил впечатление самолюбивого маленького человечка с непомерными амбициями, который едва ли смирится с превосходством над собой женщины.
Возможно, Моргану за то время, что он проведет в Гринмонте, еще представится случай выбить дурь из этого коротышки. Как ни странно, эта мысль немного подняла ему настроение.
Краем глаза Морган заметил, что к нему вновь направляется леди Элизабет Сандерс и вид у нее крайне недовольный, если не сказать больше. Морган усмехнулся. Ну еще бы, она, видимо, разгневана тем, что он пригласил Дэниелу на танец дважды, в то время как ее – ни разу. Он прекрасно знал, что красавица жаждет заполучить его в свои сети, и почти готов был уступить. Почти.
Леди Элизабет ближе всех подходила к тому идеалу женщины, которую искал Морган, а идеалом для него служила красавица Рейчел. Пожалуй, красотой и очарованием леди Элизабет почти ей не уступала. Но Морган очень сомневался, что найдет в ней то, что так привлекало его в невестке, – бесконечную доброту, силу духа, взаимопонимание. Внезапно ему пришло в голову, что этими качествами в полной мере обладает его ночная разбойница, и такое направление мыслей ему очень не понравилось.
К своему удивлению, Морган вдруг понял, что не испытывает никакого желания танцевать с леди Элизабет. Резко развернувшись, он постарался незаметно выскользнуть из танцевального зала в соседнюю комнату прежде, чем красавица успела запустить в него свои коготки.
Внезапно он поймал себя на мысли, что взглядом ищет Дэниелу. Сейчас она показалась ему более привлекательной, чем в первый момент. Ее огромные зеленые глаза были великолепны, а веснушки, рассыпанные по хорошенькому носику, придавали девушке особенное очарование. Нравилась ему и ее высокая, стройная фигура. Как приятно встретить женщину, с которой можно разговаривать, не сгибаясь при этом в три погибели.
В соседнем небольшом зале возле столов с угощением и вином Морган увидел некоторых лондонских друзей Бэзила и невольно поморщился – никого из них он не хотел бы видеть среди своих знакомых.
С угодливой улыбкой к нему подошел лорд Руфус Олдфилд. Этого бесчестного сплетника и негодяя Морган презирал почти так же, как Уальда Флетчера.
– А вы и в самом деле бесценный гость, лорд Морган, – обратился к нему сей достойный джентльмен. – Пожертвовали собой, чтобы оказать честь хозяину и станцевали два танца с его не слишком привлекательной сестрой.
Морган ответил ему таким холодным взглядом, от которого более чуткий собеседник почувствовал бы себя крайне неуютно.
– Я пригласил леди Дэниелу не по обязанности и не из уважения к хозяину, а просто потому, что мне хотелось с ней танцевать.
Олдфилд понимающе ухмыльнулся.
– А, так вы услышали о ее скандальном прошлом и решили немного порезвиться с ней, пока вы здесь?
Морган внутренне напрягся.
– Что вы имеете в виду? Какое скандальное прошлое? – угрожающе спросил он.
– Как, вы ничего не знаете? Я полагал, о ее загубленной репутации знает весь Лондон. Еще семнадцатилетней дебютанткой она стала любовницей Джилфреда Ригсби. Говорят, она была влюблена в него как кошка и сама добивалась того, чтобы он лишил ее невинности.
– Джилфред Ригсби? – недоверчиво переспросил Морган. Он неплохо знал этого беспринципного негодяя и карточного шулера. Конечно, этому развращенному бездельнику нельзя было отказать в привлекательности и умении обращаться с женщинами, но Моргану как-то трудно было представить такую разумную женщину, как леди Дэниела, жертвой его чар.
Но, возможно, в семнадцать лет Дэниела была еще слишком неопытной, чтобы разглядеть суть этого привлекательного ловеласа.
Ухмылка Олдфилда стала еще шире.
– И следует заметить, что Ригсби был не единственным, кто пользовался благосклонностью леди Дэниелы. Были и другие.
Но этому Морган уж точно не мог поверить. Он прекрасно помнил панический страх Дэниелы, ее неопытность. Тогда она показалась ему скорее женщиной, которая испытала на себе жестокое обращение мужчины, чем опытной развратницей, ищущей мужских ласк. Тем не менее ее образ становился для него все более загадочным и интригующим.
– Конечно, теперь на бедняжке никто никогда не женится, – продолжал Олдфилд, радуясь возможности рассказать такие пикантные новости свежему человеку. – Две ее сестры, обе настоящие, красавицы, сделали прекрасные партии, но Дэниела навсегда останется на шее несчастного Бэзила. Он очень из-за этого переживает.
«Но тогда почему, – думал Морган, – Бэзил попытался оттолкнуть такого завидного жениха, как брат герцога Уэстли?» Если бы брат действительно пытался сбыть ее с рук, ему бы следовало расхваливать ее таланты, а не выставлять свою сестру перед ним в неприглядном свете.
Нет, что-то тут было явно не так.
Полчаса спустя Морган заглянул в библиотеку Гринмонта и присоединился к беседе двух пожилых джентльменов. Он ни на минуту не забывал о поручении короля и весь вечер то и дело заводил разговор с самыми разными гостями, внимательно прислушивался к разговорам, но ничего подозрительного ему узнать не удалось. Да и среди гостей, большинство из которых были ему знакомы, он не мог никого заподозрить в причастности к якобитскому заговору.
Поэтому, когда один из джентльменов спросил его, что слышно в Лондоне, он не преминул воспользоваться случаем.
– Ходят слухи, что готовится заговор якобитов.
– Слава богу, что после того, как исчез Уолтер Бригс, в наших краях больше не осталось изменников, – заметил сквайр Флеминг.
– А кто это такой? – тут же заинтересовался Морган.
– Бывший управляющий в Гринмонте. Он пропал три месяца назад, вместе с довольно большой суммой денег. Да вот Бээил вам лучше обо всем расскажет.
Только сейчас Морган заметил, что в библиотеку вошел хозяин и стоит возле двери, прислушиваясь к разговору.
– Пожалуй, пойду, – сказал Флеминг, поднимаясь из-за стола, – привык рано ложиться спать.
Вместе с ним вышел и второй джентльмен. Морган остался вдвоем с Бэзилом.
– Нам так и не удалось поговорить с вами, милорд, – обратился Бэзил к гостю. – Не выпьете ли со мной рюмочку бренди?
Как бы ни было неприятно для Моргана общество брата Дэниелы, особенно после отвратительной сцены на балу, он не мог упустить возможность расспросить об исчезнувшем управляющем. Пока это была единственная ниточка, которую ему удалось нащупать.
