– Мне помнится и другой случай золотой лихорадки, – говорил им капитан Филдинг по дороге в гостиницу. – Это было в 1850 году, один за другим уходили в Сан-Франциско переполненные корабли. Вскоре после этого золото было открыто в колонии Виктория, и грандиозному исходу в Калифорнию пришел конец.
– Похоже, они здесь не бедствуют, – сказала Джоанна, глядя на разнообразие выставленных в витринах товаров – от башмаков для золотоискателей до массивных золотых часов.
– Но те, кто наживает здесь состояние, родом не отсюда, – пояснил Филдинг. – Еще год назад о Калагандре они и слыхом не слыхивали. Они съехались сюда со всей Австралии, даже со всего мира. Разбогатев, эти люди уедут. А когда золото закончится, городу тоже придет конец.
– А где аборигены? – спросила Джоанна.
– Полагаю, что где-то здесь. Мне думается, они живут, как и везде, на краю города, на обочине, так сказать. Когда-то это была их земля, и называли они это край, как и распространенный в здешних местах кустарник, галагандра. Но сейчас в городе они не живут, и от его нынешнего процветания им нет никакой пользы.
В гостинице «Золотой век» им пришлось некоторое время подождать, пока портье пытался усмирить публику, требующую номера, несмотря на табличку: «МЕСТ НЕТ». Джоанна окинула взглядом переполненный вестибюль, где люди спали на стульях и на диванах. Получив наконец ключи, Джоанна поднялась наверх вместе с Бет, которая горела желанием как можно скорее засесть за письма отцу, Саре и Адаму. Убедившись, что дочь устроена, Джоанна спустилась в вестибюль к дожидавшемуся ее капитану Филдингу. Эрик Грэхем уже отправился в ближайшую редакцию газеты узнать, нет ли сведений о Мейкписах. Джоанна с капитаном пошли через улицу в расположенный напротив полицейский участок и спросили комиссара Фокса.
Почти сразу же из кабинета к ним вышел человек и обратился к ней:
– Вы миссис Уэстбрук? Я Пол Фокс, комиссар полиции этого района. Вы, как я понимаю, хотели меня видеть.
Комиссару Фоксу было под пятьдесят, и его красивую внешность не портил, а, как ни странно, подчеркивал ее привлекательность шрам на щеке. На нем была защитного цвета форма с офицерским ремнем и пистолетом в кобуре. И хотя рубашка его пропиталась потом, достоинство, с каким он носил форму, выявляла в нем человека, привыкшего держать марку без скидок на обстоятельства.
– Надеюсь, вы сможете мне помочь, комиссар, – сказала Джоанна, подавая ему руку.
Когда Фоксу доложили, что некая миссис Уэстбрук хотела бы встретиться с ним по поводу разыскиваемых ею родственников, комиссар ожидал увидеть женщину одного из двух типов, обычных для Калагандры. Они приезжали либо нарушать закон, либо распространять Библию. И он был приятно удивлен, что ему не грозит подобная компания. Миссис Уэстбрук оказалась миловидной дамой тридцати с небольшим лет, держалась она, как и положено леди. На ней был хорошо сшитый костюм и модная шляпка. Он также отметил, что перчатки ее были из мягчайшей замши.
– Мистер Фокс, – начала Джоанна после того, как представила ему капитана Филдинга. – Я приехала в Западную Австралию попытаться отыскать след моих деда и бабушки. Как мне сказали в Перте, вы человек, знающий все об этих местах. Он улыбнулся.
– Не знаю, миссис Уэстбрук, известно ли мне все. Но чем могу, я постараюсь вам помочь. Когда ваши родственники прибыли сюда?
– Они сошли с корабля в Перте в 1830 году, но, куда отправились после, я не знаю. Однако у меня есть причина предполагать, что их путь лежал сюда.
– С тех пор прошло пятьдесят шесть лет, миссис Уэстбрук. Сомневаюсь, что вам удастся обнаружить их след, – он невольно любовался ею. Такие привлекательные и благородные женщины встречались в Калагандре крайне редко. Он гадал, где был ее муж. – По словам моего заместителя, вы приехали из самого Мельбурна. Путь этот очень неблизкий, миссис Уэстбрук, чтобы совершить его ради поиска следа деда с бабушкой.
– Не только эта причина привела меня сюда, мистер Фокс. Возможно, где-то в этих краях родилась моя мать. Если бы мне удалось это установить, тогда был бы заполнен пробел в истории нашей семьи. Кроме того, ко мне по наследству перешел документ на участок земли, находящийся, по моим предположениям, где-то неподалеку, но пока я не смогла уточнить, где именно находится это место.
– Понятно. Есть у вас еще какие-то сведения, кроме имен родственников? Возможно, вам известны подробности, на которые можно было бы опираться?
– Некоторое время, около трех лет, они жили вместе с родом аборигенов. И мне кажется, их приняли в состав этого рода.
– Ну и ну, – поразился он. – А как название племени?
– К сожалению, мне это неизвестно. Но они жили возле места с названием Карра-Карра.
– Карра-Карра, – раздумчиво повторил он. – Что-то я не слышал о таком.
– Мистер Фокс, в гостинице мне сказали, что много перемещенных аборигенов живет за городской чертой. Вы не знаете, есть ли среди них те, что жили в свое время в окрестностях Перта?
– Трудно сказать, миссис Уэстбрук. Они приходили отовсюду. После того как их племена распались, они рассеялись, пошли к поселениям белых в надежде, что о них позаботятся. При этом они пересекали традиционные границы обитания племен, о чем в свое время и подумать не могли. Поэтому здесь у нас живут туземцы, ушедшие далеко от исконных земель своих племен.
– Не могли бы вы проводить меня к ним, чтоб я могла с ними поговорить?
– С большим удовольствием, миссис Уэстбрук, – ответил Фокс. – Мне не часто представляется возможность сопровождать по городу даму. В основном, приходится заниматься пьяными и ловить воров, так что это будет приятное разнообразие. Через два часа вас устроит? Я встречу вас у гостиницы.
День клонился к вечеру, и над просторами песчаных равнин катилось на запад по безоблачному небу солнце. Однако работа в золотоносных ямах не прекращалась. Комиссар Фокс с Джоанной шли по деревянным мосткам впереди, за ними следовали парами Бет с капитаном Филдингом и Эрик Грэхем в компании с темнокожим полицейским по имени Майкл. Воздух наполняли аромат кофе и запах пыли. По улице тяжелой поступью шли люди с лопатами и кирками, и взгляды их были прикованы к лежащим впереди золотоносным полям.
– Мистер Фокс, а кроме золота здесь что-либо добывается? – спросила Джоанна. – Опалы, например?
– Никогда не слышал об опалах в Западной Австралии, – покачал головой комиссар. – Если бы хоть раз их здесь нашли, начался бы новый приступ лихорадки!
Они вышли к северной окраине города, к каменистому склону холма, покрытого язвами заброшенных выработок. В этой унылой безводной местности не росли ни деревья, ни кустарники, и защиту от солнца можно было найти лишь в тени выходов скальных пород либо в неказистых убежищах, созданных руками человека, разбросанных по склону и внизу в лощине. Джоанна остановилась, разглядывая открывшуюся перед ней картину. Местность была сплошь занята аборигенами. Каменные постройки можно было пересчитать по пальцам, основная же масса жилищ представляла собой лачуги, сооруженные из сплющенных керосиновых фляг, причудливым образом соединенных деревяшек, клочков картона, материи и даже бутылок и банок. Дым, поднимавшийся от множества костров, закрывал лощину плотной завесой. Отчетливо слышалось жужжание мух, наполовину прирученные динго с выпирающими от худобы ребрами рылись в мусоре и отходах.
