Но если он не ошибается, внутренне она веселится. Как и он сам. Рафаэль вдруг понял, что ему нравится забавлять эту девушку. Он и не думал, что ее общество доставит ему такое удовольствие.
– Ваши признания довольно смешны, мсье виконт. Боюсь, что я еще не решила, нанесли мне оскорбление или нет.
– Уверяю вас, вам сделали самый настоящий комплимент. Я нахожу вас интересной. А мне нравится интересное, мисс Броуди. Только мужчины, которые не уверены в собственных умственных способностях, предпочитают женщин, которые и сами лишены этих способностей. – Он ласково улыбнулся, устремив на нее взгляд с намеком. – Я же уверен в своих способностях.
Джулия подошла к очередному полотну, держась очень прямо. Ей никак не удавалось подавить предательскую улыбку, которая растягивала ее губы. Поразмыслив, она сказала:
– Но по вашему собственному признанию, вы не из тех, кто ведет себя по правилам.
– Верно, мадемуазель. – Он немного помолчал. – Осмелюсь предложить вам некое соглашение между друзьями – я ведь могу предположить, что мы уже друзья, не так ли, мисс Броуди?
Такая дерзость ее несколько ошарашила. Рафаэль слишком торопился, но его захватила эта волнующая игра.
– Н-наверное, – запинаясь сказала она.
И в самом деле, все оказалось очень просто.
– В качестве друга не могу ли я просить вас, чтобы в моем обществе вы несколько сдерживали вашу скромность? Ваши достоинства доставляют мне настоящее наслаждение. – Ему пришлось сделать усилие, чтобы не опустить глаза к ее груди. – И будет несправедливо, если меня лишат возможности наслаждаться вашим пылким и проницательным умом.
Она внимательно смотрела на него, явно удивленная и взволнованная его словами. Рафаэль ощутил это чутьем хищника.
Пора было отступать, пусть его слова укоренятся в ней, но ее взгляд совершенно околдовал его, и он шагнул к ней и коснулся ее подбородка согнутым пальцем.
– Не нужно краснеть. Это красит вас сверх всякой меры.
Джулия нахмурилась. Не глядя ему в глаза, она отступила на шаг.
Он совершил ошибку. Он напугал ее. Вот проклятие! К чему было так торопиться?
Мысли его метались в поисках пути исправления ошибки.
– Мисс Броуди, моя дерзость непростительна. Теперь вы понимаете, что благоразумнее было бы послушаться тех, кто предостерегал вас от меня. – Он чуть отошел и поклонился с официальным видом. – Я прощусь с ее светлостью и больше не стану вам докучать.
Лицо Джулии не смягчилось, однако она сказала:
– Не уходите отсюда в таком подавленном настроении. Давайте… давайте подойдем к моей сестре и маркизу. Они скорее всего ищут нас и будут удивлены, если вы уйдете так неожиданно.
Помолчав, Рафаэль кивнул:
– Благодарю вас, мисс Броуди. Мне кажется, что предложенное вами решение – самое лучшее.
Он мысленно ругал себя за непростительную спешку. Не в его обычае быть небрежным, если речь идет о пари. Дело здесь не столько в деньгах, сколько в самолюбии. А он повел себя легкомысленно, потому что слишком увлекся.
«Очень скоро, – сказал он себе, – она будет принадлежать мне, пойманная так же крепко, как кролик в капкан».
Очень скоро.
– Ты договорился с Лорой о новой встрече? – спросил Рафаэль, отдыхая у себя в кабинете за бренди.
– Да. Но это становится чертовски дорого. Позволь тебе напомнить, что ты еще не расплатился со мной за посещение музея.
Рафаэль вынул пачку фунтовых ассигнаций и отсчитал несколько.
– Это покроет твои расходы, – небрежно сказал он, бросив деньги другу.
Стратфорд не стал говорить ему, что здесь слишком много. Рафаэль скорее всего и сам знал об этом. В этой великодушной щедрости выражалось обычно его тайное злорадство.
– Чем ты так расстроен, Стратфорд? Теряешь свою сверхуверенность?
– Вовсе нет, – возразил тот. – По словам ее сестры, Джулия Броуди полностью захвачена своим чувством к Саймону Блейку. И помяни мои слова – бесполезно пытаться внушить любовь девушке, чье сердце отдано другому. – Стратфорд помолчал и добавил: – Правда, твоя репутация в ее глазах быстро поднимается. Ты лебезил перед этой сморщенной старой каргой весьма убедительно. И добавлю – мне это показалось очень противным.
– Ты о герцогине? Но она же очаровательна.
– Она слабоумная! И ничего не слышит. Рафаэль фыркнул.
– Лучших качеств от дуэньи и ожидать нельзя, если ты задумал соблазнить кого-то. Но не только ее непригодность вызывает у меня симпатию к этой старушенции. Признаюсь, она кажется мне забавной. Ты же знаешь, я люблю старых людей.
– Распространяется ли эта любовь и на твою дорогую бабку? Мне казалось, что отношения, которые вас связывают, далеки от нежности.
Голос у Рафаэля стал напряженным.
– Иногда вы кажетесь мне очень надоедливым, Стратфорд. Под его тяжелым взглядом собеседник смущенно заерзал.
– Что дальше? – спросил он, чтобы изменить тему разговора.
– Театр. Это предложишь ты. Саймон и Джулия пойдут с тобой и Лорой. Разумеется, в сопровождении дуэньи. Есть одна пьеса, мне особенно хочется, чтобы мисс Броуди увидела ее.
И бросив через стол шесть билетов, он откинулся назад и сунул руку в карман за крепкой сигарой, привезенной из Америки.
Когда Стратфорд увидел название пьесы, брови у него поднялись.
– Похоже, ты идешь быстрым шагом?
Рафаэль ответил не сразу. Он взял свечу и прижал к пламени кончик сигары. Втягивал в себя воздух, пока кончик не зарделся, потом поставил свечу на место и закинул голову на высокую спинку кожаного кресла.
– У нее не должно оставаться времени между атаками, чтобы обдумать выход. И эти атаки должны быть осторожными, возбуждающими, но и упорными. – Он задумчиво затянулся сигарой. – Ибо угрозами нельзя добиться уступчивости сильной женщины, женщины с характером Джулии Броуди. Нужно просто переступить через черту приличий и предложить ей последовать за собой. Этот решительный шаг она должна сделать по собственному желанию. Или по крайней мере ей должно казаться, что это так.
– Это не так-то просто, – насмешливо сказал Стратфорд.
– Я и не говорю, что это просто. Но не так и сложно. Соблазняй – вот ключ.
– Ладно, признаюсь, мне любопытно. Как же ты собираешься ее соблазнить?
Глядя в потолок, Рафаэль улыбнулся хищной улыбкой:
– Друг мой, это уже почти сделано.
– Фонвийе!
Рафаэль остановился посреди вестибюля своего лондонского особняка. Он обернулся с оскорбительной неспешностью и увидел свою бабку, спускающуюся по лестнице.
– Куда это вы направляетесь? – спросила графиня Уэнтуорд. – Я послала записку, что желаю с вами поговорить. Вы что, не получили ее? Есть дела, которые мне необходимо обсудить с вами.
