Джульетта перевела взгляд на доску и передвинула слона с ферзевого фланга на два поля.
– Почему странно?
– Метафорически это означает, что шахматы являются орудием соблазна.
У нее резко подскочил пульс. Ей стало неспокойно и трудно сосредоточиться на выстраивании новой атаки. Она понимала, куда ведут его ходы, но это уже не имело большого значения. Для нее было слишком очевидно, что игра полностью перешла под его контроль.
– Мне казалось, мы с вами сошлись на том, что шахматы – эго война умов.
– Разумеется. А на войне, как и в любви, все средства хороши, гласит пословица. – Конь Олдена преградил Джульетте путь к наступлению. Вместе с тем этот ход открыл для нее еще одну брешь в обороне черных. – В том и другом случае капитуляция противника обязательна. Конечно, та или иная тактика может обеспечить победу, но есть определенные правила, которые должны соблюдаться, если претендующий на победу честен. Даже если в игре участвуют члены королевского семейства. Нет, что ни говорите, – продолжал он, – шахматы – это модель для соблазна, тут нет вопросов. Посмотрите, что происходит на доске. Вы преследуете своего оппонента, припираете его вилами к стене – и за этим следует шах, миссис Ситон.
Слова на мгновение зависли в воздухе, давая хороший повод для размышлений. Солнце припекало. Ей хотелось стянуть свое жаркое, липнущее платье и окунуться во что-то прохладное и темное вроде деревенского пруда. Вместо этого она была привязана к собственному садовому столу вместе с мужчиной, который сам сверкал подобно солнцу. Джульетта принудила себя вернуться к фигурам.
Олден увернулся от ее удара и объявил шах. Она сделала ход ладьей, как планировала, и снова бросила вызов. Вполне сознательно, потому что терпеть не могла неопределенности, ощущения надвигающейся катастрофы.
– Это абсолютно фальшивая аналогия, сэр! Следует ли понимать, что в конечном счете вы бесстыдно раскрываете вашу истинную цель?
Джульетта вложила в свои слова столько негодования, сколько сумела, но он засмеялся в ответ.
– Моя цель – только выиграть эту партию. Но мое желание… Я бы очень хотел соблазнить вас, миссис Ситон.
Она подняла глаза. Лицо ее раскраснелось от ненависти к себе за то, что она вынесла эту тему на открытое обсуждение. Теперь деликатная игра безнадежно разбита. Разве уже не минуло то время, когда флирт казался безобидной забавой?
– Этот внезапный крен в откровение ничего вам не даст, сэр. Мне это неинтересно.
Мужчина улыбнулся, самую малость. Солнце горело золотом в его волосах. Ни один мускул не шелохнулся на его лице. Но из глубины черных зрачков исходил испепеляющий огонь, приглашающий к эротическому наслаждению. В ней боролись два человека. Трус хотел выскочить из-за стола и убежать.
Вместо этого Джульетта направила свой гнев в другую сторону, и он превратился в решимость. Нужно побить этого человека, унизить его, оттеснить его короля к последним рубежам, сделав его беспомощным перед массированной атакой.
– О нет, мэм, – сказал Олден, – не надо лукавить. – Голос его был очень мягок. – Вас это интересует. Но не стоит волноваться. Мы с вами цивилизованные люди. Неужто мне следует делать вид, что я нахожу вас очаровательной и у меня загорается огонь в крови при виде вас? Зачем притворяться? Это было бы бессмысленной фальшью. Однако власть в ваших руках. Если леди не оставляет пространство для маневра, игра проиграна еще до ее начала.
«…у меня загорается огонь в крови при виде вас!» Кровь с бешеной силой устремилась в вены.
– А если эту леди заставляют обманом предоставлять пространство, сэр?
Еще два хода – и он окажется в капкане, если только не разгадает ее замысел. Если он продолжит так же прокладывать путь к шаху, выигрыш будет за белыми. По спине у нее пробежала тонкая, как жало, горячая струйка. Тело задыхалось под гнетом юбок.
Ее партнер промокнул носовым платком мелкие капельки влаги над верхней губой. Губа изогнулась и очень мило надулась в середине. Этот утонченный, элегантный и намеренно провокационный жест привел Джульетту в бешенство.
– Ее никто не обманывал, – сказан Олден. – Она была настроена на победу и проиграла. Но только потому, что в начале игры расслабилась и не смогла наверстать упущенное. – Он медленно прикрыл один глаз и подмигнул, затем двинулся ладьей на свободное поле вверх до конца. – Шах и мат.
Джульетта в недоумении смотрела на фигуры. Она не предвидела этого хода и даже сейчас не была уверена в своем поражении. Однако секундное изучение доски подтвердило, что противник прав. Она подняла на него глаза, в которых все расплывалось от постыдных слез.
– Вы очень коварный игрок, сэр. Превосходящий меня в мастерстве.
Он откинулся назад и наблюдал за ней. Ямочки на его щеках исчезли, вернув лицу прежний строгий и жесткий вид.
– Нет, мэм. У вас было неудачное начало, и восстановить равновесие было невозможно. Потому что вы неверно поняли мою реакцию на вашу стратегию. Вы предложили мне «мат дураков», полагая, что победа для меня важнее, чем игра. Теперь вы убедились, что это не так. Завтра вы начнете понимать, что мы в большей степени подходим друг другу. Если игра достойная, какая разница, кто победит?
– Большая, – сказала Джульетта со смесью гнева и нехорошего предчувствия, – потому что победитель может взимать штраф.
Она знала, что это будет. Мужчина захочет ее поцеловать. Это казалось таким же неизбежным, как душные гнетущие сумерки, которые последуют за этим сверкающим днем. Он потребует поцелуй в губы.
Джульетта прикрыла глаза. «Разумеется, ты можешь отказаться платить, – сказала она себе, чувствуя, как паника явственно подступает к горлу. – Короткий, безобидный поцелуй. И критерий ты определишь сама». Таким образом ее невозможно будет принудить. Но если он спросит, что отвечать? «Поцелуй никогда не бывает безобидным. Вот почему я предпочла бы, чтобы вы никогда не вторгались в мою жизнь». Но это будет еще одной ложью, в добавление к той, что она уже сказала.
Джульетта попыталась остановить себя, глядя на его рот. У него были подвижные, выразительные губы. Твердые и полные. Движимая гремучей смесью эмоций, она вскочила на ноги.
– Что вы попросите, сэр?
Его глаза прищурились от яркого солнца.
– Сейчас ваша очередь. – Он казался небрежным и куртуазным, хотя голос его подводил. – Сначала я должен отдать небольшой должок. Сделать что-то по хозяйству, как мы договорились. Итак…
Джульетта отвернулась. Солнце сияло над садом, ее миром, ее царством.
– Нижний луг, – сказала она через плечо. – Нужно скосить траву. Коса там, в сарае.
– Коса? – В голосе мужчины звучал неподдельный ужас. – Сколько акров?
