Ознакомительная версия.
У хозяйки была гордо вскинутая голова и роскошная грива иссиня-черных волос, перехваченных вокруг лба золотой лентой с аппликациями из блестящих камней. Это придавало ей вид некоей легендарной владычицы, осмелившейся ходить с распущенными косами, что приличествовало совсем молодым незамужним девушкам. Но лицо незнакомки не казалось юным: в нем чувствовался зрелый опыт и некий цинизм. Глаза светились золотистым отблеском, однако цвет их был не теплым, а скорее таинственным и манящим. Каждое ее движение, неторопливое и грациозное, выдавало столь вызывающую чувственность, что сразу наводило на мысли о плоти. Довольно высокая, она имела очень соблазнительную фигуру, с широкими бедрами, плавно переходившими в стройный стан, а большая грудь чуть колыхалась, привлекая взор, тем более что откровенное округлое декольте не скрывало ни волнующие полушария, ни полные смуглые плечи. Да и наряд был скроен так, чтобы подчеркнуть достоинства сложения: блио из яркой малиновой шерсти туго облегало бока, широкие рукава открывали точеные руки почти до локтей, ниспадая сзади до самого пола и волочась вместе со шлейфом.
Подойдя к Артуру, хозяйка сразу обняла его, ее рукава взлетели и опали, оголив руки до плеча. Милдрэд даже дышать перестала, и одновременно ей захотелось завизжать… или немедленно кинуться прочь.
Наконец Артур отстранился.
— Дражайшая Ависа, позволь представить моих спутников. Этого веселого парня… Зови его просто Хел[96].
Он подмигнул, чтобы Плантагенет не возражал, но тот и не думал сейчас щеголять своими титулами, — если он вообще о чем-то думал, очарованный золотистыми глазами красавицы.
— А эту достойную леди зовут Милдрэд Мареско, — продолжил Артур.
Ависа оглядела и девушку. Ее ресницы казались неправдоподобно длинными, но Милдрэд поняла, что они накладные — изготовленные по последней моде, из паучьих лапок. Это было невероятно дорогое украшение, но Ависа, похоже, могла себе это позволить.
— Артур, с каких пор ты стал привозить ко мне достойных леди? — низким, чуть хриплым голосом спросила она, взмахнув своими роскошными ресницами. — Я привыкла видеть тебя в компании с Недоразумением Господним и этим богохульником Метью.
Артур уверил, что и они вскоре прибудут, а пока он просит гостеприимства для своих спутников.
— Как прикажешь, милый, — согласилась Ависа, ласково погладив его по щеке. И только после этого шагнула к гостям.
Она подошла к блаженно улыбавшемуся Генриху и почти королевским жестом протянула ему руку для поцелуя. Принц как завороженный склонился к ее руке; Милдрэд обратила внимание, что пальцы Ависы украшены такими дорогими перстнями, каких не имеют и иные достойные дамы. Именно достойные, ибо что-то подсказало Милдрэд, что, несмотря на вычурные манеры и ценные украшения, сама Ависа не столь благородна. Тем не менее, когда та приветственно поклонилась, юной леди ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Обычная любезность. Но, выпрямившись, обе несколько минут внимательно разглядывали друг друга. Ависа отметила, что спутница Артура из знати: об этом говорили ее манеры, весь облик — тонкие черты, ухоженные светлые волосы. Но в глубине глаз гостьи читалась настороженность, что вызвало у Ависы насмешку. Милдрэд заметила это, но сдержалась, продолжая ее рассматривать с высокомерием леди, которым все дозволено. Красоту Ависы вряд ли можно было назвать изысканной: слишком смуглая кожа, слишком широкие скулы, да и нос несколько грубоват. И все же эти мерцающие глаза, широкий чувственный рот, пышные волосы, будто грива кобылицы… Милдрэд могла сколько угодно выискивать в ее внешности признаки низкого происхождения, но все же вынуждена была признать — перед ней соперница. И это становилось тем очевиднее, что Артур и Генрих смотрели на Авису с почти плотоядным удовольствием.
Хозяйка любезно справилась, не утомлены ли гости, и, услышав, что путь и впрямь был долгим и изнуряющим, заверила, что в ее доме они могут расслабиться и отдохнуть. Причем Милдрэд уловила в ее речи акцент, который вызвал следующий вопрос:
— Вы валлийка?
— А малышка наблюдательна, — заметила Ависа, повернувшись к Артуру.
— Я вам не малышка, — не сдержалась Милдрэд.
Но хозяйка только рассмеялась.
— О, столь степенная дама, как я, может выказать снисходительность к возрасту юной девы. А насчет того, что я из Уэльса… Смею уверить, что половина жителей в Глочестере имеют валлийскую кровь. Хотя и предпочитают прикидываться англичанами.
Она обращалась к Милдрэд, но рассматривала при этом Генриха — и взглядом столь пристальным, что юный Плантагенет перестал улыбаться и резко спросил:
— Вы узнали меня?
— А должна?
— Некогда я бывал в Глочестере.
— Если это и так, то я не имела счастья быть вам представленной. Иначе бы запомнила столь привлекательного юношу.
Генри подбоченился от комплимента.
— Да и я вряд ли мог позабыть вас, несравненная Ависа.
Он не назвал ее леди, видно, тоже понял, что перед ними не благородная дама. Что не помешало ему вновь припасть к ее руке и не отпускать, пока женщина сама мягко не высвободилась и сказала, что пойдет отдать распоряжения.
— Кто она? — Едва хозяйка вышла, Генрих вскочил с ногами в кресло, уселся на спинку и закусил кулак, сдерживая бурное дыхание. — О, кто она?!
Артур выбрал из вазы на столе большое яблоко и с хрустом откусил.
— Это Ависа из Дехубарта[97]. И она близкий друг дома Глочестеров. Очень близкий, — добавил он со значением. — А также хозяйка розового дома в предместье и еще нескольких веселых заведений.
При этом он покосился на Милдрэд. Но девушка уже сама поняла, что они в доме женщины определенной репутации. Но им ведь все равно надо где-то остановиться. И Милдрэд продолжала гладить кота, хотя в душе и кипела от негодования. Особенно когда вспомнила, как Артур рвался в Глочестер. К этой… Но ей-то какое дело до связей случайного попутчика? Надо только унять бешеный стук своего глупого сердца.
— Здесь премило. — Она опять с видимым интересом осмотрела покой. — И хотя ранее я никогда не бывала в борделе…
— Это не бордель. Это собственный дом Ависы, — быстро вставил Артур.
— О да, конечно же. И несомненно, заработанный тяжким трудом. Или не совсем тяжким?
— Она содержанка графа Глочестера.
— В самом деле? — заинтересовался Генрих. — Но отчего же кузен Вилли ничего не говорил мне о ней?
— Наверное, потому, что вы бывали в Глочестере еще ребенком. Да и Ависа тогда была женщиной не нынешнего графа, а его отца. Это потом она перешла к молодому Уильяму.
Ознакомительная версия.
