— Вот как?..
Что ж, у нее появилась возможность задать вопрос, который она уже давно хотела задать.
— А если меня… укусят, то я стану такой же, как ты?
В ожидании ответа Кенна затаила дыхание.
— Нет, не станешь. Чтобы сделать то же, что сделали со мной, вампир должен захотеть обратить тебя в одну из нас. Обычный укус тебя не изменит.
— Понимаю…
Кенна надолго умолкла. Она вдруг сообразила, что задала этот вопрос вовсе не из-за Джина, а из-за того вампира, что сидел в седле позади нее. Тихонько вздохнув, она пробормотала:
— Спасибо, что ответили на мои вопросы, лэрд Маклейн.
Он промычал в ответ нечто невразумительное, но Кенна тотчас же почувствовала, что ладонь его снова легла ей на бедро. Случайно ли он это сделал? Или намеренно? И почему другая его рука время от времени касается ее груди?
Кенна снова вздохнула. Она вдруг поняла, что от подобных мыслей опять возбуждается.
— Ты не могла бы звать меня Финли? — раздался вдруг его голос.
Кенна помедлила с ответом.
— Финли? Почему?
— Потому что меня так зовут.
— Да, понятно, — пробормотала она.
— Меня так зовут, но никто не называл меня по имени уже пятьдесят лет.
Маклейн говорил, тщательно подбирая слова, и она чувствовала, что он говорит ей нечто очень для него важное. Немного помолчав, Кенна прошептала:
— Но почему никто не называет тебя по имени?
— Потому что… — Он вдруг замолчал. — Потому что все они мертвы.
Ночь внезапно стала очень темной. Возможно, потому, что тучи закрыли луну. Или, может быть, от его ужасных слов.
— Значит, твой отец…
— Он тоже мертв, Кенна.
— О, ужасно… — Неужели он пятьдесят лет прожил один в своем пустом и мрачном замке? — Скажите, лэрд Маклейн… Ах, прости, Финли… Скажи, а что случилось с твоей семьей, с твоим кланом? Ведь раньше в замке жили и другие люди.
— Да, и другие. Впрочем, наш клан был небольшой. Но мы были отчаянными и гордыми. А что касается того, что произошло… — Она почувствовала, что он повел плечами. — На моей совести кровь шестидесяти двух человек, в том числе кровь моего отца.
— Но не мог же ты всех их убить! — В ее восклицании была искренняя убежденность.
— В каком-то смысле именно я их всех убил. Но сейчас это не имеет значения. После того как я покончу с Джином Монтроузом, все будет кончено.
— Кончено?.. — прошептала она. — Что именно будет кончено?
Он убрал руку с ее бедра, и из груди его вырвался тяжкий вздох.
Кенна затаила дыхание. Ей было важно, что он ответит, хотя она не могла сказать почему. Но ответ так и не прозвучал. Он лишь пожал плечами, и ее словно обдало холодом.
Невольно поежившись, Кенна вдруг подумала о том, что замок Маклейн никак нельзя назвать домом. Может быть, поэтому Финли и проводил вечера на постоялом дворе, сидел там и ждал кого-то или чего-то. Он ни с кем не разговаривал, не притопывал под звуки волынки. Он всегда лишь ждал, устремив взгляд на дверь. Ждал, когда все будет кончено.
— Ты будешь жить вечно?
— Нет. Несколько сотен лет, насколько я понимаю.
— А тебя можно убить?
— Ты собираешься избавиться от меня, девочка? Ну, сделать это будет нелегко, но нет ничего невозможного. Кровь должна вытечь из меня быстро, понимаешь? Можно всадить мне нож в сердце или перерезать горло. Но я бы предпочел, чтобы ты воспользовалась этим знанием против Джина, а не против меня.
— Да, конечно, — прошептала она.
— Довольно об этом. Не то тебе будут сниться кошмары. Расскажи мне о своем браке. Должно быть, ты едва выбралась из колыбели, когда обзавелась супругом.
Кенна была так удивлена перемене, произошедшей в его тоне, что, поддавшись его обаянию, рассмеялась.
— Ты хочешь мне польстить?
— Может быть. А теперь расскажи мне о своем супруге.
— Ну… мой муж. — Кенна вновь прислонилась к его груди. — Я познакомилась с ним, когда мне едва исполнилось семнадцать, и не прошло и месяца, как я стала его женой. Моя семья не одобрила моего выбора, и потому мы стали жить с его семьей. Он был очень красивым и веселым, и еще он был страшно ленив. Какое-то время мы были счастливы. А после этого он умер.
— Сочувствую.
Она почувствовала, как он положил голову ей на плечо, и тихонько вздохнула.
— Я была очень молодой и очень глупой. Так часто бывает. А ты был женат?
— Нет. Я тоже был молод и глуп, но к браку не слишком стремился. Я предпочитал влюбляться во многих женщин сразу — чем больше, тем лучше.
— Да, такое довольно часто случается с молодыми мужчинами. Обычный недуг.
— Я был серьезно поражен тем недугом.
Она улыбнулась, чуть повернув к нему голову, и потерлась щекой о его подбородок.
— Даже не могу представить такое.
Он усмехнулся.
— Сейчас и я не могу. Сейчас я не в силах очаровать даже престарелую вдову, что сидит у меня между ног уже несколько миль.
— О Господи!
Она засмеялась и тут же зажала рот ладонью, поскольку смех ее эхом прокатился по лесу.
— Ничего страшного, — сказал Финли. — Поблизости никого нет.
И тогда Кенна снова рассмеялась очень громко и заразительно. Она уже забыла, когда в последний раз так смеялась.
— Старайся там ни с кем не разговаривать, — прошептал Финли, когда впереди показались ворота замка.
Горизонт окрасился багрянцем. Близился восход солнца.
— Когда нас проводят в наши апартаменты, ты должна оставаться там, пока я не приду. Никому нельзя доверять.
— Перестань. Неужели там все так плохо? Моя мать мечтала, чтобы ее пригласили ко двору.
— Видишь ли, Кенна, они грозились обвинить меня в чародействе. Они там все, как пауки… Раскинут паутину и ждут, когда ты в нее попадешься, чтобы потом сожрать тебя живьем. А не захочешь лезть им в пасть, так сожгут на костре за колдовство.
— Колдовство? А ты умеешь колдовать?
— Мне неплохо удается убеждать людей в том, что им следует принять мою точку зрения.
Кенна кивнула:
— Да, помню. Ты уже на это намекал. Как тебе это удается?
Бдительный стражник внимательно наблюдал за ними, когда они поднимались на замковый холм. Казалось, он даже и прислушивался.
— Об этом позже, Кенна, — сказал Финли, прикрывая ноги плащом; он прекрасно помнил, какое количество сторожевых постов им придется преодолеть до того, как они будут допущены к королю.
Перед тем как въехать в замок, Кенна пересела; теперь она сидела так, как полагалось женщине, хотя сидеть по-мужски ей было намного удобнее.
— Послушай, а ты не…
Финли умолк и задумался. Следовало просить ее об этом? Она как будто неплохо к нему относилась, но, с другой стороны, как еще она могла к нему относиться, если рассчитывать ей было не на кого? Что еще ей оставалось?..
